Страница 28 из 34
- Очень хорошо, - сказала Имиладрис . - Мы отложим этот вопрос, на потом... пока. Но не думай, что ты избежал надлежащего исследования своего решения, Всадник Дракона Эрагон. Мне кажется, ты показал фривольное отношение к обязанностям, и это серьезный вопрос. Я буду обсуждать это с Оромисом; он решит, что мы будем делать с тобой. Теперь скажите мне, почему ты искал этой аудиенции?
Эрагон сжал зубы несколько раз прежде, чем смог ответить бесстрастным голосом, рассказать о событиях дня, причины его действий в отношении Слоана и наказании, которое он выбрал для мясника.
Когда он закончил, Имиладрис, который кружила вокруг по окружности палатки — ее движения были столь же гибкими, как у кошки, остановилась и сказала:
- Ты захотел остаться посреди Империи, спасти жизнь убийцы и предателя. Ты пошел пешком в одиночку с этим человеком, без припасов и оружия, если бы не магия, и твои враги близко позади вас. Я вижу, что мои раннее предостережение было более чем оправданным. Ты…
- Ваше Величество, Вы должно быть рассержены на меня, сердитесь на меня позже. Я хочу решить этот вопрос быстро, чтобы отдохнуть на рассвете; у меня впереди много миль...
Королева кивнула.
- Твоя жизнь - все, что имеет значение. Я должна была быть в ярости после нашего разговора.. Что касается твоего вопроса, такая это не имеет значения в нашей истории. Если бы я была на твоем месте, я бы убила Слоана и избавилась от всех проблем прямо там.
- Я знаю, что Вы имеете ввиду. Я когда-то наблюдал, как Арья убила ранненого орла, она сказала, что его смерть была неизбежна, и убив его, она избавила птицу от страданий. Возможно, я должен был сделать то же самое со Слоаном, но я не могу. Я думаю, что это был бы выбор, о котором я буду сожалеть в течении всей оставшейся жизни или хуже, в будущем я буду убивать с легкостью.
Имиладрис вздохнула, и внезапно показалась усталой. Эрагон напомнил себе, что сегодня она участвовала в битве.
- Оромис, возможно, был надлежащим учителем, но ты оказался наследником Брома, не Оромиса. Бром - единственный человек, которому удавалось запутать себя в многих затруднительных ситуациях подобно тебе. Как и он, ты можешь найти самый глубокий участок плывуна и нырнуть в него.
Эрагон скрыл улыбку, радуясь этому сравнению.
- Что на счет Слоана? - спросил он. - Его судьба теперь в ваших руках.
Медленно, Имиладрис села на табурет рядом с откидным столиком, зажав руки между коленями, и пристально поглядела в сторону бокала наблюдения. Было очень интересно наблюдать за ее загадочным самообладанием: красивая маска, скрывающая ее мысли и чувства, через которую Эрагон не смог бы проникнуть, независимо от того как сильно он желал.
Она сказала:
- Поскольку ты счел целесообразным спасти этому человеку жизнь, вовлек себя в неприятности, я не могу отказать тебе в этом вопросе и таким образом отдать твою бессмысленную жертву. Если Слоан переживет испытание, что ты установил перед ним, то у Гелдириен Мудрое должно позволить ему передать(7), у Слоана будет своя комната и кровать и пища, чтобы поесть. Большего я не могу обещать, все то, что случится позже, будет зависеть от самого Слоана, но если условия, которые ты назвал, будут соблюдать, тогда да, мы осветим его темноту.
- Спасибо, Ваше Величество. Вы так щедры.
- Нет не щедра. Эта война не позволяет мне быть щедрой, только практичной. Иди и сделай то, что должен, и будь осторожен, Эрагон Губитель Шейдов.
- Ваше Величество. - Он поклонился. - Если я могу попросить еще об одной последней просьбе: пожалуйста, воздержитесь от сообщений Арье, Насуаде или любому из Варденов о моей текущей ситуации? Я не хочу, чтобы они волновались обо мне больше, необходимо, и они узнают об этом достаточно скоро от Сапфиры.
- Я рассмотрю твою просьбу.
Эрагон ждал, но она не отвечала, и стало ясно, что у нее нет желания объявить о своем решении, он поклонился во второй раз и снова сказал:
- Спасибо.
Пылающее изображение на поверхности воды мерцало и затем исчезло в темноте, поскольку Эрагон закончил заклинание, он имел обыкновение создавать это. Он откинулся назад и пристально глядел на множество звезд, позволяя его глаза привыкнуть к слабому, мерцающему свету, которым они светились. Тогда он ушел от разрушенного камня с лужицей воды и направился через траву и кусты к лагерю, где Слоан все еще сидел вертикальный, твердый как литой кусок железа.
Эрагон ударил гальку ногой, и получившийся шум выявил его присутствие Слоану, который обхватил руками голову, быстро как птица.
- Ты решил? - потребовал Слоан.
- Да, - сказал Эрагон. Он остановился и сел на корточки перед мясником, стабилизируя себя одной рукой на земле. – Слушай меня внимательно, поскольку я не намерен повторять. Ты сделал то, что ты сделал из-за своей любви к Катрине, по крайней мере, так ты утверждаешь. Допускаешь ли ты это или нет, я полагаю, что у тебя также был другая, базовая причина в желании разлучить ее с Рораном: гнев... ненависть... мстительность... и твой собственный вред.
Губы Слона сжались в тонкие белые линии.
- Вы неправильно я.
- Нет, я не думаю так. Так как моя совесть препятствует тому, чтобы я убил тебя, твое наказание должно быть самым ужасным, которое я мог изобрести за исключением смерти. Я убежден, что то, что ты сказал прежде, верно, что Катрина более важна для тебя чем что-нибудь еще. Поэтому, твое наказание - это: ты не должен видеть, касаться или говорить со своей дочерью снова, даже к твоему умирающему дню, и ты должен жить со знанием, что она с Рораном, и они счастливы вместе, без тебя.
Слоан выдохнул через сжатые зубы.
- Это и есть твое наказание? Ха! ты не сможешь воплотить это в жизнь; никакая тюрьма не заставит меня.
- Я не закончил. Я приведу в жизнь это, ты дашь клятву на языке эльфов — на языке правды и волшебства — чтобы соблюдать сроки твоего предложения.
- Ты не можешь вынудить меня дать свое слово, - прорычал Слоан. – Нет, даже если ты будешь мучить меня.
- Я мог бы, но не буду мучить тебя. Кроме того, я принуждаю тебя, на поездку на север, пока ты не достигнешь города эльфов Эллесмеры, который стоит глубоко в сердце Дю Велбденварден. Ты можешь попытаться сопротивляться принуждению, если захочешь, но независимо от того как долго ты будешь бороться с ним, заклинание будет раздражать тебя как зуд, пока ты не повинуешься его требованию и не поедешь в царство эльфов.