Страница 33 из 96
— А зачем вот здесь камни?
— А вот сделаете в бане все как полагается, будем опробовать, я и покажу.
Что мне нравилось в моем средневековье, так это скорость работ. Человек, не отвлекаясь на... непонятные слова, уже не помню, что они значат..., работал весь световой день, отвлекаясь на один раз пообедать и ... все. То, что не получилось, сразу переделывалось безо всяких рефлексий. Причем делали качественно. Хватило одного раза, когда я увидел просто криво прибитую доску, оторвал ее и шагнул к замершей бригаде:
— Ваша светлость...
— Я даже не буду спрашивать кто из вас такую хрень сделал, потому что, если другой его не поправил, значит он тоже виноват. Я всех сейчас порву на свой флаг справа налево и слева направо, или вы еще не поняли почему он такой?
— Ваша светлость...
И наоборот, плотники сделали крышу на столбах над внешней лестницей замка... и красиво, и ровно, и законопатили стык со стеной, и слив предусмотрели в один из водоотводов, который прокладывали под землей из глиняных труб, сделанных по моему заказу, и прибрали все за собой. Я случайно проходил мимо, когда они уже заканчивали, постучал по перилам, на столбике был вырезан герб замка — буква «П», такая же как на монете.
— Умеете, когда захотите, молодцы, — вытащил из кармана копейку, которую таскал в кармане и отдал старшему.
— Ваша светлость...
— Молодцы, с любовью сделали.
Кузнец сразу схватили идею о прокатке серебряного листа между двумя железными валками для придания одинаковой толщины.
— Железа только много уйдет, ваша светлость.
— Мы же не для одного раза делаем, а надолго, так что окупиться.
Взяли пару толковых людей, с помощниками, конечно, в подвале сделали монетный двор. В итоге, я решил делать серебряный рубль, серебряный же гривенник и медную копейку. Первый блин был колом, но пресс для чеканки сделали винтовой, а не били кувалдой, в весовые нормы попали, и теперь я рассматривал солидный тяжеленький рубль с небольшим, пока еще выбиваемом гуртом на срезе, с гербом на одной стороне и надписью «один рубль» на второй, смотрелось солидно. Гривенник был в десять раз легче, тоже с гербом и цифрой «десять». Копейка была размером с гривенник, но медной и цифрой «один». За счет хорошего проката и четкой выбивкой монеты получались ровные с хорошо читаемой надписью. Все, что получалось хоть с малейшим браком, сразу шло в переплавку. Осталось внедрить все это в массы.
— Баня готова, ваша светлость.
— Топи, и это... веники нужны березовые... козам на зиму заготавливаем?
— Да, ваша светлость.
— Вот, ровно смотай вот такой длины, без крупных веток и с удобной ручкой.
— Да, ваша светлость.
«Зачем» уже не переспрашивали, все убедились, что я ничего не говорю просто так, и легче потом увидеть, чем пытаться понять.
Вечером состоялось шоу. Рискнули Банн, Кам, Липп, куда без него, и еще пара гвардейцев. После разогревания на полке, я зачерпнул воды в ковшик и плеснул на каменку. Зашипело, пар ударил вверх, и суровые ветераны присели пониже.
— Банн, ложись вот на полку, давай, давай, сейчас мы попарим твои старые кости. Веник, да, вот в кипятке размок, во, как пахнет. Лежать, лежать, мы только начали... Готов? Беги и нырни в лохань с водой холодной и обратно. Следующий...
Пятерка раскрасневшихся морд сидели на лавке в предбаннике, не понимая еще свои ощущения.
— Так, а теперь вот и эля холодненького можно, разбирай.
— Благодать, ваша светлость...
— Герцог плохого не посоветует. Жар кожу подготовил, с потом вся грязь пошла наружу, веником мышцы разогрели, водой облились и в себя пришли. Кто хочет, может повторить, только не переборщите, для сердца все-таки тяжело. Потом все теплой водичкой смоем с мылом, в чистые рубахи оденемся, чуть покушать и спать. Завтра будете, как заново родившись. Всех научить, кто париться не захочет, женщины там и дети, например, то просто можно погреться и помыться, и то хорошо. День мужской, день женский. Ну, подкинь еще парку, давай, давай...
Зашло. Не сразу, но мужики повелись на пар, а женщины на возможность помыться в теплом удобном месте. Заработали и прачки, теперь стирали в теплой воде и сушили в сушилке, которую смастерили, пропустив несколько труб с теплым воздухом. Там же сушили промокшую одежду, теперь не надо было выходить утром в сырой и замерзшей. Я надеялся, что все это снизит заболевания. Людей из замка уже можно было отличить от городских просто по внешнему виду, чистая одежда, чистые волосы, собранность и скорость передвижения. Я сдуру на построение новых дружинников обронил фразу, что по замку воин должен передвигаться только бегом, да и не только воин, по цепочке, по-видимому, передали, потому что народ стал ускоряться не только завидев меня или кого-то из старших, но и по привычке.
Поспособствовало и изменение питания, «кусовничанье» на бегу и «сухомятка» заменилось регулярным горячим питанием, сытным, вкусным и более калорийным. Я время от времени снимал пробу из общего котла, но Орга не подводил. Он перенял некоторые приемы готовки от Липая, и готовил весьма недурно. К тому же, то, что я передавал Липаю в качестве своих «хотелок», в чуть измененном и упрощенном виде выходило и на общую кухню. Например, овсянка. Попросив помолоть, очистить от шелухи и расплющить, я не добился классических хлопьев, но есть уже стало можно, есть и, как говорится, не стыдиться смотреть в глаза лошади, что отбираешь ее овес. А когда добавил к овсянке яичницу с беконом... То же и с лапшой. Попросил куриного бульончика с лапшой, на очередной заинтересованный взгляд Липая, смешал муку с яйцом, раскатал, порезал соломкой:
— Как-то так, тоньше катать и много раз, резать потолще, потоньше, да хоть гербом герцога Поду, да и муку можно разную.
— А как герб вырезать, ваша светлость?
— Ты для пельменей как кружочки вырезаешь?
— Для чего?
— О, как запущено, давай не все сразу. Вырубку делаешь, если хочешь побаловаться, а так просто соломкой. Пенку с бульона снимаешь хоть? Нет? Беда...
И так со многим, откуда у меня это шло, я не понимал, но пока все в «жилу». Многое не понимал, вот свинец, должно быть какое-то оружие с ним, что-то громкое, но дальше... тишина, не помню. И так со многим... разберемся.
Глава 23
Разные гости.
«Понаехали тут, самим повернуться негде...»
Первая фраза в разговорнике.
— Ваша светлость, барон Жу, барон Окар, граф Барт прибыли.
— Ох, чего это их всех разом...
— Так второй день солнышко, дождя нет, вот и... и еще...
— Не тяни, знаешь, что не люблю.
— Крестьяне прибыли какие-то из леса... на плотах. Зачалились выше замка. Вас спрашивают. Много там их, с детьми.
— Крестьянам разрешить костры запалить, еду пусть варят и ждут. К баронам сейчас выйду.
— Они в зале, Липай там что-то приготовил, вино и прочее...
— Хорошо, — спустился вниз.
— Барон Жу, барон Окар, граф Барт, виконтесса Орха, — как же без нее, — рад вас всех видеть в замке Поду. По глоточку вина и по жаренной курочке с дороги, прошу к столу, прошу.
— Мой мальчик, я только недавно узнал, что была война, захват замка, ты поймал убийц отца... Почему ты не позвал меня? Я же...
— Барон, барон, все случилось та быстро, мы просто не успели послать к вам за помощью. Поймали еще не всех, так что вашу месть мы тоже утолим. И надо что-то придумать, чтобы можно было посылать сообщения из замка в замок побыстрее, это правда.