Вселенная неудачников

– О нет, – сказал другой коп. – Но мы попросили бы вас пройти с нами, сеньор.

– Куда? – осведомился я.

– В участок.

– Не вижу логики в ваших словах, – заявил я. – Если я ничего противозаконного не совершил, а это так, ибо я еще вообще ничего не успел совершить, да и ваши слова подтверждают сию теорию, то что мне делать в вашем участке?

– Это для вашей же пользы, – сказал коп и улыбнулся еще шире.

Я даже начал беспокоиться, как бы у него лицо не треснуло.

Надо сказать, я весьма настороженно отношусь к незнакомым людям, которые заявляют, что я должен их послушаться ради моей же пользы. Обычно эта «польза» в итоге выходит мне боком, так что с некоторых пор я посылаю таких товарищей куда подальше, но сейчас имел место явно не тот случай. Посылать куда подальше местных служителей закона в первый же день пребывания в чужой стране – не самая умная модель поведения.

И я пошел за ними.

Хорошо хоть по почкам бить не стали.

Как выяснилось, конечным пунктом нашего недолгого пешего путешествия был не просто участок, а местный комиссариат. И отвели меня не к кому-то, а к целому начальнику городской полиции, отчего моя подозрительность только усилилась. Мы, русские, приучены жизнью всегда подозревать худшее.

Начальник городской полиции носил брюки и рубашку цвета хаки, и, несмотря на лениво вращающийся под потолком вентилятор, круги пота украшали его подмышки. А еще у начальника полиции были черные усы, седые виски и огрызок сигары в уголке рта. Обстановка стала напоминать сцену из не самого дорогого американского боевика.

При нашем появлении шеф полиции встал из-за стола, вышел нам навстречу и крепко пожал мне руку.

– Добро пожаловать в нашу страну, хефе, – сказал он.

Надо же. А я думал, обращение «хефе» принято только в верхушках Медельинского преступного картеля из славной страны Колумбии. А, там еще картель Кали есть. В общем, сцена из дешевого боевика получила продолжение.

Еле уловимым движением головы шеф отпустил своих подчиненных, пригласил меня устроиться поудобнее в кресле и угостил сигарой. Отказываться я не стал, после чего мы несколько минут молча курили, усиливая царящий в помещении абсурд.

– Вы из России, – сказал он, когда я успел выкурить примерно четверть сигары.

Это был не вопрос, а утверждение. Впрочем, в осведомленности шефа городской полиции не было ничего особенного. Его люди могли получить информацию от таможенника или от служащих отеля.

– Да, – сказал я.

Отпираться было глупо.

– Великая страна, – сказал он. – Большая страна.

И не поспоришь…

– Мне нравится Россия, – заявил он.

– Мне в принципе тоже, – патриотично согласился я.

Интересно, он будет спрашивать, гуляют ли по улицам наших городов играющие на балалайках медведи? Не стал.

– Вас видели рядом с банком, – сказал он. – Вы хотели поменять валюту?

– Да, – осторожно сказал я, подивившись его умозаключению. – А это преступление?

– Нет, что вы. – Он расплылся в улыбке, показывая мне желтые от никотина зубы. Зато полный набор, насколько можно было судить из моего кресла. – Просто банки у нас работают только до полудня, а сейчас уже четыре часа.

– Я заметил, – сказал я.

– Доллары США?

– Да.

– И какую сумму вы хотели бы поменять?

– Тысячу.

Он выдвинул ящик стола, немного порылся и бросил на поверхность пухлую пачку местных тугриков, как выразился бы Владимир.

– Курс банковский.

Я выдал шефу десять стодолларовых купюр, пересчитал местные тугрики, слегка охренел, когда их оказалось ровно столько, сколько и должно было быть, если курс обмена, вывешенный в рамочке у банкомата при входе в банк, был верным, и стал прикидывать, во что мне завернуть тугрики, ибо в карман они бы явно не влезли.

– Я дам вам газету, – сказал шеф. – Если вы беспокоитесь за сохранность денег или собственную безопасность, мои сотрудники могут проводить вас до отеля. Но бояться вам нечего. Белиз – спокойный город, и мы очень доброжелательно относимся к иностранцам. Особенно к таким иностранцам.

Что-то не совсем понятное мне почудилось в слове «таким». Была в него вложена какая-то многозначительность, словно это была какая-то старая шутка, понятная нам двоим. Но на самом деле я так и не понял, какой смысл шеф полиции вкладывал в это слово.

Интересно, а за каким чертом он баксы по банковскому курсу меняет? Ему-то какая выгода? И вообще, с каких это пор шефы полиции занимаются торговлей валютой? Подрабатывает на стороне, а баксы сбывает куда-то по другому курсу?

Наверное, нетактично его об этом спрашивать.

– Вы конечно же турист, – сказал шеф полиции.

Вот, опять эта многозначительность. На этот раз – в слове «турист». Словно он что-то другое хотел сказать.

– Да, турист. – Мне показалось, не стоит освещать перед шефом полиции цель поездки моего временного босса. Мало ли какая тут репутация у его старого товарища по играм в песочнице.

– И ваш спутник, он тоже турист?

Вот зачем он сейчас так улыбается?

– Верно, – сказал я. – Мы с ним оба туристы.

Для полного воссоздания атмосферы дурдома не хватало только фразы из старого фильма «Бриллиантовая рука», любимого мною с самого детства. Дескать, «руссо туристо, облико морале». Только не думаю, что главный городской коп города-героя Белиза смог бы оценить сию шутку.

– Когда отправитесь в турпоездку? – Еще одна фраза, в которую вложено нечто большее, чем банальное любопытство или вежливый интерес.

– Мы еще не определились, – сказал я.

Шеф снова загромыхал ящиком своего стола. На этот раз он извлек на свет пухлую бумажную папку с завязанными тесемочками. Я таких папок лет десять не видел, наверное.

– Думаю, это поможет вам определить точную дату, – сказал шеф полиции, протягивая папку мне. – Здесь все, что вам потребуется, чтобы принять решение.

Маразм крепчал.

Шеф полиции явно принимал меня за кого-то другого, но после того, как он выручил меня с обменом денег, разочаровывать его не хотелось. Поэтому я взял папку, пообещав, что обязательно ознакомлюсь с ее содержимым.

– Не смею больше задерживать, хефе, – сказал глава городских сил охраны правопорядка и улыбнулся мне, как старому знакомому.

Промычав в ответ что-то невразумительное, я покинул его кабинет. В одной руке у меня была пухлая папка, в другой – завернутые в газету деньги. Изо рта торчала недокуренная и благополучно потухшая сигара. Копы провожали меня очень серьезными взглядами, в которых читалось что-то вроде уважения. Хотя кто их знает, этих белизцев. Точно не я. Может, и что-то другое в их взглядах читалось.

На улице меня ждал загорелый тип в помятом белом костюме а-ля мечта Остапа Бендера. Он явно был европейцем, а темный цвет его кожи объяснялся либо частыми посещениями солярия, либо долгим сроком пребывания в тропиках.

Как я определил, что он ждал именно меня? Очень просто. Он со мной заговорил.

– Выплюньте эту гадость изо рта, – сказал тип. – Шеф Маркес курит дешевые подделки. Могу предложить вам настоящую «гавану».

Я последовал его совету, выплюнув сигару, и сказал, что прямо сейчас больше не хочу курить.

– Оно и понятно, – сказал тип. – После сигар шефа Маркеса желание курить возвращается очень не скоро.

Наверное, это городской сумасшедший, подумал я и двинул в сторону отеля. Тип пристроился рядом.

– Как вам город?

– Понятия не имею, – сказал я. – Мы только прилетели.

– Шикарный город, – сказал тип. – Тихий. Почти ничего не происходит.

– Очень завидую горожанам, – сказал я.

– Будете осматриваться или сразу в джунгли полезете? – спросил тип.

– Пожалуй, немного подождем. – Только сейчас я сообразил, что этот тип заговорил со мной по-английски и отвечаю ему я тоже на этом языке. С шефом Маркесом мы по-испански разговаривали. – А что?

– Просто любопытно, – сказал тип. – Я – Генри.

– Я – Алекс.