Миры Непримиримых

Но, похоже, тело тангра обладало и другими ценными качествами – оно было не просто сильным, но и зверски выносливым. Дар вдруг вспомнил, что ничего не ел с самого ночного пробуждения, и тем не менее не ощущал голода. Однако, когда в поле зрения попала вода внизу, он ощутил жажду. Захотелось добраться до воды сейчас же, благо река подходила к самому подножию холма.

Он поймал себя на том, что уже спускается по почти отвесной каменной плите, твердя себе для успокоения, что движение с этой стороны оставляет меньше шансов столкнуться с молодым сторожем Ходватом. Спуск был не из легких – с этой стороны холм заканчивался обрывом, обнажая внезапно выглянувшую скалистую подложку.

Чего скрывать, Дар чувствовал упоение от собственных движений. Уверенно, словно лазать по скалам было для него привычным занятием, он продвигался вниз. С удовольствием напружинивал мышцы, чувствуя мягкую податливость и цепкую силу тела тангра. Он был бесшумен и гибок, не преломилась ветка, не вырвался из-под ноги камень. Он уже заигрывался, нарочно выбирая сложные переходы, прыгая и приземляясь на краешке камня, хватаясь когтями и получая острое наслаждение от этой недюжинной силы и ловкости.

Дар вдруг осознал это в себе, ухватил эту странную радость силе. Это было глубоко в нем – не от нового тела, а что-то из прежней жизни. Что-то более далекое… Вдруг на мгновение вспомнилось, на миг мелькнуло старое ощущение, как он влезал в какое-то гораздо более выносливое и сильное тело – бесконечно опасное, постоянно готовое к драке, к смертельному бою. Это было частью его прежней жизни, частью его самого. Он остановился и замер, пытаясь оживить эту память в себе, рассмотреть, раскрутить ее получше. Но снова, как и раньше, дверь захлопнулась, едва приоткрывшись, отрезая его от самого себя…

Прежде чем тронуть поверхность воды, он внимательно осмотрелся.

Было тихо и одиноко. Справа темнел грот, где крутой и скалистый бок холма снизу подмыла река. Слева в пятидесяти шагах начинался гладкий пляж с ровным песком. По низу живота словно легонько шлепнули – что-то плохое было в этом направлении! Дар не мог понять как, но бессознательно знал, что этот пляж опасен. Присел, осматриваясь. В одном месте на песке виднелись свежие рыхлые следы. Должно быть, хуураданцы набирали тут воду. Что, если они и здесь оставили одного из своих сторожей?

Отложив водопой на более удобное время, Дар кустами приблизился к тревожному месту. Кроме отпечатков ног песок рассекал длинный и глубокий, но приглаженный след. Словно по песку проволокли что-то тяжелое и плоское, с острым ребром. Смутно догадываясь, что это, он проследил взглядом направление и увидел упрятанные между свежесрезанных веток темные бока лодки.

У его тангров не было лодок!

Дар подкрался ближе и замер. Лишь легкий плеск волн нарушал спокойную тишину. Слева начинался пологий подъем к лагерю, многочисленные следы вели наверх, обрываясь, где песок поглощала трава.

Кто бы это ни был, они хорошо знали повадки хуураданцев. И что мстители Саудрака пойдут в этом направлении и что тут стоянка…

Следовало бы перепрятать или разбить лодку, но поднимать шум нельзя – пришельцы где-то рядом. Обогнув тупоносую ладью, в которой места вполне хватало для десятка бойцов, Дар провел рукой по темному борту – еще влажному. Внутри пахло танграми, но не как от хуураданцев. Меж поперечных седел лежали грубые весла и несколько тюков, исходивших острым незнакомым духом. Дар безотчетно сунул руку вниз и загреб горстью – на свет показались странные, тянущиеся нити зеленовато-синего цвета, едва ли толще паутины, покрытые листочками. Они были влажными и испускали прелый, почти неприятный запах. Копнул рукой глубже, но там ничего не было, кроме этой голубоватой то ли плесени, то ли мха.

Стоп!

Не те ли это а'зарды, о которых допытывался Шурат? Это многое бы объяснило. Но почему они не последовали за основным отрядом хуураданских мстителей? И не поспешили предупредить своих?

Дар вдруг вспомнил о молодом Ходвате, и предчувствие грядущей беды потянуло назад в лагерь. Как выглядит межклановая война, он знал. Ощущение опасности в животе стало невыносимым.

Но какой-то осколок в нем как бы присматривался к себе – холодно оценивая реакции в этой обстановке. Это было как дуновение издалека, из той, прежней жизни. Ничего больше – только странный холодный интерес и безразличие к опасности…

Глава 4

СХВАТКА

Оказавшись снова под сенью деревьев, Дар осторожно двинулся по направлению следов. И в этот момент уловил движение.

Бросок был настолько быстрым, что глаз не успел оценить событие. Но тело среагировало само, молниеносно уклонившись. С тяжелым хрясом сталь врубилась в ствол позади. Дар кувырнулся вперед, вбок, уже определив все направления и расстояния. Он был за другим стволом, когда в древесину трижды вонзилось нечто небольшое, дребезжащее. Дар медлить не стал, бросив пригоршню земли в одну сторону и сам скользнув в другую.

Прямо навстречу из листвы вынырнула оскаленная морда и тяжелая фигура тангра незнакомой породы. Длинное лицо исказило запоздалое удивление. Тускло блеснул в коротком замахе широкий острый шиташ. Костяные пластины на его теле были почти черными, а форма шлема неуловимо отличалась от знакомой хуураданской. Поверх налобника были грубо накрашены зеленые полосы.

Тангр взрыкнул и прыгнул, метя острием в шею Дара и показывая способность атаковать из любого положения. Но Дар уже глубоко присел на левой ноге, давая противнику скользнуть над собой. Правая же нога с пушечной силой пнула неприятеля в живот, буквально подбрасывая его мощное тело, а пальцы уже сомкнулись на руке с опасной сталью и изогнули непослушную кисть. Вряд ли враг успел сообразить, что происходит, прежде чем приземлился на собственное лезвие. Но чернокостный тангр был мужественным воином, он пытался укусить пальцы Дара, зажимавшие его шипящий рот. Успокоился он, лишь когда ему перерезали горло.

Дара пробила запоздалая дрожь, он вытер окровавленные руки отраву, с невольным удивлением осознав собственную боевую выучку и хладнокровие, с каким только что лишил жизни врага.

Лицо убитого сохраняло выражение удивления, прозрачные кристаллические глаза что-то искали в высоком небе. Череп его действительно был длиннее, чем у хуураданцев, длиннее был и горбатый костистый нос. Только сейчас Дар заметил маленькие наковки желтого металла по бокам его рогового шлема – они шли изящной линией блестящих точек от бровей к затылку. Тонкость, с какой было выполнено это украшение, вызывала уважение филигранностью работы. Ни у кого из воинов Саудрака такого не было.

Осматривая его одежду и экипировку, Дар невольно почувствовал себя голым. Саудрак не озаботился снабдить его одеждой, так что пришлось воспользоваться правом победителя. Он снял с поверженного тангра крепкие шорты и сандалии, но пропитавшуюся кровью рубаху трогать не стал, ограничившись защитной накладкой на груди из двойной кожи. Поясной ремень был сработан плотно и украшен желтой металлической пряжкой. На боковых его ремешках висели костяные ножны, небольшой подсумок и какие-то мелкие побрякушки. Чтобы снять его, пришлось перевернуть мертвеца, хоть Дар и содрогнулся при этом. И охнул – глазам предстал панцирь со множеством символов и иероглифов, искусно вырезанных по твердой черной кости. Некоторые из них были выполнены в виде тонких двойных линий, другие были более глубокими, заполнеными красной или блестящей желтой краской. Знаки притягивали взор, и Дару показалось, что стоит посмотреть на них немного дольше, и он сможет понять их значение. По краям спинного панциря шли такие же металлические наковки, только более крупные, приплющенные и заостренные книзу. Что-то подобное было у погибшего Ошнирата, где Дар стачивал свою веревку. Однако там качество работы было не в пример хуже, даже на неискушенный взгляд новичка. В самой верхней, сужающейся части панциря было высечено небольшое стилизованное изображение существа, похожего на Саудракового скеха в сидячей позе, с той лишь разницей, что тут у него было две головы, оскалившиеся в разные стороны. Но не оставалось времени любоваться всеми этими украшениями. И Дар занялся оружием.