Страница 6 из 81
“Кто ты?”
“Римский гражданин”.
“Римский солдат. Один из волков, которые слишком много веков терзали мир”.
Среди воинов прошел ропот, мимолетный, как шепот ночного ветра, зловещий, как блеск волчьих клыков.
“Есть те, кого мой народ ненавидит больше, чем римлян”, - сказал он. “Но ты, конечно, римлянин. И все же, мне кажется, они должны вырасти более высокими римлянами, чем я думал. А твоя борода, отчего она пожелтела?”
Услышав сардонический тон, я откинул голову, и хотя по моей коже побежали мурашки при мысли о мечах за моей спиной, я гордо ответил:
“По рождению я норвежец”.
Дикий, жаждущий крови вопль вырвался из пригнувшейся орды, и в одно мгновение они ринулись вперед. Одно движение руки вождя заставило их отпрянуть назад с горящими глазами. Его собственные глаза не отрывались от моего лица.
“Мое племя - глупцы”, - сказал он. “Ибо они ненавидят норвежцев даже больше, чем римлян. Ибо норвежцы постоянно опустошают наши берега; но они должны ненавидеть Рим ”.
“Но ты не пикт!”
“Я средиземноморец”.
“Каледонии?”
“Всего мира”.
“Кто ты?”
“Бран Мак Морн”.
“Что!” Я ожидал увидеть чудовище, отвратительного уродливого гиганта, свирепого карлика, сложенного в соответствии с остальной частью его расы.
“Ты не такой, как эти”.
“Я такой, каким был род”, - ответил он. “Род вождей сохранял чистоту своей крови на протяжении веков, прочесывая мир в поисках женщин Древней расы”.
“Почему ваша раса ненавидит всех людей?” С любопытством спросил я. “Ваша свирепость стала притчей во языцех среди народов”.
“Почему мы не должны ненавидеть?” Его темные глаза внезапно загорелись яростным блеском. “Растоптанный каждым кочующим племенем, изгнанный с наших плодородных земель, загнанный в пустынные места мира, изуродованный телом и разумом. Посмотри на меня. Я тот, кем когда-то была раса. Оглянитесь вокруг. Раса людей-обезьян, мы, которые были самым высоким типом людей, которым мог похвастаться мир ”.
Я невольно вздрогнул от ненависти, которая вибрировала в его глубоком, звучном голосе.
Между рядами воинов появилась девушка, которая захотела быть рядом с вождем и прижалась к нему. Стройная, застенчивая маленькая красавица, не намного больше ребенка. Лицо Мак Морна несколько смягчилось, когда он обнял ее стройное тело. Затем задумчивый взгляд вернулся в его темные глаза.
“Моя сестра, норвежец”, - сказал он. “Мне сказали, что богатый купец из Кориниума предложил тысячу золотых любому, кто приведет ее к нему”.
У меня волосы встали дыбом, потому что я, казалось, уловил зловещую минорную нотку в ровном голосе каледонца. Луна опустилась за западный горизонт, окрасив вереск в красный цвет, так что в жутком свете вересковая пустошь выглядела как море крови.
Голос вождя нарушил тишину. “Торговец послал шпиона за Стену. Я послал ему его голову”.
Я вздрогнул. Передо мной стоял мужчина. Я не видел, как он подошел. Это был очень старый человек, одетый только в набедренную повязку. Длинная белая борода доходила ему до пояса, и он был покрыт татуировками от макушки до пяток. Его кожистое лицо было изборождено миллионом морщин, шкура была чешуйчатой, как у змеи. Из-под редких белых бровей сверкнули его большие странные глаза, как будто ему мерещились странные видения. Воины беспокойно зашевелились. Девушка отпрянула в объятия Мак Морна, словно испугавшись.
“Бог войны оседлал ночной ветер”, - внезапно заговорил волшебник высоким жутким голосом. “Коршуны чуют кровь. Чужие ноги ступают по дорогам Альбы. Странные весла бороздят Северное море.”
“Одолжи нам свое ремесло, волшебник”, - повелительно приказал Мак Морн.
“Ты вызвал недовольство старых богов, вождь”, - ответил другой. “Храмы Змеи опустели. Белый бог луны больше не питается человеческой плотью. Повелители воздуха смотрят вниз со своих бастионов и недовольны. Hai, hai! Говорят, вождь свернул с пути.”
“Хватит”. Голос Мак Морна был резким. “Сила Змея сломлена. Неофиты больше не приносят людей в жертву своим темным божествам. Если я выведу пиктский народ из тьмы долины беспросветной дикости, я не потерплю сопротивления со стороны принца или священника. Запомни мои слова, волшебник.”
Старик поднял огромные глаза, странно светящиеся, и уставился мне в лицо.
“Я вижу желтоволосого дикаря”, - донесся его леденящий душу шепот. “Я вижу сильное тело и сильный ум, которыми мог бы полакомиться вождь”.
Нетерпеливое восклицание Мак Морна.
Девушка робко обняла его и прошептала на ухо.
“Некоторые черты человечности и доброты все еще присущи пиктам”, - сказал он, и я почувствовал жестокую насмешку над самим собой в его тоне. “Ребенок просит меня освободить тебя”.
Хотя он говорил на кельтском языке, воины поняли и недовольно забормотали.
“Нет!” яростно воскликнул волшебник.
Оппозиция укрепила решимость вождя. Он поднялся на ноги.
“Я говорю, что норвежец выходит на свободу на рассвете”.
Ему ответило неодобрительное молчание.
“Осмелится ли кто-нибудь из вас ступить на пустошь и сразиться со мной сталью?” он бросил вызов.
Волшебник заговорил: “Послушай, вождь. Я пережил сотню лет. Я видел, как вожди и завоеватели приходили и уходили. В полуночных лесах я сражался с магией друидов. Долго ты насмехался над моей властью, человек Древней расы, и здесь я бросаю тебе вызов. Я призываю тебя к битве”.
Не было произнесено ни слова. Двое мужчин вышли в свет костра, который бросал свой прерывистый отблеск в тени.
“Если я одержу победу, Змея снова свернется кольцом, Дикая кошка снова завизжит, и ты навеки станешь моим рабом. Если ты победишь, мое искусство будет твоим, и я буду служить тебе”.
Волшебник и вождь стояли лицом друг к другу. Зловещие отблески пламени освещали их лица. Их взгляды встретились, столкнулись. Да, битва между глазами и душами, стоящими за ними, была столь же очевидна, как если бы они сражались на мечах. Глаза волшебника расширились, глаза вождя сузились. От каждого, казалось, исходили потрясающие силы; невидимые силы в бою кружились вокруг них. И я смутно осознавал, что это была всего лишь очередная фаза войны, длящейся целую вечность. Битва между Старым и Новым. За волшебником скрывались тысячи лет мрачных тайн, зловещих загадок, пугающих туманных очертаний, монстров, наполовину скрытых в туманах древности. За вождем - ясный яркий свет наступающего дня, первое зарождение цивилизации, чистая сила нового человека с новой и могущественной миссией. Волшебник был олицетворением каменного века; вождь - грядущей цивилизации. Возможно, судьба пиктской расы зависела от этой борьбы.
Оба мужчины, казалось, прилагали невероятные усилия. Вены вздулись на лбу вождя. Глаза обоих вспыхнули и заблестели. Затем у волшебника вырвался вздох. С воплем он схватился за глаза и рухнул на вереск, как пустой мешок.