Страница 10 из 77
— Три года! — словно подслушав мои мысли бормочет она. — Три долбаных года с этим педиком-ашикаби кого угодно сведут с ума! Трахни же меня Ричард! Трахни так, как не трахал никого до этого момента! Мне нужен настоящий мужчина и нужен прямо сейчас!
Рыча как голодная пантера, она поспешно сдергивает с себя остатки некогда соблазнительного платья, оставшись в сексуальном нижнем белье черного цвета. Я уже давно отдал костюму команду «свернуться с глаз подальше» и лежу на ней в чем мать родила, чувствуя, как поднимается температура ее разгоряченного тела. Карасуба, не мешкая, отпихивает меня на подушки, двумя руками жадно вцепляясь в мой восставший орган и седлает как жеребца. Кровать под нами начинает жалобно скрипеть и угрожающе потрескивать. Наверное, для таких утех ее еще не использовали. Но изголодавшейся Секирей абсолютно насрать на ее состояние — она сжимает меня бедрами, царапает и через пару секунд схватывает первый оргазм. Но кто бы мог подумать? Она и не думает останавливаться, при этом умоляя, прося и требуя дать ей «еще, всего, побольше, поглубже, как настоящий мужчина!» Хорошо, что в соседней комнате гремит музыка и на этаже прекрасная звукоизоляция, а то бы на крики Карасубы давно бы сбежалось полгорода. В какой-то момент меня достают ее требования, и я слегка ослабляю контроль Силы, направляя ее куда? Правильно — в стояк! В тот же самый миг старшая Секирей замирает, пуча глаза, в такой позе, словно ей в задницу только что засунули морского ежа размером с арбуз.
Впрочем, дело обстоит таким образом, что мой член в данный момент расперло похожим образом, как и тело, когда я напрягся на арене. Тут же сканирую ее тело на предмет внутренних повреждений, но, как ни странно, их нет.
Более того… Дальше происходит нечто совсем уж дикое, порядком выбивающее меня из колеи. Гримаса на лице Карасубы преображается в дикий оскал! Она выдыхает, оседая на мне и склоняет голову. Я вижу отчетливые струйки пара, вылетающие из ее ноздрей, и понимаю, что все только начинается:
— Вот это я понимаю — член настоящего самца!
От ее почти нечленораздельного хрипа мне даже становится немного страшно. Но от того, что последовало вслед за этим, мне стало страшнее вдвойне. У нее явственно удлиняются волосы, из пепельно-золотистых превращаясь в тускло-серебристые. Она как-то лениво, но грациозно встряхивает головой, отчего ее грива буквально накрывает всю кровать! Но как это возможно⁈
На этом сюрпризы не заканчиваются. Ногти командирши бывшего карательного отряда удлиняются, превращаясь в натуральные когти, а на макушке из ниоткуда вырастают натуральные кошачьи ушки! Поверить не могу! Прямо как у настоящей кошкодевушки!
Карасуба еще раз трясет головой, и резко наклоняется, смотря мне прямо в глаза. Вижу, как под ее носиком топорщатся небольшие, но ужасно миленькие усики. А вот клыки, выпирающие из прелестного рта, кажутся совсем не милыми.
— Пы-ы-ыкжи-и-и мне с-с-силу-у с-самца-а-а! — шипя и подвывая от страсти, рычит преобразившаяся Карасуба, начиная новое бешеное соревнование на выносливость… Кровать в конце концов не выдерживает, но нам это вообще похрен. Карасуба и не собирается униматься, дорвавшись до вожделенного члена, несмотря на обилие получаемых оргазмов. У нее словно поставлена цель — во что бы то ни стало добиться моего извержения, о чем она неоднократно напоминает в виде просьб и угроз, что со мной будет, если я этого не сделаю. Вскоре и я чувствую, что заигравшаяся кошкодевушка добивается своего, вот только отчетливо понимаю, что шутки кончились — я серьезно не могу себя контролировать! Все мои предупреждения проходят мимо длинных лохматых ушей длинноволосой кошкодевушки. Она лишь отчаянно мотает головой. Не забывая двигать бедрами, стараясь поскорее выжать меня. Сжимаю ее в объятиях, обещая исцелить, и, наконец, даю добро на запуск!
Тайфун, буря, безумие! Фонтан семени аж приподнимает бедную Карасубу, заливая все ее нутро! Но и кошкодевушка не сдается, до последнего пытаясь справиться с напором. Куда там! Ее сносит как мокрую кошку в угол комнаты словно из огнетушителя! Она пытается что-то сказать, но лишь получает еще порцию прямо в рот. Наконец, и я облегченно падаю на спину, поняв, что только что весь секс, который был до этого момента, не идет ни в какое сравнение с тем, что был у меня сейчас с Карасубой.
«И все-таки, я сдерживался, — думаю, глядя как Секирей пытается встать на разъезжающихся ножках. — Интересно, а Мирко выдержит хотя бы четверть моей Силы?»
Карасуба ложится на меня сверху, улыбаясь и елозя острыми коготками по моей груди.
— Еще никому не удавалось вытащить мою истинную натуру! — вдруг говорит она. — Честно говоря, я и сама боялась, что она когда-нибудь выйдет наружу. Я лишь раз смогла ее пробудить и все вокруг умерли за каких-нибудь десять минут. Это было тогда, когда Минака приказал нам обороняться от союзных войск других стран…
— Чш-ш-ш-ш! — прижимаю палец к ее губкам, который она тут же шутливо хватает ртом, слегка прикусывая. — Не самое лучшее время, чтобы бередить старые раны. Скажи, ты теперь такой и останешься?
— Тебе не нравится? — настороженно переспрашивает девушка. — Нет, я в любой момент могу вернуться к прежнему…
— Не торопись! — смеюсь, пытаясь вытащить палец. Нахалка упрямо не выпускает его изо рта, пытаясь прокусить уже на полном серьезе. Ага, зубы только не сломай. — Ты гораздо милее в таком виде. Не против, если я попрошу так все и оставить?
— Сестры будут сильно удивлены, — бормочет та. — Но ради тебя, мой Истинный ашикаби, я согласна на все!
В этот самый момент дверка спаленки открывается.
— Ара-ара! — слышу знакомый и слегка пьяненький голосок. — Ричард! Разве я не гов-ворила про разврат? Н-никак-кого разврата б-без меня!
— Мия, что ты⁈ — восклицаю я, лежа на полу, на обломках кровати, покрытый как своими собственными жидкостями, так и заляпанный любовными соками игривой кошечки. — Мы еще даже не начинали!
— И-ак! — заваливаясь к нам, говорит нежданная гостья. Сделав пару шагов, она спотыкается об один из обломков и неловко заваливается на меня. Карасуба едва успевает откатиться в сторону, чтобы не быть придавленной ею. Ловлю девушку, пытаясь понять — действительно ли она так пьяна, или же желает ввести нас в заблуждение?
Но нет, судя по многочисленным признакам, бывшая хозяйка уничтоженной гостиницы, а теперь просто одна из моих подруг, пьяна в хлам. Даже не сомневаюсь в причинах столь быстрого и мощного ужрякивания. Жила себе Мия спокойно двадцать лет, сдавала номера, а тут за несколько дней все изменилось: гостиницу снесли, дома лишили, окрылили. Есть над чем горевать.
— А ты п-противный! — тыкает в меня пальчиком Мия. — Нехороший мальчик! Ты п-почему меня сраз-зу не окрылил⁈
— Эт когда⁈ — вылупляюсь на нее.
— Ищ-що там! В гос-ти-ни-тсе! — тщательно выговаривая слова, заявляет она. — Я ж-же видела, как ты на миня глаз полж-жил!
Ага, я, значит, еще и виноват, что сразу не окрутил злобную домовладелицу, от одного вида которой становилось неуютно. А если вспомнить ее преследования меня в ванной…
— Что же, — говорю, приобнимая девушку. — Зато теперь между нами нет никаких препятствий, и мы можем…
— У-ти какая киса! — алкашка замечает лежащую рядом в полубессознательном состоянии хвостатую сестренку. — Чой-то я не помню такой внеш-шности у наших… КАРАСУБА?!!
Мия вмиг трезвеет, вскакивая от изумления.
— К-к-ка это? — лепечет она. — П-почему⁈ З-зубы⁈ Уши⁈ Хвост!!!