Страница 24 из 90
Передаю налакавшихся сестренок в заботливые руки, а сам иду в зал, таща за собой упирающуюся Мирко, и хихикающую в кулачок Тень. Меня со страшной силой клонит в сон, потому наказываю горничной позаботиться о гостье, а сам бреду в спальню. Лишь упав в кровать, понимаю, как вымотался за последние дни, почти мгновенно проваливаясь в сон…
Почти до полудня никто не тревожил мой сон. Но стоило мне открыть глаза, как тут же раздался мелодичный голос:
— С добрым утром, Хозяин!
— Просил же меня звать меня по имени, — пробормотал, потягиваясь и переводя взгляд на девушку. Первое, что бросилось в глаза — огромные, покачивающиеся от малейшего движения, арбузики, обтянутые воздушной то ли пленкой, то ли настолько тонкой тканью, что я отлично видел вздрагивающие крупные багровые, почти черные соски. Лишь применив огромное волевое усилие, сумел оторвать примагниченный взгляд от внушительной груди, и перевести его выше.
— Матильда? — вспоминаю имя этой без сомнения неординарной девушки. Рожки, короткий коровий хвостик, вытянутые затылку и закругленные ушки, а также огромное коровье вымя… Мд-а-а… Лучше лишний раз не вспоминать про него. — Почему ты здесь? И… что это на тебе?
— Вам нравится, хозяин, ой, то есть Ричард? — взбодрившись, спрашивает коровка. Она отступает на шаг и делает полный оборот вокруг своей оси, очевидно, желая покрасоваться. — Это мне Хельга подарила! Она сказала, что вам обязательно понравится, если я буду одета в это, когда приду будить вас!
— О да, мне нравится! Еще как нравится! — воодушевленно отвечаю, глядя на просвечивающие прелести короводевушки.
— Ой, я забыла про кофе! — хлопает себя ладошкой по лбу красавица. — Одну минуту хозяин!
Она поворачивается к столику, спеша заняться приготовлением завтрака. Я же усаживаюсь поудобнее, наблюдая за ее действиями… и заодно за ее прелестями! Матильда словно и не догадывается о том, что я смотрю на нее, как нарочно принимая позы одну соблазнительнее другой. Думаю, Хельга специально подослала ее ко мне, раз ней надето что-то вроде полупрозрачного газового пеньюара. Хотя он больше смахивает на эротическую ночнушку, так как едва-едва достает до бедер, прикрывая зад. Трусики у девушки тоже есть… Если эту микроскопическую тряпочку вообще можно назвать трусиками…
— Готово! — радостно восклицает, резко поворачиваясь, коровка. Она держит в одной руке чашечку ароматного горячего напитка, а в другой пакетик сливок. — Вы не против жирных сливок.
— Предпочитаю натуральное молоко, — сообщаю, без всяких задних мыслей. — Не люблю сливки.
— М-молоко? — вдруг краснеет Матильда. — В таком случае, могу предложить вам натуральное свежее молоко. Без консервантов и химии, поверьте!
— Другое дело! — принимая протянутую кружку, отвечаю я. — Можно мне молочка?
Еще больше покраснев, Матильда зачем-то тянется к лямке пеньюара, нерешительно дотрагиваясь до нее, а потом, словно набравшись смелости, решительно снимает ее, оголяя правую грудь. Налитая огромная дынька весело прыгает, освободившись из тесной тюрьмы, но девушка тотчас ловит ее, сжимая за набухший красный сосок.
— С вашего позволения, хозяин!
Она наклоняется надо мной так близко, что едва не стукается рожками о мой лоб. Все ее внимание сейчас приковано к кружке кофе, про которую я уже и забыл. Помогая себе обеими руками, она сжимает обнаженную грудь, мнет ее и тянет сосок, держа ее прямо над горячим напитком. Вдруг тугая струя молока брызжет из него прямо в неполную чашку, взбивая и весело пенясь, перемешиваясь с кофе. Матильда прикусывает губу, постанывая не то от боли, не то от удовольствия, не забывая крутить сосок до тех пор, пока до краев не наполняет порцию.
— С сахаром? — игриво спрашивает она, выпрямляясь.
— Две ложечки, — отвечаю, глядя на нее. Коровке явно нравится этот процесс. Капельки пота блестят на ее бархатной коже, а на белоснежных трусиках выступило мокрое пятно. Девушка тут же добавляет сахар и становится рядом, не забыв заправить грудь обратно. Я пробую на вкус кофе и наслаждаюсь необычным, но весьма приятным вкусов, в три глотка опорожняя бокал.
— Восхитительно! — хвалю зардевшуюся горничную. И добавляю:
— А молоко еще осталось?..
Глава 14
Далеко-далеко кто-то ловко жарит ко…?
Матильда смотрит на меня удивленным коровьим взором огромных фиолетовых глаз, не догадываясь или тупо не догоняя истинного смысла вопроса. Тогда я рывком сажусь на кровати, хватая взвизгнувшую девушку за талию и подтягивая к себе вплотную. Она ахает, но не сопротивляется, покорно глядя на меня снизу вверх, хоть ее огромные бидоны и загораживают ей почти весь обзор.
Молчание — знак согласия! Потому я беру ситуацию под контроль, перемещая ладони чуть выше, сначала ласково поглаживая, а потом сжимая чуть сильнее ее воздушные шары. Матильда несмело опирается на мои плечи руками, прикрывает глаза и стонет, отчего ее бюст еще сильнее трясется перед моим носом. Легкая ткань ее пеньюара быстро намокает в тех местах, где из сосков проступает молоко.
Не выдержав такого искушения, я, стараясь не порвать влажную кружевную ткань, тяну ее вниз, освобождая огромный бюст. Хватаю губами острый ниппель ее левой груди, слегка сдавливая его и посасывая подобно голодному теленку. Матильде не потребовалось сильной стимуляции — уже через мгновение тугая струйка горячего парного молока брызжет прямо мне в рот. Удивительный, но приятный вкус! Чувствуется сладость, словно в него добавлен мед. Но, кроме этого, ощущается еще кое-что крайне интересное!
Мое тело словно бурлит, наполняясь чистой энергией! С каждым глотком чувствую, как тело как будто обновляется, пополняясь чистой энергией. Интересный эффект у молока этой короводевушки! К сожалению, струйка быстро иссякает, а тело требует новой дозы! Как бы не подсесть на такое наркомолоко… Впрочем, дойка мне нравится!
Отпустив левый сосок, хватаю жадным ртом правый, успев бросить внимательный взгляд на лицо Матильды. Рогатенькая уже ловит кайф, тяжело дыша и капая слюной на собственные дойки. Судя по всему, ей нечасто удается заниматься подобным. Ее кавайность и эротизм удивительным образом сочетается с боевым поведением на арене. Когда я увидел ее в первый раз, то даже представить себе не мог, что окажусь в такой ситуации.
Я наслаждаюсь, одновременно глотая ее вкусное молочко, заряжаясь, словно заяц с батарейкой в заднице, и вдыхая аромат ее тела. Надаивая правый сосок, свободной рукой трогаю сначала бедро, а потом и промежность девушки. Матильда даже не вздрагивает, полностью отдаваясь процессу. Трусики короводевушки совсем мокрые, тогда я освобождаю вторую руку, и стягиваю их с девушки, оголяя ее киску. Приятно удивлен тем, что внизу у Матильды нет ни одного волоска. Вот не нравятся мне кустики! Коровка лишь покачивает бедрами, помогая мне стащить ненужную ткань, а потом сама переступает с ноги на ногу, отбрасывая труселя в сторону.
Когда я полностью опустошаю вторую цистерну, Матильда отступает на полшага, стаскивая через голову мокрый от пота пеньюар, а потом, не теряя времени понапрасну, опускается на колени, стаскивая с меня простынь. Хорошо, что вчера мне хватило сил стащить костюм, а то бы сейчас пришлось помучиться и с ним. Сейчас он лежал на стуле рядом в аккуратно сложенном состоянии, хотя я был готов поклясться, что бросил его на пол.