Страница 82 из 88
— Вставай тогда скорее — завтрак вот-вот будет готов, у тебя времени только чтобы умыться.
Ленка исчезла, аккуратно прикрыв за собой входное полотнище палатки, и я с неохотой полез из спальника.
Снаружи жизнь уже кипела вовсю. Я быстрым шагом двинулся к ручейку и, проходя мимо места вчерашней битвы, с удивлением обнаружил, что туша зверя уже исчезла, а пятно крови было аккуратно засыпано землёй. Этого, конечно, и следовало ожидать, но я почувствовал мимолётный укол сожаления, что не проснулся раньше — зверя стоило бы рассмотреть получше при дневном свете. Хотя, с другой стороны, что его рассматривать? Если мне доведётся встретиться с ним ещё раз, я его точно узнаю.
— Кеннер! — услышал я и оглянулся, обнаружив, что меня догоняет Тамила.
— Доброе утро, Лапа, — поздоровался я.
— Я разделала тенелова, — сообщила она, непринуждённо пропустив необязательный этап приветствия. — Этого зверя, кстати, тенеловом обычно зовут, а его настоящее имя нельзя называть. Ну, вот такой предрассудок. Так вот — ты на какие внутренности претендуешь?
— Зачем мне его внутренности? — поразился я.
— Ну, там кое-что ценное есть, даже очень. Редкие ингредиенты.
— Я не алхимик, Лапа, — пожал я плечами. — Можешь забрать то, что нам с Леной причитается, если хочешь. Или поделите с Алиной, если её что-то заинтересует.
— Ты вот так просто готов отдать мне ценные ингредиенты? — с удивлением посмотрела на меня Лапа.
— Почему нет? Академиуму я ничем не обязан, а нам с Леной они вряд ли пригодятся. Забирай.
— Спасибо, — озадаченно сказала она, и я торопливо двинулся дальше.
Позавтракали быстро, подгоняемые преподавателями, а затем Алина собрала всех:
— Основной лагерь у нас будет здесь, место хорошее и достаточно безопасное…
На всех без исключения лицах отразилось сомнение, и многие непроизвольно посмотрели в ту сторону, где ещё совсем недавно лежала туша тенелова. Похоже, все без исключения успели на неё посмотреть и, конечно же, впечатлиться.
— … но помнить об осторожности, разумеется, стоит, — продолжала Алина. — Мы сейчас разобьёмся на пять команд. Одна из команд будет охранять лагерь, а остальные будут собирать ресурсы. Точнее, собирать будут студенты, а приданный им преподаватель будет осуществлять охрану. Особо отмечу, что студентам запрещено использовать конструкты без разрешения преподавателя. Используйте оружие. Вопросы есть?
— У меня есть, сиятельная, — Иван успел первым задать волнующий всех вопрос. — Почему нельзя использовать конструкты?
— Потому что использование Силы может привлечь опасных животных вроде того, в похоронах которого вы, Сельков, принимали деятельное участие, — ласково объяснила Алина, и все студенты разом помрачнели. Клыки и когти запомнились всем.
Алина обвела всех взглядом, чтобы убедиться, что сказанное дошло до всех, и объявила:
— Вы все перед отлётом получили брошюры, в которых изображены интересующие Академиум растения и животные. Уверена, что во время полёта все вы внимательно их изучили. — (мы с Ленкой переглянулись — никаких брошюр мы не получали, скорее всего, потому что ехали в порт отдельно ото всех). — А теперь разбиваемся на команды. Со мной будут ходить Тирина из второй группы, а также Золотова и Вербицкая из третьей. Остальные студенты второй и третьей групп будут со своими преподавателями. С господином Генрихом будет семья Сельковых, а семья Арди придаётся почтенной Тамиле.
— Алина, а ты уверена, что Лапа сможет нас защитить? — недоверчиво спросил я.
— Уверена, что нет, Кеннер, — насмешливо улыбнулась она. — Поэтому в вашей команде роли будут распределены немного иначе: ресурсы будет собирать Лапа, а защищать её будете вы.
Мы с Ленкой переглянулись, потом посмотрели на Лапу, которая равнодушно пожала плечами. Мы тоже промолчали — протестовать было глупо, да и, вообще говоря, такое распределение было достаточно разумным. Мы с Ленкой вдвоём вряд ли уступали кому-то из преподавателей, да и Тамила была вовсе не беспомощной, так что наша команда оказалась, пожалуй, далеко не самой слабой.
— Ещё вопросы есть? — Алина обвела всех глазами. — Нет? Вот и замечательно. В лагере сегодня остаётся команда госпожи Эммы, а остальные собираются и выдвигаются. Чем быстрее мы соберём всё, что нужно, тем быстрее полетим домой.
Мы подошли к Тамиле, которая лениво взирала на окружающую суету.
— Что нам с собой брать, Лапа? — спросил я. — И ещё: мы никаких брошюр не получали.
— И не надо никаких брошюр, — махнула она рукой. — Я сама знаю, что нужно добывать. А с собой возьмите только сухой паёк и воду — возвращаться сюда на обед не будем.
— Ясно, — кивнул я. — Ну мы тогда побежали собираться. А то есть у меня подозрение, что команде, которая выйдет из лагеря последней, преподы придумают что-нибудь особо мерзкое.
— Знаешь жизнь, да? — засмеялась Лапа.
— Кеннер просто прикидывает, что сам бы сделал на их месте, — пояснила Ленка с улыбкой. — Обычно не ошибается.
— Тебе, похоже, брошюра действительно не нужна, Лапа, — заметил я, когда она очередной раз наклонилась за какой-то невзрачной травкой.
— В вашей брошюре много чего нет, — рассеянно ответила она, бережно расправляя листочки на сорванном стебельке. — Я столько всякой травы собрала, когда в поволье ходила, что мне никакие бумажки не нужны. Хотя мы и тогда многого не знали. И знаешь что — зови меня Тамилой, в этих местах меня лучше так звать.
— В этих местах? — непонимающе переспросил я. — Помнится, я тебя и в Новгороде Тамилой звал.
— Я тогда тебя плохо знала, потому и была для тебя Тамилой. Вот и здесь мне лучше Тамилой быть, а не Лапой.
— Я этого вообще не понимаю, — признался я. — Какая разница?
— Да вы все этого не понимаете, а я вот не понимаю, как можно этого не понимать, — в сердцах сказала она. — Имя — это очень важно. Имя — это обязывает. Это ключ к тебе, неужели ты сам этого не чувствуешь? Если твои враги знают тебя под тем же именем, под которым тебя знает мать, то это твоё уязвимое место. Задумайся об этом.
— Подумаю, — согласился я.
Возможно, что в этом действительно что-то есть, и мы инстинктивно это чувствуем. Вспомнить хотя бы интернет — не так уж много людей использует там своё настоящее имя. Настоящее имя создаёт ощущение открытости и незащищённости; мы подсознательно воспринимаем псевдонимы как некую линию защиты.
— Вполне верю, что ты права, Тамила, — сказал я, обдумав вопрос, — но понимаешь, в чём дело — у нас сложное общество, гораздо сложнее того, из которого ты родом. Если я буду использовать разные имена, я запутаю многих людей, и ничего хорошего из этого не получится. Обычай менять имена исчез не просто так — общество его переросло.
Она равнодушно пожала плечами и снова наклонилось за ещё одним цветком, бережно сдув с него какую-то букашку.
— А вот скажи, Тамила — почему, если я присмотрюсь, то вижу вокруг тебя какой-то ореол или сияние?
— А ещё у кого ты это видишь? — заинтересовалась она, позабыв о цветке, который всё ещё держала в руке.
— Ещё у Лены и Алины, но гораздо слабее.
— Всё-таки вам, одарённым, очень многое даётся гораздо проще, — завистливо вздохнула она. — Я думаю, ты живицу видишь. Не знаю только, почему у Лены с Алиной тоже видишь — где-то они всё-таки её подцепили.
— Да понятно где, — хмуро сказал я. — В провале, куда эти подружки, Гана с Линой, нас с Леной затащили. Вопрос только в том, почему я вдруг стал это видеть?