Страница 28 из 30
Она попыталась выдернуть руку.
– Отпусти. Я уезжаю. Поговорим в другой; раз. Или напиши мне.
– Поговорим сейчас! – Финн был одет в светло-серый пиджак и черную водолазку. От него веяло силой, решимостью, и бедное сердце Каролины дрогнуло. Не отпуская ее руку, он зашагал к открытой двери. – Мы уезжаем. И не вздумай от меня убегать. Ты поедешь со мной.
Полуопущенные веки скрывали выражение его глаз, устремленных на нее. Губы тронула такая знакомая, ленивая, чувственная улыбка. Каролина быстро отвернулась, чтобы он не заметил в ее глазах страстного ожидания. Ожидания его поцелуя. От резкого движения слезы, застилавшие ей глаза, потекли по лицу.
– Каролина, не надо! – хрипло воскликнул Финн. Подхватил ее на руки, вынес из дома и усадил в свой джип, припаркованный позади ее машины. Не успела она прийти в себя и выскочить из машины, как Финн уже оказался за рулем. Он повернулся к ней и подушечкой большого пальца вытер на ее щеках следы слез. Прикосновение будто приковало Каролину к месту. Она готова была остаться здесь навечно, лишь бы он был рядом. Она сидела словно завороженная, точно он лишил ее воли, способности мыслить. Самоубийственное безумие!
Финн завел мотор и пристегнул ремень безопасности. Каролина стряхнула с себя оцепенение.
– Что ты делаешь! – Неужели это ее голос? Какой-то жалкий писк.
– Мы поедем туда, где нам никто не помешает. Пристегни ремень!
После поворота показался домик привратника.
– Остановись тут. Здесь никто нам не помешает. Они вернутся не раньше полуночи.
Финн проехал мимо, как будто и не слышал, что она сказала. Каролина собрала остатки гордости и решительности и раздраженно воскликнула:
– Послушай, я понимаю, у тебя есть все основания злиться на меня, но это уж слишком!
То, что она оказалась рядом с ним в запертой движущейся машине, могло пагубно подействовать на нее. Еще немного такой близости, и она наделает глупостей. Снова! Разве мало она их совершила? Проникла к нему обманом, призналась в своей любви…
– Может, остановишься? Скажешь, что тебя волнует, и поедешь своей дорогой?
– Я и еду своей дорогой, моя радость. И ты вместе со мной. Нам надо о многом поговорить. С Софи в Лондоне осталась мама, декораторы из миттонского дома уже уехали. Пока там не хватает домашнего уюта. Из мебели есть только кровать да пара кресел.
– Если ты намекаешь на то, о чем я подозреваю…
– На то, что мы разберемся в наших отношениях и проведем ночь в Миттоне. Вот на что я намекаю. – Он повернулся к ней. Серебристые глаза его лучились смехом. – А ты хорошенько подумай, прежде чем возмущаться или выставлять тысячу причин, почему ты не сможешь провести со мной ночь.
Каролина ощутила себя выпотрошенной тряпичной куклой при одной мысли, что она проведет ночь с Финном. Но зачем ему это надо? И ради чего он так старался почти что похитить ее? Разве только со скуки.
У него была деловая встреча с бабушкой, а потом он, наверное, собирался поехать в свой новый дом – проверить работу декораторов. Так почему не прихватить с собой и ее? Ведь она откровенно дала ему понять в тот день во время грозы, что готова на все.
Так что она вполне подходила для этой цели. При условии, конечно, что она ни словом не обмолвится о его покойной жене, потому что, как она уже знала, это было оскорблением, влекущим за собой изгнание. Каролина молчала, поглощенная этими мыслями, гоня от себя соблазн поддаться запретному желанию…
– Перед тем как выйти за тобой, я успел предупредить твою бабушку. Сказал, что увезу тебя в Миттон, чтобы она не беспокоилась. На работу завтра идти тебе не надо. Воскресенье. Так что все улажено. Осталось только разобраться в наших чувствах.
И как они будут это выяснять? В кровати, о которой он упомянул? Не требовалось большого воображения, чтобы представить себе эту картину.
– Нам предстоит длинный путь, – сказал Финн, и Каролина не поняла, то ли он имеет в виду долгую дорогу, то ли трудный путь к взаимопониманию. Однако голову над этим ломать не стала. – Мама охотно присмотрит за Софи, пока я занимаюсь меблировкой дома и подбором приходящей прислуги. Она пробудет в Англии до осени. И я тогда же вернусь к своим обязанностям в банке. Так что у меня будет достаточно времени, чтобы закончить с обустройством. Я решил, что управлять делами буду в основном из дома, так что смогу проводить достаточно времени с Софи и ее будущей новой мамой.
Он, конечно, имел в виду будущую няню. И ею, разумеется, будет не она. В горле у нее снова встал этот проклятый ком, и она хрипло сказала:
– Все это прекрасно. Но ты же похитил меня не для того, чтобы обсуждать свои семейные планы.
– Совершенно верно. Не для того. И если говорить честно, Каро, я тебя не похищал. Интуиция мне подсказывает, что ты хочешь быть со мной. Только нужно немного тебя поуговаривать.
Да уж, интуиция его не подвела, мрачно подумала Каролина. Она переплела пальцы и сложила руки на коленях. Он обладает даром читать в ее сердце!
Она, конечно, могла бы воспротивиться, отказаться с ним ехать и уж тем более провести с ним ночь в Миттоне. Если бы она решительно и громко об этом заявила, он бы ее послушал. Не преступник же он, в конце концов, и не зверь.
Но он, похоже, помнил об ее признании в любви. Какую же выгоду он намерен из этого извлечь? – тревожно думала Каролина.
Основные дороги остались позади. Финн сбавил скорость, въехав в лабиринт узких улочек. Ехать оставалось недолго. Скоро станет ясно, насколько хватит у нее силы духа.
«Миттонский источник» – место, где она дважды пережила боль и унижение – И тем не менее именно туда ее больше всего и влекло. Она мечтала поселиться там с Финном и Софи. Навсегда!
– Я догадываюсь, ради чего ты все это затеял. Чтобы наказать меня. Можешь ругать меня, сколько твоей душе угодно… за фокус, который я выкинула. Я заслуживаю этого сполна. Мне бы только не хотелось, чтобы ты публично осрамил агентство, но, если ты чувствуешь, что обязан это сделать, я пойму. Это было непростительно, непрофессионально и по-детски глупо – выдавать себя за компетентную, обученную няню. Приношу свои искренние извинения, – чуть ли не униженно заявила Каролина и не поняла, почему Финн расхохотался. – Ты находишь меня смешной? – холодно спросила она.
Он на секунду оторвал взгляд от дороги и окинул ее лукавым взглядом.
– Смешной, несносной, сексапильной, притягательной и прелестной. И я не собираюсь ругать тебя, как ты выразилась. Единственный урон, который я намерен причинить твоему агентству – это лишить его твоего присутствия. Если я могу делать львиную долю работы дома, то и ты сможешь.
Каролина ошеломленно взглянула на него. Финн выглядел вполне нормально. Было не похоже, что он вдруг сошел с ума.
Значит, дело в ней. Нервы у нее были на пределе, и ей, наверное, пригрезилась какая-то невероятная ситуация и послышались воображаемые слова.
Всему этому было только одно объяснение, и то совершенно неправдоподобное и невероятное. Но Каролина на всякий случай все-таки спросила:
– Как это понимать? Ты хочешь, чтобы я продолжила работу няни?
– Конечно, нет! Такого напряжения я бы не выдержал! Ты как-то сказала, что Миттон – идеальное место для жизни. Ты ошибалась. Но сделать идеальным его можешь ты. Если будешь жить там с нами. Как мама Софи, как моя жена и мать моих детей – если ты хочешь их иметь.
Каролина с трудом проглотила комок в горле. Она явно грезила. Сомнений быть не могло. Сумерки сгустились. Фары машины высветили туннель между высокими живыми изгородями. Да, не иначе как она грезит. Или умерла и вознеслась на небо!
– Каро! Да скажи хоть что-нибудь! – нетерпеливо воскликнул Финн. – Проклятие! Это же невозможно! – В голосе его прозвучало огорчение. – Вот уж не собирался делать предложение, когда надо смотреть на дорогу и держать руль! Но ты меня вынудила! В Миттоне в холодильнике стоит шампанское, есть кровать и…
– Ты предлагаешь мне выйти за тебя замуж, Финн? – Разве это не доказательство того, что она грезит? Каролина нерешительно протянула руку и положила ему на бедро.