Страница 14 из 21
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Кроме обучительного упражнения ума своего, надлежит тебе управлять и волею своею так, чтоб не позволять ей склоняться на пожелания свои, а напротив, вести ее к тому, чтоб она совершенно единою была с волею Божиею. И при этом добре содержи в мысли, что недостаточно для тебя того одного, чтобы желать и искать всегда благоугодного Богу, но надлежит еще притом, чтоб ты желал этого как движимый самим Богом и для той единой цели, чтоб угодить Ему от чистого сердца. Для устояния в каковой цели мы имеем выдерживать более сильную борьбу с естеством своим, нежели при всем том, о чем говорено выше. Ибо естество наше так склонно к угождению себе, что во всех делах своих, даже самых добрых и духовных, ищет успокоения и услаждения себя самого, и этим, незаметно и утаено, похотливо питается как пищею.
От сего бывает, что когда предлежат нам духовные дела, мы тотчас вожделеваем их и устремляемся к ним, однако ж не как движимые волею Божиею или не с тою одною целью, чтоб угодить Богу, но ради того утешения и обрадования, которое порождается в нас, когда вожделеваем и ищем того, чего хочет от нас Бог: каковая прелесть бывает тем скрытнее и утаеннее, чем выше само по себе и духовнее то, чего вожделеваем. Почему я и говорю, что не должно нам довольствоваться тем одним, чтоб желать, чего хощет Бог, но надлежит еще желать сего, как, когда, почему и для чего хощет того Он. И апостол заповедует нам искушать, что есть воля Божия, не только благая, но и угодная, и совершенная по всем обстоятельствам, говоря: не сообразуйтесь с веком сим, но преобразуйтесь обновлением ума вашего, чтобы вам познать, что есть воля Божия, благая, угодная и совершенная. (Рим. 12: 2). Ибо если в деле будет недостаток хоть по одному какому-нибудь обстоятельству или если мы будем совершать его не от всего произволения и не всеусиленно, то явно, что оно несовершенно и есть и именуется. Заключай из сего, что даже когда вожделеваем мы и ищем Самого Бога, то и в этом деле могут иметь место некие неправости и опущения, и в него могут прокрадываться своего рода льщения нашей к себе любви или нашего самолюбия; так как при этом почасту имеем мы в виду паче собственное наше благо для себя самих, чем волю Божию для Самого Бога, Который благоугождается делами только во славу Его творимыми и хощет, чтоб мы Его одного любили, Его одного вожделевали и Ему одному работали.
Итак, если ты, брате мой, желаешь предохранить себя от таких утаенных препон на пути к совершенству, если желаешь успешно установиться в таком благонастроении, чтоб и желать, и делать все только ради того, что того хощет Бог, только во славу Его, и для благоугождения Ему, и для работания Ему одному, желающему, чтобы в каждом деле нашем и в каждом помышлении нашем Он один был и началом, и концом – поступай следующим образом.
Когда предлежит тебе какое дело, согласное с волею Божиею или само по себе хорошее, не склоняй тотчас воли своей к нему и не вожделевай его, если прежде не вознесешься умом своим к Богу, чтоб уяснить, что есть прямая воля Божия на то, чтоб желать и совершать такие дела, и что они благоугодны Богу. И когда так сложишься в мыслях, что самою волею Божиею будет определяться у тебя склонение воли твоей, тогда вожделевай его и совершай ради того, что сего желает Бог, ради одного Ему благоугождения и лишь во славу Его.
Равным образом, когда желаешь отклониться от того, что несообразно с волею Божиею или не хорошо, не тотчас отвращайся от того, но прежде прилепи око ума своего к воле Божией и уясни себе, что прямая есть воля Божия, чтобы ты отклонился от сего для благоугождения Богу. Ибо лесть естества нашего крайне тонка и немногими распознается: оно утаенно ищет одного своего си, а между тем, по видимости, так ведет дело, что нам кажется, будто единственная у него цель – благоугождать Богу, чего на деле по истине нет.
Таким образом часто случается, что, желая или не желая чего-либо собственно для себя, в свою угоду, мы думаем, что желаем или не желаем того единственно для угождения Богу. Чтоб избежать такого самопрельщения, исключительное средство – чистота сердца, которая состоит в совлечении ветхого человека и в обличении в нового. К этому направляется вся невидимая брань.
Желаешь ли научиться искусству как это делать – послушай. В начале всякого своего дела надлежит тебе совлещись, сколько возможно, всякого собственного хотения и не желать ни делать, ни отклоняться от дела, если прежде не восчувствуешь, что тебя к тому подвигает и устремляет единственно сознание на то воли Божией. Если во всех своих делах внешних, и наипаче внутренних – душевных, не можешь ты всегда действительно чувствовать это подвижение от Бога, удовольствуясь возможностью его в тебе, именно всегда имей искреннее такое настроение, чтобы во всяком деле ничего не иметь в виду, кроме единого угождения Богу.
Чтобы действительно чувствовать подвижение от Бога на дело, это бывает или чрез божественное просвещение, или мысленное озарение, в коих чистым сердцам созерцательно открывается воля Божия, или чрез внутреннее вдохновение Божие, внутренним неким словом, - или чрез другие действия благодати Божией, в чистом сердце действуемые, как то теплоту животочную, радость неизреченную, взыграния духовные, умиление, сердечные слезы, любовь Божественную и другие боголюбивые и блаженные чувства, не по воле нашей бывающие, но от Бога, не самодеятельно, а страдательно. Всеми такими чувствами удостоверяемся, что то, что ищем сделать, есть по воле Божией. Прежде же всего надлежит нам теплейшую и чистейшую воссылать к Богу молитву, всеусердно моля Его, однажды, дважды и многажды просветить тьму нашу и вразумить нас. Трижды помолись, говорят великие старцы – Варсонофий и Иоанн, и потом куда склонится сердце твое, то и делай. Не следует притом забывать, что при всех исчисленных внутренних движениях духовных, образующиеся в тебе решения должен ты поверять советом и рассуждением опытнейших.