Те, кто убивает

Бармен не выглядел удивленным.

- Что смешного?

Смех вырвался из него, заставив содрогнуться все его тело, когда табурет задребезжал под ним. Он положил голову на стойку и продолжал смеяться, пока, наконец, приступ не начал отпускать его, перейдя в несколько последних тихих смешков и фырканья. Затем он поднял голову и увидел убийственный взгляд, устремленный на него барменом.

- Я думаю, ты закончил, сынок.

Чак сунул руку в карман и вытащил пачку наличных. Он отсчитал сотню двадцатками, положил купюры на стойку и подвинул их к бармену.

- Извини, чувак. Серьезно. Я умею вести себя прилично. У меня просто был тяжелый вечер. Это чаевые к любой выпивке, которую я еще, возможно, куплю у тебя сегодня вечером. Можешь оставить себе. Что скажешь?

Бармен взял банкноты, пролистал их и снова посмотрел на Чака. Выражение его лица теперь было чуть менее злобным.

- Еще одну.

- Просто назло, да?

Уголок рта мужчины дернулся в подобии улыбки.

- Да.

Чак снова вытащил пачку и отсчитал еще две двадцатки.

- Ты жестко торгуешься, чувак, но я готов заплатить кругленькую сумму за привилегию напиться в стельку в этом прекрасном заведении.

Он бросил на стойку дополнительные банкноты, и бармен подхватил их. Он снова наполнил рюмку и поставил бутылку перед Чаком.

- Онa твоя.

Чак ухмыльнулся.

- Спасибо. Не могли бы вы принести мне еще кувшин "Бада"? И, может быть, тарелку этих начос? Только не плюй мне в еду, братан.

Бармен покачал головой.

- Утром ты будешь чувствовать себя как подогретое дерьмо, парень. И это будет не из-за того, что в твои начос попала слюна.

Еще одна порция текилы попала ему в горло и зашипела.

- В этом-то и идея, чувак. Хочу сделать так больно, что не могу думать.

Бармен усмехнулся.

- Что ж... тогда ты на правильном пути. Хотя, возможно, мне придется забрать у тебя ключи.

Чак покосился на него затуманенными глазами.

- В этом нет необходимости, братан, - oн ткнул большим пальцем через плечо. - Я в клоповнике через дорогу. Я, блядь, пешеход.

Бармен пожал плечами и поставил на стол кувшин с "Бадом" и пинтовый бокал, весь в изморози. Вскоре появилась тарелка с начос. Чак сидел за столом, пил и ел восхитительно нездоровую еду, которая состояла из теплых чипсов тортилья, посыпанных плавленым сыром и острым перцем. Время шло. Ему становилось все хуже и хуже. Он заметил, что люди заходят в бар и снова выходят. Он то и дело поглядывал на настенные часы. Казалось бы, в мгновение ока время перевалило за одиннадцать часов вечера и перевалило за два часа ночи.

Все это время он много думал о Зои. Думал о годах, проведенных вместе, и о предстоящем разрыве их отношений. Не раз слезы наворачивались на его глаза, но он не позволял им пролиться. Не мог позволить этим деревенщинам увидеть в нем слабака. Но сохранять маску было нелегко. Его чувства к Зои были глубже и сложнее, чем он когда-либо подозревал. Он не хотел ее терять. Даже в свете неожиданного свидания с Эмили.

И, черт возьми, Иисусе, насколько же это было хреново? Эта сучка считалась лучшей подругой Зои. Он вообще не мог ее понять. До сегодняшнего вечера она не выказывала к нему ничего, кроме полного презрения. И вдруг она практически насилует его. Да, ничего из того, что произошло, не было против его воли, но она была такой агрессивной и так откровенно использовала в своих интересах его уязвимое положение. Размышления об этом разозлили его, но ему было трудно представить, как все могло обернуться по-другому. Он нуждался в утешении - и вот она рядом. И это было хорошо. Очень-очень хорошо. И все же он не мог перестать думать о том, как она смеялась, когда он плакал в ее объятиях.

Это было просто... отвратительно.

По-злому.

Мир стал расплывчатым. У него закружилась голова, как будто он находился под водой. Он навалился на стойку бара, его лицо было в нескольких дюймах от дерева, достаточно близко, чтобы разглядеть завитки на поверхности. Он покачал головой и выпрямился. Часы на стене за стойкой бара показывали 3:17 утра, прошло более четверти часа с момента закрытия. Чак повернулся на стуле и огляделся.

Черт возьми...

Он был единственным посетителем в баре. Неоновая вывеска "Открыто" в главном окне была выключена. Стулья на столах стояли перевернутыми. Верхний свет был приглушен.

Он нахмурился.

- Куда подевались...?

Слова оборвались, когда кто-то сзади накинул что-то ему на шею и туго затянул. На ощупь это было похоже на кожаный ремешок. Возможно, ремень. Чак подавился и вцепился в ремень пальцами, ставшими непослушными от выпитого. Нападавший сдернул его с табурета, еще туже затянув петлю на шее. Его лицо покраснело, а в висках застучало. Ему казалось, что глаза вот-вот выскочат из орбит, когда его оттаскивали назад. Он упал на колени, пытаясь остановить нападавшего, но тот был слишком силен и продолжал тянуть его назад. Чак запрокинул голову и увидел ухмыляющееся лицо бармена. Шрам под его глазом в тусклом свете казался ярко-красным.

Чистый ужас и адреналин пробились сквозь алкогольный туман.

О, черт! Я сейчас умру.

Часть его понимала, что это он виноват в том, что был таким беспечным. Не надо было сверкать своей "зеленью".

А еще не следовало быть таким придурком.

Он знал, что это правда. Он также был чертовски уверен, что у него никогда не будет шанса извлечь пользу из этих ценных жизненных уроков.

Я сейчас умру! О, БЛЯДЬ!

Бармен втащил его через дверь в заднюю комнату. Освещение здесь было ярче. Он увидел стопки ящиков с пивом и алкоголем. Он увидел бочонки и другие принадлежности для бара. В комнате было еще двое. Одной из них была неряшливого вида блондинка в мини-юбке и черном топике. И там был еще один крепкий парень, скроенный из того же теста, что и Педро, или как там его, блядь, звали.

Его вытащили на середину комнаты. Бармен снял ремень с шеи Чака и отбросил его в сторону. У Чака была всего секунда, чтобы набрать в легкие воздуха, прежде чем Джо Боб ударил его мощным кулаком в живот, отчего тот неуклюже свалился на пол. Он перевернулся на спину и уставился на три уродливые физиономии, смотревшие на него сверху вниз.

Он перевел дыхание и издал беспомощный стон.

- Пожалуйста... У меня есть деньги. Много денег. Bы... вы можете... забрать их... все.

Джо Боб ухмыльнулся.

- Это очень великодушно с твоей стороны, приятель. И мы заберем твои деньги. Но так просто ты не отделаешься.

Другой мужчина тоже ухмыльнулся.

- Слышал, тебе нужен урок хороших манер, парень.

Женщина поставила подошву туфли на высоком каблуке ему на горло и сильно надавила. В ее глазах была ненависть. Он вроде как понимал, почему Джо Боб разозлился на него, но что он сделал другим людям?

Он попытался вспомнить события прошедшей ночи.

Долгие часы выпивки в баре. Выпивал и время от времени отпускал ехидные замечания в адрес любого, кто пытался завязать разговор. Сгусток яда и негатива.

Блядь.

Женщина усмехнулась.

- Я отпизжу тебя, красавчик.

Мужчины рассмеялись.

- Правильно понял, - сказал Джо Боб. - И ты ни единой душе не расскажешь, как это произошло, если не хочешь, чтобы кто-нибудь из моих приятелей-байкеров поубивал всю твою гребаную семью. Ты этого хочешь, ублюдок?