Страница 23 из 71
Все остальные были вовлечены в дела семьи куда более плотно и, даже если отыскать их уязвимые точки, попытаются решить вопрос с помощью старших родственников. Не оставив нам выбора, кроме как использовать обнаруженные данные. Тогда как основной целью был всё же захват власти в Чен Групп, а не её постепенное разрушение.
Вывод напрашивался сам собой — необходимо нанести удар по одной из центральных фигур. Продемонстрировав остальным их слабость и неспособность защитить даже самих себя.
Поэтому я тщательно изучал историю новостей, отслеживая всё, что связано с двумя объектами, которые сейчас оказались на вершине Чен Групп. Конечно, группа Бён Хо уже сегодня приступит к делу. Но я сомневался, что они в первые же дни обнаружат нечто, могущее стать оружием. Дак Хо не походил на идиота, который раскатывает по борделям, избивает людей на улицах или открыто встречается с сомнительными личностями. Тут дело было скорее в восстановлении навыков бывших полицейских. Чтобы к моменту, когда перед ними встанет сложная задача, те были готовы к её выполнению.
По истечению пары часов, я был вынужден признать — к новостям о своих персонах и Дак Хо, и Джи Хэ подходили весьма скрупулёзно. В том плане, что среди публичных материалов практически не было ничего, за что можно было бы зацепиться. Если не считать последних заметок, связанных с выступлением Чжи, семейная группа компаний вовсе не могла похвастаться крупными скандалами. Максимум — вождение в нетрезвом виде или небольшая автомобильная авария, которую обычно списывали на водителя. Плюс, был один конфликт пятилетней давности, когда охрана Дак Хо сцепилась с какой-то компанией около ночного клуба. Материалов об этом было немного, камеры заведения, по официальной версии владельца, в ту ночь не работали и дело быстро замяли.
Давность происшествия была приличной, но я всё же отправил ссылку на новость Бён Хо, дав команду попытаться установить личности тех, кто тогда участвовал в конфликте с противоположной стороны. Журналисты их имён не называли, но в редакциях они быть должны. А у самих полицейских наверняка сохранились какие-то контакты с прессой. Даже если не у них самих, то у кого-то из знакомых.
Сам же переключился на другое направление. Раз ничего очевидного не встретилось, следовало покопаться в бухгалтерии. Деньги всегда оставляют след. И отыскать его куда проще, чем формировать теории на основе скудной информации из новостей. Оставалось лишь подобрать ключ, который откроет доступ к финансовым транзакциям.
Начав изучать этот сегмент, я почти сразу наткнулся на интересный факт — главный бухгалтер Чен Фармасьютикал одновременно с этим являлся управляющим небольшого финансового фонда, который, в том числе, управлял деньгами самого Дак Хо Чена. Идеальный источник информации.
Проблемой было то, что о самом бухгалтере информации было ещё меньше. Вернее, её вовсе не имелось. За исключением веб-страницы того самого фонда и сайта Чен Фармасьютикал, он упоминался только в двух профилях социальных сетей. Аккаунты в обоих случаях были закрыты — посмотреть его посты и большую часть личной информации я не мог. Зато функционал позволял просматривать подписчиков. Среди которых обнаружился однофамилец с фотографией молодого парня в качестве аватарки.
Вот его профиль оказался открытым. А моя догадка почти сразу подтвердилась — среди фотографий были совместные с бухгалтером, который оказался подписан, как «любимый отец».
Сын учился в престижном Сеульском университете. Третий курс финансового факультета. Вот с более детальной информацией снова возникла проблема. В аккаунтах социальных сетей самого юноши предсказуемо ничего не обнаружилось. Как и в официальном сообществе факультета. А неформальные университетские группы, в которых студенты общались более свободно, были закрыты. По вполне понятным резонам — если внутри своего сообщества они могли делиться слухами и новостями относительно безнаказанно, то выносить их на всеобщее обозрение было опасно. Легко нарваться на судебный иск. Либо встретить в тёмном переулке компанию парней с битами, которых послал чей-то родитель. И потом гадай, кому именно твоё замечание показалось пятном грязи на биографии непогрешимого ребёнка.
Вернувшись к общему списку студентов университета, я принялся последовательно проверять наличие у них профилей в социальных сетях. Повезло на сто втором — у него не оказалось ни одного аккаунта. Возможно, социофоб, а может быть, предпочитал общаться под псевдонимом. Второй вариант обещал некоторые сложности, но, даже в таком случае, можно было рассчитывать на частичный успех.
Дальше дело оставалось за технической стороной процесса — скачать антидетект-браузер, сформировать слепок нового устройства, переключить соединение на айпи-адрес из Пусана и заполнить информацию профиля с его именем. Плюс, абсолютно законно приобрести немного криптовалюты со своей личной карты, после чего прогнать её через несколько децентрализованных кошельков, проводя на каждом конвертацию в иной токен. Да, приходилось оперировать в рамках только одного блокчейна, иначе большая часть суммы сгорела бы после первой же конвертации. Но это уже обеспечивало определённый уровень безопасности. Выдернуть информацию из самого блокчейна и каким-то образом идентифицировать личность платящего невозможно. А что до компаний, владеющих кошельками, то, даже если корейская полиция направит им официальный запрос, как минимум часть его проигнорирует. Скорее всего, вовсе никто не откликнется. Тогда как мне достаточно всего одного, чтобы разорвать цепочку.
Получившейся в итоге суммы хватило, что оплатить криптовалютой виртуальный корейский номер, приобретя его всё через тот же антидетект-браузер и подтвердить регистрацию профиля.
Став обладателем аккаунта, я отправил запросы во все двадцать четыре студенческих сообщества. После чего загрузил ту же версию браузера на телефон и, скопировав слепок устройства по внутреннему идентификатору, авторизовался в профиле.
Разобравшись с задачей, принялся дальше проверять список студентов, желая подобрать резервный вариант, если первая проба сил окажется неудачной. Но уже через пять минут просигналило первое уведомление — профиль оказался принят в одну из групп. Следом за ним второе, а за следующую четверть часа пришло ещё три.
Как выяснилось, старался я не зря. Поиск по контенту внутри сообществ, обнаружил далеко не одно упоминание сына бухгалтера. Правда, в основном, связанное не с событиями внутри университета, а с поведением за его стенами. Хотя случались инциденты и на территории учебного заведения. Как правило, с учащимися, которые обучались на стипендиальной основе и не могли похвастаться хотя бы отчасти статусными родителями.
Одна ситуация была связана с дракой — сын бухгалтера был в составе компании студентов, которая так увлеклась «наказанием» сокурсника, что того увезли в больницу, а нападавших допрашивала полиция. Правда, дело благополучно замяли. Второй случай произошёл с девушкой — тут уже имело место обвинение в преследовании. Он несколько дней не давал ей проходу, пару раз отбирал телефон и пытался проникнуть в её комнату общежития.
Чем всё закончилось, по контексту было непонятно — финал истории в постах групп не упоминался.
Я полностью погрузился в изучение данных, просматривая детали этих двух инцидентов и все случаи, которые не были связаны со студентами. Но закончить не успел — на телефоне заиграла мелодия будильника. Того самого, который я поставил, чтобы случайно не опоздать на приём.
Правда, я предполагал, что Чжи успеет мне ещё десять раз напомнить о необходимости явиться вовремя, но, после утренней переписки, девушка отмалчивалась. А на отправленный мной вопрос о времени встречи, прислала эмодзи с изображением оскорблённого и отвернувшегося в сторону человечка.