Поэтические переводы

С детьми на руках и с детьми на коленях…

Работает время. Шуруп за шурупом.

НА СОВЕТСКОЙ УКРАИНЕ

О, волны золота живого!

Краса, которой нету слова,

Живого золота равнина, —

Подсолнечники Украины!

О, край, в котором счастье — дома!

О, красные по чернозему

Платки! О, красною малиной

Повязанная Украина!

Нигде не зрел я в мире этом,

Чтоб цвет был — плод, а плод был — цветом!

Подсолнечники на равнине:

Красавицы на Украине!

СОН ВАГОНОВ

Были вагоны, стали — могилы…

Крытые снегом, битые вьюгой.

Встали — вагоны. Цугом уклоны

В ряд друг за другом, в ряд друг за другом.

Нет о нас вести в братственных странах.

Ржавчина кровью кроет колеса…

Пусты и немы угольных кранов

Пасти и глотки… Зов безголосый.

Белые — трубы, белые — груды

Шлака: одел их саваном иней.

Где-то гудки гудят смерти гудом:

Хлеба спросонья просят равнины.

В ряд — по край глаза! В ряд — по край света!

Были вагоны, — стали гробницы…

Вдруг (не забудьте: снится нам это!)

Настежь — просторы! Пали границы!

Наши составы движутся ходко,

Наши составы движутся шибко.

И затевают пасти и глотки

Жаркую топку, черную ссыпку.

Толпы в заводы рвутся с разгону!

— Победоносно! — Многоголосо! —

Уж не гробы мы — снова вагоны!

И торжествуют наши колеса.

Нет! не гробы мы! Требуем пара!

Требуем ходу! требуем гуду!

Ждут не дождутся нашего дара

Целые толпы бедного люда!

Уголь, что парень жилистый вырыл,

Станет он жаром, станет он блеском!

Каждому краю, целому миру

Свет поставляет — край наш силезский!

Пало господство! Кончено рабство!

С тысячеруким братским приветом —

Уголь везем мы, чтобы по-братски

Всех обеспечить счастьем и светом!

ИЗ ГРУЗИНСКОЙ ПОЭЗИИ

ВАЖА ПШАВЕЛА

1861 — 1915

ГОГОТУР И АПШИНА 

(Старинная быль)

Говорят, хевсур Апшина,

Воин из селенья Бло,

Из Миндодаури рода,

Что добро забыл, что — зло.

Грабит верных и неверных,

Рубит мужа и жену,

Дом сокровищами полнит,

Словно царскую казну.

Говорят еще — Апшины

Есть сильнейший: Гоготур.

От мизинца Гоготура

Навзничь грохнется хевсур.

Да и царь про Гоготура

Рек: «Он тысячи сильней!

Стоит тысячи друзей он,

Стоит тысячи мужей!

Сердце у него — железо,

И железная рука.

Сколько раз под нею стлался

Враг, бесчисленней песка!

Он в бою подобен смерти,

Он, как смерть, неуязвим.

С Гоготуром биться — биться

С смерти ангелом самим.

Как волна играет лодкой —

Так играет он врагом.

Нет сомнения: сей воин

Бранным ангелом ведом».

Царь не раз просил: «Останься!

Ты мне друг — как ни один!»

Но ответ был неизменный:

«Царь! Не вынесу долин!

Если на меня не дует

Горным ветром — дел не жди!

Сердце плачет, и не хочет

Плоть ни хлеба, ни воды.

Рта и вовсе не открою!

Буду стыть и цепенеть.

Мне одна дорога — горцем

Жить и горцем умереть.

Есть печаль у Гоготура:

Стали недруги смирны!

Но у истинного пшава

Дело есть и без войны!»

Говорит: «Одной породы

Меч с косой — что брат с сестрой!

Поработаем! Разбоем

Жив не будет род людской».

Ни единого упрека

В целой Грузии ему.

А не то, чтобы безлунной

Ночью — вырывать суму!

Ломит он платан столетний,

На плечи кладет, как трость,

И, попыхивая трубкой,

В дом несет — чтоб грелся гость.

Или, возвратясь с оленем,

— Сдался, леса властелин! —

Взяв пандури на колени,

Сумерничает один.

И звенит его пандури,

И дымит его табак,

Щиплет струны смуглый палец,

Сыплет золотом очаг.

Запоет — ей-ей на балках

Потолок не улежит!

А ногой еще притопнет —

Вся-то Пшавия дрожит!

Три у женщины приметы:

Говорок быстрей воды,

Пол-ума (и тот с безумьем

Схож) и страсти без узды.

Денно-нощно, нощно-денно

Мелет, мелет языком:

Просит подвигов у мужа —

Ими хвастаться потом.

Кроме «славы», нету слова

В малом доме между скал.

Будь супруг ее хоть вором —

Только бы мечом махал!

Только бы ружья не ржавил!

Жеребца не жарил зря.

Только бы жену забавил

Платьем красным, как заря!

Подступает к Гоготуру:

«Муж, на что тебе твой щит?

Раз к домашнему порогу

Хуже хворого пришит!»

И опять героя точит:

«Муж, на что тебе твой меч?

Погляди: слезами плачет!

Хочет голову отсечь!

Собирай оброк с хевсуров,

Грабь чеченца на горе!

Говорят, что у Апшины,

Конь — что рыба в серебре!» —

«Женщина, — ей муж, — что мелешь?

Худо с разумом твоим!

Ты с воителем венчалась,

Не с грабителем ночным.

Чем язык чесать о зубы —

Шерсть чеши да лен чеши!

Худородная, что можешь

Знать про ружья и мечи!

Чем безумствовать речами —

Хоть чулок вяжи с умом!

Лишь тогда рубиться свято,

Коли рубишься с врагом!

Царь пока не кинул клича:

— Враг напал! Пора в поход!

За плечами Гоготура

Сдвинься, Пшавии народ! —

До тех пор не будет крови

Гоготурову мечу.

Страшной кровью — братней кровью

Славного не омрачу!

Было ли, чтобы татарин

На скамье меня нашел?

Как гиена на джейранов,

На татарина я шел!

Я о вражеские спины

Семь мечей — восьмой визжал! —

Целых восемь иступил я,

А девятый был — кинжал.

Женщина, коль ты не демон,

Устыдись своих словес!» —

«Я о том скорблю, что дому

Пользы мало от чудес!

Слава — слабая одёжка,

Варево пустое — честь.

Сто порубленных татарских

Спин — их с солью будешь есть?

Ну-ка, кроме ран на теле,

Что домой принес с войны?

В добром имени — что проку,

Коли руки не полны?»

Сильно огорчился воин;

Меч берет (возьмет и щит),

Лыком липовым потуже

К поясу его крепит,

Щит налево взял, направо

Ружьецо — как есть бревно

Стопудовое! — и дуре

Молвил слово таково:

«Как сказала — так и будет!

Без добычи не вернусь!»

Может, видели, как ехал,

Чуть посмеиваясь в ус?

Мимо гор в зеленых шубах,

Мимо вод, бегущих в ширь,

По фиалковым глазочкам

Едет, едет богатырь.

Едет он землею пшавской,

Первой зеленью лесной,

Едет Пшавией весенней,

Едет Пшавии весной.

У лесного населенья

Точно сговор в этот день:

Древо клонится к оленю,

К древу тянется олень.

Птицы так щебечут сладко,

Что растаял и ледник.

Только у одной Арагвы —

Грозный говор, черный лик.

Мчит, раздутая снегами,

Раздробившая броню,

Полными горстями брызжа

В очи горцу и огню.

Глянь, из-за Копала-камня

Богатырь — скалы облом! —

Словно оползень тяжелый,

Продвигается с конем.

А навстречу, глянь, на лурдже

Стройном: на коне — синей

Синей тучи! (Всадник — лурджи,

Лурджа — всадника стройней.)