Танцовщица грез

Кортни не жалел о том, что оставил бандита в живых. В тот день и так было уже довольно мертвецов.

Вечером на берегу был настоящий праздник. Царило всеобщее ликование по поводу избавления от Черной Бороды, который своими постоянными набегами уже много лет наводил ужас на все побережье.

Уэйн зашел в портовую таверну, сел за столик и заказал пива. Вдруг туда же вошел высокий молодой человек и стал осматриваться по сторонам в поисках столика. Это был Майкл Вернер. Не найдя свободного места, он подошел к столу, за которым сидел Уэйн:

– Можно к вам подсесть? Уэйн поднял голову, посмотрел на Майкла и вдруг улыбнулся ему как старому знакомому:

– Прошу вас, мистер Вернер! Майкл удивленно уставился на Кортни:

– Откуда вы меня знаете?

– Я был на сторожевом шлюпе, куда вас доставили после того, как извлекли из трюма «Эдвенчура». Я же оформлял ваши документы. Вспомнили?

– Господи, вы – Кортни Уэйн?

– Так точно.

– Я в неоплатном долгу перед вами и остальными моряками со шлюпа.

– Моя роль в вашем спасении ничтожна. Я был одним из многих, штурмовавших пиратский корабль. И всего лишь выполнял свой долг.

– Вы состоите на королевской службе?

– Боже упаси! Я вольнонаемный. И стал им только потому, что было необходимо каким-то образом набить живот.

– Эх, мистер Уэйн, те же причины заставили меня стать лазутчиком губернатора Виргинии на корабле Черной Бороды. А еще – жажда приключений.

– Так это были вы?

– Да.

– Чем намерены заниматься впредь?

– Вернусь в Малверн. Мне передали, что отец очень плох, и надо взвалить на себя все бремя хозяйственных забот.

– Малверн? Что это?

– Наше поместье недалеко от Уильямсберга. До последнего времени отец управлял им единолично. Я почти не помогал ему. Мы часто ссорились из-за этого. Он хотел сделать из меня преуспевающего плантатора. А я бездельничал, предавался распутству, играл на скачках и в карты. Сейчас об этом очень сожалею.

– А что с вашим отцом?

– Знаю только, что он очень болен. Поэтому и хочу вернуться в Малверн.

И Майкл начал рассказывать о своей юности, об отце, о Малверне. Кортни слушал и порой ловил себя на том, что завидует этому человеку. Конечно, тот напрасно так растратил свою молодость. Но все же у Майкла были отец, свой дом, даже целая плантация. Своего же отца Уэйн не помнил: он умер незадолго до рождения сына. С тех пор жизнь их семьи превратилась в борьбу за выживание. Мать не выдержала и быстро умерла. Тогда-то Кортни и пошел добровольцем на королевский флот…

Они еще долго сидели в таверне и пили пиво. Майкл не расспрашивал Уэйна о прошлом. А тот решил первым не заговаривать об этом. Когда же они расстались, то Кортни уже знал почти все о Вернере и проникся симпатией к бесхитростному молодому человеку.

– Если вас когда-нибудь занесет в Уильямсберг, милости прошу в Малверн, – сказал напоследок Майкл. – Будете желанным гостем в моем доме.

С тех пор прошло более двадцати лет. Уэйн переехал в Уильямсберг. Но за все время ни разу больше не встречался с Майклом Вернером. Хотя дважды виделся с неким Жюлем Дейдом, в котором с первого же взгляда узнал бывшего пирата, того самого, кого он пощадил при штурме корабля Черной Бороды. Правда, Кортни был далеко не уверен, что Дейд – его настоящая фамилия.

Впервые их встреча произошла в небольшом городке Чарлстоне, что в Южной Каролине. Кортни служил тогда помощником капитана на корабле, совершавшем рейсы из Бостона. Во время одного из них на судне произошла серьезная поломка. Пришлось зайти для ремонта в ближайший порт. Им оказался Чарлстон. Заодно надо было пополнить запасы пресной воды. Пока матросы на корабле занимались делом, Кортни решил посмотреть город, который с корабля показался ему очень живописным.

Уэйн уже возвращался назад, когда увидел входящее в порт судно. Как оказалось, оно только что пришло из Африки с партией чернокожих рабов. На пирсе уже поджидала толпа плантаторов, желавших купить живой товар.

Кортни никогда не одобрял рабства. Но все же задержался на пристани, к которой уже подплывало несколько длинных лодок с рабами. Все невольники были скованы одной цепью. Среди них были как мужчины, так и женщины. В каждой лодке сидело по двое белых надсмотрщиков.

Кортни брезгливо посмотрел на приближающиеся шлюпки, и вдруг его взгляд задержался на одном из надсмотрщиков. Его лицо показалось Уэйну знакомым. Кортни еще немного постоял на пирсе, продолжая внимательно вглядываться в лицо человека, сидевшего на носу шедшей впереди лодки. И вдруг узнал его. Это был тот самый пират с «Эдвенчура»! Хотя прошло много лет, Уэйн не мог ошибиться. Лицо бандита на всю жизнь врезалось в его память.

Тем временем лодка пристала к пирсу, и белый надсмотрщик спрыгнул на берег. Кортни еще раз посмотрел ему в лицо. Пират на мгновение поймал этот взгляд. Уэйн понял, что и тот узнал его. Несколько мгновений они не отрываясь смотрели друг на друга. Кортни почувствовал, как его рука машинально тянется к висевшему на поясе пистолету. Но тут же взял себя в руки, презрительно скривил губы и пошел к своему кораблю. Что он мог сейчас сделать? Попытаться разоблачить этого человека как бывшего бандита, пирата, грабившего побережье, вместе с шайкой Черной Бороды? Бессмысленно. Тем более что он уже давно не пират, а работорговец. Правда, Уэйн считал подобное ремесло не менее преступным, нежели пиратство. Но оно официально считалось законным. В тот момент Кортни пожалел, что не пристрелил мерзавца двадцать с лишним лет назад…

Прошло еще лет пять, и Уэйн снова встретил Жюля Дейда. И снова в Чарлстоне. Последние три года Кортни плавал на китобойном судне. Но, устав от кровавых зрелищ убийства беззащитных животных, распрощался с ремеслом китобоя. Хотя прошедшие годы тяжелого труда закалили его и сделали физически крепким, готовым к любым испытаниям. Кортни решил навсегда расстаться с морем и на некоторое время задержался в Чарлстоне в поисках дела, в которое можно было бы выгодно вложить деньги.

Перебрав несколько вариантов, он решил основать недалеко от Чарлстона ферму по разведению мулов. Кортни никогда не владел землей, не знал, как ее обрабатывать и какие культуры сеять. Разведение животных казалось ему делом более легким. И он остановился на мулах. Хотя понятия не имел, как их разводить и что для этого требуется.

Завершив оформление сделки у одного из местных адвокатов, Уэйн решил прогуляться по набережной. У ворот портового рынка он увидел открытую коляску с чернокожим возницей, на заднем сиденье которой расположился человечек с огромной сигарой в зубах. Кортни с первого взгляда узнал Дейда.

Подойдя к молодому человеку, стоявшему на другой Стороне улицы со скучающим видом, Уэйн спросил:

– Вы, случайно, не знаете господина, что сидит в коляске?

– А как же! Это мистер Жюль Дейд. Местный работорговец. Он только что закончил разгрузку корабля, пришедшего из Африки. И сейчас будет продавать рабов на аукционе.

Кортни кивком головы поблагодарил молодого человека, подумал и, решившись, подошел к коляске:

– Мистер Дейд?

Дейд вздрогнул и оглянулся. Увидев Уэйна, он выронил изо рта сигару и уставился на него в немом испуге.

– Я вижу, вы меня узнали, мистер Дейд. Что ж, поздравляю. Ваше положение, видимо, значительно улучшилось с тех пор, как вы, подобно крысе, сбежали с корабля покойного Черной Бороды.

Дейд скривил губы и прошипел:

– Попридержите язык, сударь! Кортни усмехнулся и продолжал:

– Хотя вы и процветаете, я не сказал бы, что ваше новое поприще честнее предыдущего. Работорговля, так же как и пиратство, идет вразрез с моралью.

– Мое занятие разрешено законом.

– Не спорю. Но вряд ли здесь будут считать вас почтенным человеком, когда узнают о том, что ныне честный работорговец Жюль Дейд в прошлом был членом пиратской шайки головореза Черная Борода.

– Вы не скажете этого! – воскликнул Дейд, выхватив из-за пояса пистолет и направив его прямо в грудь Уэйну.