Страница 57 из 98
Поблагодарив хозяев, я побежал домой. Отчитавшись о состоянии отца, я откопал в ящике номер художника, уж и забыл, что его Эрик зовут, если б не записал, не вспомнил бы. Вместе с Борей мы позвонили из аппарата, что возле почты, и попросили неизвестную женщину позвать хозяина пятой комнаты. Я напомнил о себе и передал трубку Борису.
Дальше пусть договаривается сам, не маленький, тринадцать лет скоро. А ведь если Каретниковы решатся усыновить Яна, к которому пока только приглядываются, он будет учиться в Борином классе. И у брата тоже появится друг из Каретниковых.
Найдя занятие Борису, я предложил маме поехать в центр устраивать Наташку в театральный, встретил бешеное сопротивление сестры — дескать, взрослая я уже. И мама предложила всем нам пойти на дачу эксгумировать картошку и собирать помидоры, чему сестра, конечно, предпочла поискать театральный кружок.
Если бы не ранение отца, мы дружно выгуливали бы деда или страдали фигней, а так я лихорадочно старался заполнить действием все пустоты в душе, где гнездились дрянные мысли.
На даче меня атаковал Тимофей. Про отца я ничего ему не сказал, просто объявил, что вместо тренировки у нас работа в огороде и поставил его на лопату. Выкопав часть картошки, мы с мамой собрали урожай, полили баклажаны, перец и крошечные арбузики. Они всегда вырастали мелкими, им почва не подходила, но мама не сдавалась и каждый год пробовала новый сорт.
Вечером я снова позвонил в больницу и получил такой же ответ, как и утром.
И следующим утром ничего не изменилось, кроме голоса врача — теперь он был хриплым мужским.
И вечером.
Ожидание стало настолько привычным, что я с ним свыкся, оно не выматывало, от него не бросало в дрожь. Так становится привычной застарелая боль в спине или коленях.
Лишь на третье утро появились новости.