Страница 46 из 98
— Господи, а я перекись не взяла.
Сняв маску, я сказал:
— Море залечит. Боря, я не для этого его тащил. Так бы просто пристрелил. Жалко его, он детеныш. Дед, ты в осетрах разбираешься, это обычный или маленькая белуга?
— Не знаю. — Он потряс осетра, как спеленатого ребенка. — Тут чуть больше двух кило. Что делать будем?
— Зажарим!
— Отпустим, — предложил я.
Осетр разевал белесый рот и не подозревал, что это еще не конец, а именно сейчас решается его судьба.
— Выброси, — высказала свое мнение Наташка.
— Курица закончилась, — задумчиво проговорила мама, — а так будет ужин. Они ж красную икру дают? Вдруг он с икрой.
— Нет, — сказал я. — черную, но он малек. Дед, твой голос.
— Жалко. Пусть растет.
Я легонько щелкнул осетра по носу.
— Живи и больше не попадайся.
Надувшись, Борис отошел к костру и воскликнул:
— Шашлык сгорел!
Дед сунул мне осетра и рванул спасать мясо, а я шагнул к воде и выпустил рыбину. О, как он резво ринулся на глубину! Жаба упала в обморок и конвульсивно дернула лапками.
Я сунул в воду расцарапанные ладони. Ничего, главное — есть свидетели, и мой подвиг не канет в лету!
Зато после этого реальность вознаградила меня тремя крабами-камняшками и небольшой кефалью, которую мы все-таки зажарили, и все остались довольными.
Домой мы вернулись в шесть, ведь сегодня дед должен устроить нам Шаолинь. Друзьям я ничего не говорил, пусть будет сюрприз. Мне и самому было интересно, что же эдакое выкинет наш дед. Как Борис ни просил его показать пару трюков, дед лишь снисходительно улыбался. Наташка пыталась его подкалывать и брать на слабо, но по тому, как он улыбался, я понимал, что все будет прекрасно.
Ужинать мы не стали, потому что шашлык не сгорел, а лишь прихватился, и мы перекусили в походе. Приняв душ, мы оставили маму дома дочитывать ее «Марианну». «Такая интересная книга, историческая, Наташа, ну чего ты не хочешь почитать?»
Выйдя из подъезда, я заметил вдалеке что-то круглое на женском велосипеде. Глазам своим не поверил, проморгался — нет, не показалось.
— К нам едет Бирючий Остров, — подготовил я Наташку и Бориса.
— Че? — воскликнула сестра. — Зачем ты его позвал? Поржать?
Борис ничего не сказал, просто захихикал.
— Так, — припечатал я, — Тим хочет исправиться и похудеть, давайте ему поможем и не будем издеваться.
Наташка развела руками.
— Блин, ну как, когда он такой лошара? Амеба.
— А если я вас попрошу? — строго сказал дед, и в его голосе зазвенел металл. — Хотя бы сегодня. Дайте мальчику шанс.
— Ну ладно, — недовольно сказала Наташка.
— Будет трудно, но я постараюсь, — пообещал Борис.
Тимофей подъехал к нам, спрыгнул с велика, обдав нас запахом пота. Наташка встала за его спину, зажала нос пальцами, но глянула на деда и перестала паясничать.
— Привет, братва! Кто хочет покататься? — заполошно проговорил он.
— Тимофей, — строго проговорил дед, — никогда так не делай. Выглядит, как будто ты подлизываешься. Если кому-то захочется, он сам попросит.
— Я с бабушкой поссорился! — похвастался Тимофей, покатил велосипед, следуя за нами. — Сначала я отказался есть макароны и пирожки, потом — уехал, хотя она не пускала.
Дед взял на себя роль сенсея и объяснил:
— Просто так с бабушкой ссориться не нужно. Достаточно спокойно ей объяснить, что у тебя лишний вес, поэтому мучное тебе вредно. И уехал ты не потому, что тебе так хочется и ты взрослый, а потому что надо. Тогда никто не обидится.
— Я попытался! А она говорит, что я не толстый, а у меня кость широкая.
— Кости у всех одинаковые, — авторитетно заявил дед. — И весят у мужчин три килограмма, у женщин три с половиной в среднем. А что на диету сел, это правильно. Молодец. Ты сделал первый шаг, теперь главное — не свернуть с пути, когда станет сложно. Ты на физкультуру в школе ходишь?
— Не, у меня освобождение.
Дед остановился.
— Так ты больной? Значит, тебе с нами не надо.
— Нет! — О, сколько негодования было в его голосе. — Я не больной! Просто бабушка посчитала, что мне на физкультуре тяжело, и купила справку. А так-то я здоровый.
Дед проворчал:
— Вот же бабушка какая… заботливая. А мама у тебя есть?
— Да. Но она с новым папой и братом в другом городе живет.
— Ясно.
Дед в пятнадцать минут уложил лекцию о здоровом питании, умеренных физнагрузках и том, как вредно и стыдно быть толстым. Он не глумился и не подкалывал, и Тимофей заглядывал ему в рот. Хоть и такой слегка покалеченный гиперопекой, а парень, и к мужчине тянется. Ровесники с ним не дружат, мужчин в окружении нет — кто объяснит и научит?
А дед и рад стараться. Видимо, он был хорошим родителем, но из отца все равно вырос социопат. Или его так смерть матери подкосила?
На базу мы пришли без пятнадцати семь, и я понял, что совершил стратегическую ошибку, и, если мы спустимся в подвал сейчас, там только Илья и Ян, и каждому входящему придется все объяснять и представлять деда и Тимофея, потому я кивнул на виноградники, мы отошли туда и чуть сместились, чтобы нас не было видно. Постояли немного, слушая нудный и сбивчивый рассказ Тимофея о его коте.
— Ну что, на базу? — напомнила Наташка, что пора бы выдвигаться.
И со скепсисом посмотрела на деда, который держался спокойно и уверенно. Он говорил, что ведет здоровый образ жизни; плавает, вон, как моторный катер, не угнаться. А вдруг и правда покажет высший класс?
!! Друзья, следующая глава — в ночь с 21 на 22, главы должны идти единым блоком, отдельно они плохо воспринимаются.