Вперeд впрошлоe2

Глава 9 Третья лишняя

Гаечка привела Алису. Под недовольными взглядами девушка, даже скорее маленькая девочка, как из фильма про Леона киллера, на миг оробела, но вскоре взяла себя в руки и прошептала, помахав нам рукой:

— Привет!

— Добро пожаловать в клан, — строго сказал я. — Если потянешь. У нас тут курение, алкоголь и прочие излишества не приветствуются. Условия — спартанские, развлечения — интеллектуальные.

— Спартаковские? — удивилась Алиса. — Мамин хахаль болеет за «Спартак». Ну, если не играет наша команда, а ей со «Спартаком» играть не светит.

— Так, — придержал коней я. — Спарта и Спартак — это разные вещи. Вот тебе задание. Пока не выяснишь разницу, к следующей тренировке не допущена. А я спрошу. У нас тут только сильные.

Обычно такой подход здорово стимулирует подростков, которые в лепешку готовы расшибиться, чтобы доказать: да, да, мы — лучшие, мы — крутые, мы — достойны!

Алиса сосредоточенно кивнула, будто взвешивала свои шансы прижиться в таком крутом клане.

— Хорошо.

— И курить бросай, — попыталась доминировать Наташка, но Алиса оказалась зубастой.

— Это я-то курю? — набычилась она. — Да одну-две в неделю! За собой следи, как ни перемена, так бежишь за школу со шлюхотой всякой.

Наташка раскрыла рот, чтобы ответить, и, пока она не вскипела, я ее осадил, сделал вид, что для меня это новость.

— Наташа! Это правда?

— Нет!

— Правда, — констатировал факт Илья и обозначил свою позицию: — Правила должны работать для всех. И для родственников босса тоже.

— У нас нет боссов, — скривился я, — все равны.

— Курила, да, — покаялась Наташка. — Но уже две недели — ни одной!

— А когда следующая тренировка? — спросила Алиса.

— Ты эту переживи, — не унималась Наташка.

— Да отвали ты! Переживу, представь себе.

В назревающую ссору вмешалась Гаечка.

— Да хватит уже! Лиса — нормальная девчонка, Наташа — тоже. Мы с ней поначалу не ладили.

— И сейчас не особо дружим…

— Ша! — повысил голос я. — Еще слово — обе свалите.

— Так когда тренька? — повторил Рамиль вопрос Алисы.

Я бы знал! В Москву мы уезжаем послезавтра, в пятницу. В Москве в воскресенье утром и весь день там. Вечером назад, и снова две ночи в дороге. Во вторник утром — здесь. Поезд прибывает в семь. Без малого пять дней в дороге. Ни помыться, ни поесть нормально.

— Во вторник, — сказал я, решив, что дольше тянуть нельзя, и так получится огромный перерыв. — В семь вечера.

— Так долго ждать? — удивилась Алиса.

— Как раз хватит времени, чтобы ты снова могла ходить, — сказал Борис. Ему-то можно был язвить.

Наташка, которую не радовало формирование второго женского фронта, Гаечка + Алиса, оскалилась.

— Камрады, погнали! — скомандовал я.

На середине силовой Борис, наверное, обрадовался, что у нас появилось новое слабое звено — Алиса. Она, конечно, старалась, но нагрузка превзошла ожидания и оказалась непосильной для хрупкой девочки. Ее тонкие ручки тряслись, но она не сдавалась, отжималась через раз, а на лице была такая решимость, какую не у каждого парня встретишь. Бойцовый котенок. Подбадривая себя, она шевелила губами, на носу висела капля пота, волосы прилипли ко лбу.

Наташка и Гаечка, обливаясь потом, как и в прошлый раз, доказывали друг другу и всем, что они — о-го-го! Новенькая же просто не тянула физически, и аж жалко было ее, как говорится — ориентируйся по сильному, а до сильного я сам еще не дотягивал, хотя за месяц в новой реальности немного прокачался физически.

В конце силовой, когда все традиционно развалились на полотенцах, Алиса села, скрестив ноги и покачиваясь из стороны в сторону и с гордостью поглядывая на Наташку — смотри, мол, я выжила! Сестрица же делала вид, словно Алисы нет.

— Классно, —не сдержался Борис, — теперь не я самый хилый.

— Еще один кандидат на вылет, — предупредил я его. — Прекратите задирать новенькую!

Клан прирастал людьми, трения притирки неизбежны. Правда, теперь нас нечетное количество, и по парам не разобьешься. Я остался без пары, Алису поставил с Ильей, Димоны остались друг с другом, Рамиль — с Борисом, Гаечка с Наташкой.

— Тема занятий: как повалить противника на землю, прилагая минимум усилий. Тема номер два: что делать, когда пытаются повалить вас.

Вспомнилось, что отец обещал мне перчатки, и я спросил:

— У кого-то есть атрибутика для бокса? Скоро начнем ударные техники.

— У меня! — обрадовался Рамиль. — И груша старая, отец выбросить хочет, но нам пойдет.

Ничего, если все пойдет хорошо, недостающее докупим.

В общем, выползла Алиса из подвала на четырех костях, но пообещала вернуться. Наташка побежала домой к маме, Борис остался добавлять детали Робокопу, которого изобразил на кирпичной стене, и разрывы между кирпичами добавляли сложностей творческому процессу. Я принял порцию сочувствия от друзей по поводу мамы, и мы отправились к Илюхе беседовать с Леонидом Эдуардовичем.

Пришли мы немного не вовремя: Каретниковы ужинали на кухне. Тетя Лора выглянула в открытую дверь, улыбнулась:

— Павлик, привет! Мальчики, присоединяйтесь! У нас котлетки с гречкой.

Мой желудок закурлыкал, что он всегда готов. Мелькнуло лицо Леонида Эдуардовича.

— Приятного аппетита, — отозвался я, и мы с Ильей пошли мыть руки.

Побыстрее попасть домой не получится, придется ужинать с ними, не тащить же отца семейства на разговор прямо сейчас.

Мы уселись напротив взрослых, нас уже ждал ужин — те самые котлеты, гречка и квашеная капуста. Богатый стол для нашего времени. Тетя Лора смотрела пристально и не удержалась, сказала:

— Как ты изменился, Павлик! Похудел, повзрослел.

И — ни слова о болезни мамы. То ли Илья им не сказал, то ли проявляли тактичность.

— Надоело быть пухляшом, — отшутился я.

— Молодец, — оценил Леонид Эдуардович, отправил в рот последний кусок котлеты и доел гречку. — Баба Маша передавала благодарность за помощь на субботнике.

Илья протянул руку, принял невидимую благодарность. Я хотел побыстрее доесть и приступить к главному, потому пообещал себе разговоры не поддерживать. Но Илья не брал в расчеты мои планы и завел беседу о том, слышали ли они что-то про маньяка и труп девушки в лесу. Тетя Лора слышала, но не придала значения сплетням.

— Я отца спрошу. Он точно в курсе, — пообещал я, прожевал остатки ужина и в упор посмотрел на хозяина семейства. — Леонид Эдуардович, у меня к вам личный разговор.

Тот глянул на жену, на потупившегося Илью и кивнул на выход.

Мы уединились в спальне. Леонид Эдуардович сел на кровать, я остался стоять и не стал тянуть.

— У мамы рак. Его можно вылечить, но нужны деньги. Займете?

Брови хозяина дома взлетели на лоб, он уронил:

— Мне очень жаль…

Неужели морозится? Черт! Горло сжала когтистая лапа негодования. Как же так? Да если бы не я, у них бы и посуду вынесли, не говоря о видике и всем прочем! Понятно, что, бросая добро в воду, не стоит ждать благодарности, но все же…

— В долг. На две недели. Могу вернуть больше…

— Каким образом? — вскинул бровь он.

— Мы с бабушкой повезем фрукты в Москву и планируем деньги удвоить.

Леонид Эдуардович поднялся, шагнул к двери.

— Сколько нужно?

Во теперь захотелось сесть и улыбнуться. «Мне очень жаль» значило не отказ, а выражение сочувствия из-за маминой болезни.

— Сколько не критично. Я правда прокручу и отдам, вы их не потеряете.

Взрослый, убеленный сединами мужчина улыбнулся.

— Отдашь, когда сможешь. Так сколько надо?