Страница 14 из 29
Но, все испортила непогода на третий день их восхождения. Снизу видели, как они искали укрытие от непогоды. А на пятый день они пропали вообще из вида. Макса Зедельмаера нашли вмерзшим в лед в месте, что назвали Бивуаком Смерти. Мы прошли его.
И Робер указал рукой, куда-то, чуть в сторону и ниже, идущих за ним и его спиной. Но, ни Наталья, ни Светлана с Семеном толком даже и не поняли, где это. Да и им было не до того. Скалы были скользкими из-за натечного льда. И подъем был достаточно сложным в тяжелых рюкзаках с грузом за плечами.
- Второго альпиниста Карла Мерингера, вообще так и не нашли. Поползли слухи, что его утащил внутрь горы и сожрал злобный горный Троль или Огр. Но, это все сказки конечно. Скорее всего, второй, просто упал вниз или тоже упокоился, где-то по дороге среди скал и также вмерз в лед. После этого Северную стену даже хотели закрыть - произнес снова Робер Дюбуа – Да и сейчас также думают. Но, пока не решили еще и не пришли в спорах к единому мнению. И вот, мы пользуемся этим моментом. Кто его знает, может в следующем году и сезоне будет положен запрет на восхождения по Северной стене.
- Даже если закроют гору для альпинистов, плевать – произнес, догоняя снизу всех, произнес Семен Ярин – Есть другие вершины. И их много по всему свету. Не менее эффектных, и не менее крутых, чем эта. Но я бы отдал все же этой свое должное по сложности.
Он тяжело дышал как все другие. Пыхтя как паровоз и превозмогая себя, лез все вверх за двумя девичьими широкими женскими эротично смотрящих на него сверху попками. И это его взбадривало. Попроси Семен идти впереди Натальи и Светланы, он сейчас бы точно отказался наотрез. Это ему, как никогда даже придавало сил.
- Тем не менее, альпинистов считают безрассудными самоубийцами – произнес Робер ему сверху – Но, мы делаем то, что делаем. И пусть так и будет. А кто не согласен, это его проблемы. Нам плевать. Альпинисты ни перед кем не оправдываются.
Робер Дюбуа остановился, поправляя свои надетые промеж мужских тридцатишестилетнего француза альпиниста ног подтяжки и пояс с висящими на нем звенящими карабинами и крючьями. А его товарищ и друг второй французский альпинист Симон Мартин исчез из вида за выступающим наружу скальным острым уступом, увешанным длинными полуметровыми мокрыми от стекающей и капающей воды сосульками.
В этот момент посыпались сверху камни.
- Опасность! Пригнись! - прокричал всем оттуда Симон Мартин, сам припав к черным обледенелым скользким скалам и замерев на одном месте. Он точно прирос к снегу и льду. Это сделали и все другие, пережидая оглушительный и громкий опасный камнепад. А где-то в стороне и внизу, прогрохотала шумная снежная, сходя стремительно вниз и сметая все на своем пути лавина.
В Альпах всегда происходит неожиданный сход лавин. Нестабильный снег и лед, и внезапные бури делают эти горы очень опасными.
Многие не раз пытались подняться на Эйгер, но все безуспешно и все из-за плохой погоды.
Когда все закончилось и стало снова безопасно, группа продолжила свой тяжелый вверх подъем.
- Мы повторяем часть маршрута группы 1936 года - произнес Робер Дюбуа.
- Мы это уже знаем – произнесла Светлана Белобокова – Ты, нам про это уже говорил, Робер. Расскажи, чего-нибудь новенького.
Робер, смутившись, замолчал и лишь смотрел на идущего впереди и молчаливого своего друга Симона. Казалось того ничего не берет. Ни усталость, ни долгое горное уныние. Тот там наверху стучал альпинистским своим молотком и забивал расщелины и трещины скал стальные с карабинами крючья. Продергивал и пристегивал двойные перильные веревки.
- Ничего, Светик - вставила свой диалог между ними Наталья Карелина, когда Робер Дюбуа ее, ухватив за пояс, подтащил снизу к себе наверх и поставил рядом с собой – Повторение, мать учения.
Синие глаза Робера показали неизгладимое впечатление удивление.
- Это у русских есть такая пословица?- Произнес он, глядя, не отрываясь от карих обворожительных глаз русской красавицы Волжанки. И улыбаясь своим белозубым француза ртом. Наталья заулыбалась ему в ответ. И тут между ними, что-то вспыхнуло. Особенно когда Робер ее прижал к себе на одном стоя с ней скальном уступе. Как бы страхуя ее и помогая молодой двадцативосьмилетней спортсменке студентке из Волгограда, вселяя в нее уверенность и надежду в ее женские силы и то, что она сможет сделать то, что ей казалось, возможно, до этого не под силу.
Под ногами Натальи Карелиной лежала глубокая отвесная погибельная кажущаяся бездонной пропасть высотой более километра. Но ее она не пугала. Наталья перевидала уже массу таких же отвесных пропастей. Она была, как и ее подруга, Светлана Белобокова, привычными, к таким условиям и видам. Но, беда не в самой пропасти. Все в ее величине. Эта пропасть, просто огромна. Во все стороны, куда не посмотри. И она есть. И она была еще задолго до ее рождения. До рождения самого мира и рождения самого человечества. Ужасна и опасна. Таящая свои тайны, как и сами эти вертикальные со всех сторон скалы, что в вечерние часы меняют свой оттенок от ярких косых и скользящих по склонам стены лучей выходящего на какое-то непродолжительное время на Северную сторону солнца. С черного, на серый и порой ярко рыжий. Местами скалы идут некими серыми слоями и сами бывают рыжими, а то и красными, как та красная вертикальная большая гладкая скала, что они прошли уже давно и была под ними метрах более, чем в трехстах. Как некое предупреждение или предостережение, идущих на подъем по Северной стене. Как некий знак опасности. А под ней, почти гладкую, как обеденный стол калу. Там были старые вбитые крючья, скорей всего, именно от той экспедиции 1936 года. Ее реально было трудно преодолеть, даже сейчас с новым даже снаряжением. Всю исцарапанную ледовыми кошками. Но все это было уже позади. И Наталья Карелина уже об этом не думала. Она стояла рядом с Робером Дюбуа на одном узком скальном уступе, уютно разместившись, рядом друг с другом. И никак иначе. Ибо по-другому было тут нельзя. Они были влюблены друг в друга. И понимали, что не смогут теперь друг без друга. Как не могли уже жить иначе ее подруга Светлана Белобокова и влюбленный в нее Семен Ярин.