Страница 68 из 70
— Ваши друзья могут заметить, что в их сплоченные ряды затесался некто, лишенный приглашения... Ой, а куда она подевалась?
Висевший над верхушками деревьев силуэт померк, рассыпаясь на множество крохотных снежинок. Налетевший ветер из чистого злорадства швырнул их именно на нашу полянку, засыпав нас мелкой холодной крупой.
«Идет дева по колено в лесных кронах, — невовремя припомнил я сентенцию иного призрака, раввина Холодной Синагоги. — Мне уже удалось повидать почти все упомянутые части предсказания — цветущую среди зимы виноградную лозу, страховидных Козлов и карающую великаншу с серпом. Остается понять, что сие означает и при этом постараться не сойти с ума...»
— Если заметят новое лицо, соврем, что вы человек кардинала и ожидали нашего приезда в деревне, — после краткого размышления предложил Штекельберг. — Что до призрака, то Никс пока не наловчился надолго задерживать этих колдовских ублюдков в нашем мире.
— Какого кардинала? — кажется, вместе со скептицизмом меня покинула и способность быстро соображать. К счастью, Станислав этого то ли не заметил, то ли не придал значения:
— Его высокопреосвященства Алистера, разумеется. Другого-то у нас теперь нет. Слушайте, — он рывком повернулся ко мне, блестя тревожными глазами из-под полей низко надвинутой шляпы. — Скажите правду — вы меня не обманываете? Как вы могли отыскать захоронение Клая? Мы ведь не ставили там ни креста, ничего. Просто забросали наскоро землей и удрали. Я вам места не называл! Неужели вы сумели вытянуть хоть слово из Рамштейна? Или нас выследили? Или?..
— Второе ближе к истине, нежели первое, — туманно отозвался я. Станислав с досадой ударил кулаком по луке седла:
— Так и знал! Как чувствовал — за нами кто-то шел!
— Слово за слово, — я поспешил завладеть нитью разговора. — Поведайте-ка мне взамен о винограднике в Янковицах.
— А что виноградник? Цветет себе и цветет, есть не просит... — пан имперский секретарь вяло попытался изобразить непонимание.
— Мюллеру скажу, — пригрозил я. — Не прикидывайтесь деревенским дурачком. Что-то мне не доводилось слышать, будто в Европе вывели сорт винограда, способного плодоносить в середине зимы!
Наши лошади медленно топали вниз по склону, мимо темно-зеленых высоких елей, иногда ронявших с ветвей крохотные снежные лавины. В просветах между стволами иногда мелькал замок, над западной частью которого поднимался пока еще слабый дымок, окрашенный снизу дрожащим красноватым заревом рождающегося пожара. Магистр Филипп давно загасил свой костерок и вкупе с двумя охранявшими его людьми отбыл в захваченную крепость. Я не поленился выбраться из седла и аккуратно поворошить носком сапога сизоватые угольки еще не остывшего кострища. Нашлось ожидаемое — скрутившиеся от жара, почерневшие виноградные листья. Парочку наиболее хорошо сохранившихся я с величайшей осторожностью поднял и многозначительно предъявил уныло дожидавшемуся Станиславу. Тот безразлично пожал плечами:
— Я все равно ничего не знаю. Хоть режьте, хоть сдавайте инквизиции. Да, мне известно, что Виноградник существует, не более того. Никогда не разбирался во всей этой колдовской зауми.
— Никс сам его вырастил? — я решил прибегнуть к старым, надежным «Вопросам-и-ответам». Этот незамысловатый способ частенько помогает здорово оживить память рассказчика и заставить его вспомнить услышанные или увиденные мелочи, на основе которых можно строить дальнейшие умозаключения.
— Нет. Купил по дешевке, — желчно хмыкнул мой собеседник.
— У кого? — не отставал я.
— Будто сами не догадываетесь, где совершаются такие покупки... — пан Штекельберг оглянулся и понизил голос, хотя все живые души, способные нас подслушать, находились либо за каменными стенами замка, либо прятались в деревушке. — Сам я в Праге живу только третий год, потому не знаю, правда это или нет... Раньше возле Янковиц не росло никакого виноградника. Пока лет десять назад это поместье не приобрел Никс — он тогда пребывал в зените славы и считался едва ли не личным астрологом и советником Рудольфа. А где-то через год появился Виноградник. Просто появился.
— И это никого не удивило? — поразился я.
— Те, кто служит людям навроде мэтра Никса, давно отвыкли задавать вопросы и лезть не в свои дела. Меньше знаешь — крепче спишь, — сухо отозвался Станислав и продолжил: — С тех пор, если верить слухам, Виноградник здорово разросся. Раза в два или три. Как мне пытались втолковать, Никс каким-то образом получает от своего хозяйства способность... — он пошевелил в воздухе пальцами, тщетно пытаясь найти подходящее слово, — способность делать всякие невозможные вещи.
Хм. Кажется, мы имеем дело со случаем, который в терминологии инквизиции именуется «получением дара от представителя потусторонних сил». Однако владение таким подарком всегда чревато угрожающими последствиями.
— За подобное умение всегда приходится расплачиваться, — вскользь заметил я. — Вряд ли мэтр Никс составляет исключение. Интересно, как он выкупает право на владение?
— Vice versa3, — бросил Штекельберг. — Это еще вопрос, кто кому принадлежит: Виноградник — Никсу или Никс Винограднику. Платить за него магистр будет ой как долго. Может, всю жизнь. Сегодняшнее представление ему точно обойдется недешево, не говоря уж о мести за похищенного Голема.
— Он его украл? — я поневоле фыркнул, оценив ситуацию: ученые мужи без зазрения совести таскают друг у друга магические артефакты. — У кого, Бен Бецалеля или Ди?
— Статую — у еврея, бумажку с заклинанием у Ди, — уточнил мой спутник, вновь извлекая из кармана черную маску и затягивая шнурки. — Сам Никс, разумеется, в этих злодеяниях не участвовал и даже близко не подходил. Все сделали за него. Рабби Лев отнесся к похищению в традициях своего племени, с философическим смирением, а вот Ди разозлился. У него в доме устроили изрядный бардак и, кажется, самому мэтру тоже досталось.
— Кто же взял на себя труд осуществить сие противозаконное деяние? — как бы невзначай осведомился я.
— Они, — Станислав кивнул в сторону замка и необычно серьезно попросил: — Сделайте одолжение, постарайтесь сейчас не упоминать имени Клая. Узнаете кого-нибудь — тоже молчите и постарайтесь забыть. Кстати, у вас отыщется шарф или какая тряпка, закрыть лицо?
— К чему такие предосторожности? — с невиннейшим видом спросил я. — Все-таки, откройте страшную тайну — за кем вы следите? И где, в конце концов, мы находимся?
— Разве вы здесь никогда не бывали? — настала очередь пана Штекельберга удивляться. — Это же Карлштейн.
— Императорская резиденция? — в моей голове ослепительно вспыхнул целый фейерверк противоречащих друг другу предположений и догадок. — Вы хотите сказать...
— Именно, — короткий ответ вдребезги разбил все надежды.
Поравнявшись с воротами крепости мы, не сговариваясь, остановились. Правая створка лежала на земле, левая раскачивалась на одной уцелевшей петле. В который раз за долгую нынешнюю ночь я не поверил увиденному — под ударами Голема огромные железные крепления, глубоко вбитые между каменными блоками и залитые там не одним ведром скрепляющего раствора, просто вывалились. Уцелевшие факела скупо освещали внутренность низкой въездной арки и расшвырянные повсюду последствия штурма — трупы как защитников, так и нападающих в козлиных масках. Бросались в глаза расплывающиеся по стенам и потолку грязно-белые полосы смерзшегося снега и льда: знак пребывания Голема, всегда сопровождаемого ореолом нездешнего холода.
Мне совершенно не хотелось въезжать внутрь. Секретарь наместника, похоже, целиком и полностью разделял это незамысловатое желание. Но если у меня еще оставалась возможность смыться, то его отсутствие сразу вызовет подозрения. Вдобавок мне не хотелось бросать Штекельберга в одиночестве. Не каждый день предоставляется возможность самолично увидеть, как штурмуют — причем успешно — оплот королевской власти. Переворачивается страница истории, кто и что напишет на следующей?