Страница 3 из 17
А я замолчал, вспомная русалку и дриаду, нимфу Тихого океана Нагису.
- Вот черт! - я произнес в ужасе впоминая вдруг все сказанное ей и схватился за свою голову.
Я упал на постель и закрыл свои глаза. Я просто замолчал, пытаясь все расставить на свои места, и не мог.
- Может, с ним была еще женщина - кто-то из толпы произнес - Может, она утонула. Он ведь пробыл в океане двенадцать суток. А за такое время вряд ли кто-то кроме него смог бы выжить. Он это аномалия какая-то. Чудесное природное явление. Или спасение.
- Заткнитесь, вы все, черт вас дери! - прокричал я - Заткнитесь со своими дурацкими доводами о моем чудесном спасении. Она не могла, вот так, просто, взять и утонуть! - прокричал я всем, потупив, скрывая свои текущие по лицу слезы свой безутешный от горя взор в постель - Она не могла, просто взять и утонуть! Она отлично плавала! И была в гидрокостюме акваланга. Как и я. И я, ее держал, крепко, прижав к себе. И мы были все время вместе! Она не могла, просто утонуть! Не могла! Моя Джейн! Любимая, моя Джейн! - повторил я, плача себе на грудь. И глотая с трудом слюну иссохшим от морской соли горлом.
Сам думаю – «Джейн, моя Джейн... Нагиса. Нагиса… Джейн. Нет, не может этого быть».
- Джейн –я произнес, отбрасывая второе, упорно имя - Может, кто-нибудь видел ее?! Женщина. Брюнетка. Латиноамериканка! Загоревшая до черноты, почти как я, Латинка! - я, произносил плача, как ребенок.
Я смотрел на присутствующих при моем чудесном спасении иностранных коллег моряков. И на свои руки и на тело под пижамой, видя совсем его не таким, каким оно недавно у меня было. Почти, как уголь от плотного, как и у моей любовницы и любимой Джейн Морган тропического загара. Оно было обычным без малейшего на то признака загара. И я, просто уже не понимал, что вообще происходит дальше. Я, похоже, сходил от головной боли и непрекращающегося гула, всего непонятно и происходящего с ума.
Я уже растерянно, и запинаясь на каждом слове, произносил свои слова, то по-русски, то по-английски, совершенно теряясь в пространстве и во времени.
- Она из Сан-Франциско из Калифорнии! - произносил в диком отчаянии я, от собственного непонимания вообще, что со мной такое происходит. От своего теперешнего отчаянного бессилия. И непонимания, куда я, вообще угодил.
- Был еще Дэниел! - продолжал я плача, как ребенок - Брат моей любимой Джейн. И яхта была «Арабелла»! Яхта затонула. И мы с Джейн оказались в воде. Джейн была ранена. И я, держал ее своими руками в бурю в океане! Куда она пропала?!
- «Arabelle»? – переспросил на английском, капитан Эдвард Джей Стивенс.
- «Arabelle!» «Arabelle»! - передразнил я его на английском. И внезапно, снова, сорвался на крик - Да, черт, подери, что такое со мной происходит?! Кто-нибудь объяснит мне наконец-то?! Я схожу с ума!
- Мы никого там не нашли, кроме вас - произнес, снова доктор Томас Трекер - Кроме вас - он повторил.
- И кучи обгоревших до основания обломков - произнес снова, подменив доктора, капитан Эдвард Джей Стивенс - Вы были всего один в океане. И ни какого, на вас не было гидрокостюма от акваланга. Вы были, только в своей русского моряка рабочей одежде. И кроме, всего прочего, вы странным образом вполне здоровы, даже без солнечного обширного ожога на открытых местах на открытых участках вашего тела. И ни какого ранения, о котором вы говорите, на вашей, левой ноге не было, и нет. Можете убедиться сами. Видите?
Доктор отбросил одеяло с моих ног. И я увидел, пока еще ничего не чувствующие свои в постельной больничной пижаме ноги. Я быстро задрал штанины пижамы на обеих ногах. И они были целыми без ран, и бинтов, только, внешне не чувствующими ничего. Даже, моих к себе прикосновений. Я просто, сидел как парализованный на виду у всех присутствующих. Но в целом, совершенно одновременно здоровый. Без плотного солнечного ровного загара. И даже, ожогов на своем мускулистом русского моряка теле. И это было, тоже странно. Я должен был, просто на просто сгореть до костей на тропическом ярком солнце. Все, что было у меня открыто. И это, тоже сводило меня с ума. И приводило в непонимание судового доктора. И капитана и всех присутствующих на лайнере, в моей больничной каюте. Они не могли это объяснить. Двадцать суток в океане и ни единого вообще ожога. Ни слабого, даже покраснения на теле. Я и сам не понимал, как это возможно. И, вообще, что твориться со мной.
- Вам, лучше сейчас, расслабиться. И попытаться вспомнить все - произнес доктор Томас Трекер - Вам сделают специальную инъекцию для быстрого восстановления и дополнительный медицинский осмотр.
- К черту все! - возмутился в диком отчаянии я, не понимая, что вообще твориться - Что это?! - проговорил я - Что это, черт возьми?! Что со мной все-таки, произошло?!
- Мы все и сами объяснить до конца не в состоянии - сказал судовой доктор за капитана - Но, то, что вы там видели или то, что переживали. Могло породить ваше бессознательное болезненное состояние.
- Какое еще болезненное бессознательное состояние?! - прокричал в полнейшем отчаянии и недоумении - Что твориться, вообще здесь. И со мной?!
- Так я как врач, вам могу объяснить - продолжил судовой доктор - Всему виной бессознательное состояние вашего организма, попавшего в крайне экстремальные условия. Между жизнью и смертью. Так как я судовой доктор, мы проходили это еще, когда я учился. Состояние организма в пределах самой критической ситуации. Состояние на пределе самой грани. Способность к самовыживанию на границы между жизнью и смертью. Этот процесс до конца не изучен. Но, вы сейчас яркий пример, кажется, именно этого.
- Чего этого?! - я был вне себя. Просто, уже в бешенстве - Кончайте гнать пургу! - я возмущался как сумасшедший. И готов был броситься на кого угодно, стоящего передо мной. Я орал в состоянии психического шока. И, казалось, я нахожусь в какой-то психушке. Просто дурдоме.
- Я говорил - произнес доктор своей подручной санитарке на своем языке. Который я прекрасно понимал - Надо было ему сделать больше дозу успокоительного.
- Хватит с меня ваших уколов, доктор! - прокричал я доктору уже в бешенстве, - Объясняйте то, что собирались объяснить!
Понимая, что меня все равно толком не успокоить, именно сейчас, судовой врач Томас Трекер переключился, снова на меня.
- Я объясню все, что с вами произошло, если вы перестанете беситься. И сходить здесь с ума - произнес при всех он мне - Ваше положение, вполне объяснимо, хотя и трудно понимаемо. Особенно людьми прагматами. Если вы более мене спокойно выслушаете меня. Я постараюсь объяснить, что на самом деле с вами случилось, именно с точки медицины. Хотя, я как врач многое, все равно, не смогу толком объяснить. И, даже с этой точки.
Он смотрел на меня пристально, будто изучая мое последующее поведение.
- Ну, что, успокоились? - он произнес, глядя мне в бешенные, полоумные возбужденные глаза, При всех стоящих, рядом с моей больничной постелью в медицинском кубрике, смотрящих на одуревшего русского, спасенного из воды ими моряка.