Страница 7 из 37
И враг ему Дьявол с тех пор.
ГЛУБИННАЯ КНИГА
Восходила от Востока туча сильная, гремучая, Туча грозная, великая, как жизнь людская — длинная, Выпадала вместе с громом Книга Праотцев могучая, Книга-Исповедь Глубинная, Тучей брошенная к нам, Растянулась, распростерлась по равнинам, по горам. Долины та Книга будет — описать ее нельзя, Поперечина — померяй, истомит тебя стезя, Буквы, строки — чащи — леса, расцвеченные кусты, Эта Книга — из глубинной беспричинной высоты. К этой Книге ко божественной, В день великий, в час торжественный, Соходились сорок мудрых и царей, Сорок мудрых, и несчетность разномыслящих людей. Царь Всеслав до этой Книги доступается, С ним ведун-певец подходит Светловзор, Перед ними эта книга разгибается, И глубинное писанье рассвечается, Но не полно означается узор. Велика та Книга — взять так не поднять ее, А хотя бы и поднять — так не сдержать ее, А ходить по ней — не выходить картинную, А читать ее прочесть ли тьму глубинную. Но ведун подходит к Книге, Светловзор, И подходит царь Всеслав, всепобедительный, Дух у них, как и у всех, в телесный скрыт цветной убор, Но другим всем не в пример горит в них свет нездешний, длительный. Царь Славянский вопрошает, отвечает Светловзор. «Отчего у нас зачался белый вольный свет, Но доселе, в долги годы, в людях света нет? Отчего у нас горит Солнце красное? Месяц светел серебрит Небо ясное? Отчего сияют ночью звезды дружные, А при звездах все ж глубоки ночи темные? Зори утренни, вечерние — жемчужные? Дробен дождик, ветры буйные — бездомные? Отчего у пас ум-разум, помышления? Мир-народ, как Море, сумрачный всегда? Отчего всей нашей жизни есть кружение? Наши кости, наше тело, кровь-руда?» И ведун со взором светлым тяжело дышал, Перед Книгою Глубинной он ответ царю держал. «Белый свет у нас зачался от хотенья Божества, От великого всемирного Воления. Люди ж темны оттого, что воля света в них мертва, Не хотят в душе расслышать вечность пения. Солнце красное — от Божьего пресветлого лица, Месяц светел — от Божественной серебряной мечты, Звезды частые — от риз его, что блещут без конца, Ночи темные — от Божьих дум, от Божьей темноты Зори утренни, вечерние — от Божьих жгучих глаз, Дробен дождик — от великих, от повторных слез его, Буйны ветры оттого, что есть у Бога вещий час, Неизбежный час великого скитанья для него. Разум наш и помышленья — от высоких облаков, Мир-народ — от тени Бога, светотень живет всегда, Нет конца и нет начала — оттого наш круг веков, Камень, Море — наши кости, наше тело, кровь-руда». И Всеслав, желаньем властвовать и знать всегда томим, Светловзора вопрошал еще, была беседа длинная Книгу Бездны, в чьи листы мы каждый день и час глядим, Он сполна хотел прочесть, забыл, что Бездна — внепричинная, И на вечность, на одну из многих вечностей, пред ним. Заперлась, хотя и светит, Книга-Исповедь Глубинная.МОРЕ ВСЕХ МОРЕЙ
К литургии шел сильный царь Волот, Все прослушал он, во дворец идет. Но вопрос в душе не один горит. Говорит с ним царь, мудрый царь Давид. «Ты уж спрашивай, сильный царь Волот, На любой вопрос ум ответ найдет». И беседа шла от царя к царю. Так приводит ночь для людей зарю. — «Где начало дней? Где всех дней конец? Городам какой город есть отец? Кое древо — мать всем древам земным? Кою травам мать мы определим? И какой старшой камень меж камней? Птица между птиц? Зверь между зверей? Рыба между рыб? Озеро озер? Море всех морей? Всех степей простор?» Так-то вопрошал сильный царь Волот, Мудрый царь Давид речь в ответ ведет. — «Где начало дней, там и дней конец, Их связал в одно вышний наш Отец. Свет идет во тьму, тьма ведет во свет, Большее понять — разума в нас нет. Город городов — строится в умах, Радость в нем — свеча, свет во всех домах, Там сады для всех, все цветы есть в нем, Водоемы бьют, с башней каждый дом. Кипарис есть мать всем древам земным, Кипарис родит благовонный дым, В час, как дух у нас посвящен мольбам, Фимиам его дышит в храмах нам. А всем травам мать есть плакун-трава, Потому что грусть в ней всегда жива, И приходит год, и уходит год, А в плакун-траве все слеза цветет. Камень камням всем — огневой рубин, В нем святая кровь, в нем пожар глубин, Перед тем как новь распахать для нас, Нужно сжечь леса в самый жаркий час. Птица птицам всем есть морской Стратим, Взор его — огонь, а перо — как дым, Он крылом своим обнимает мир, Всех живых зовет на всемирный пир. Зверь зверей земных есть единорог, На скрещенья он всех земных дорог, И куда нейди, все придешь к нему, И узнаешь свет, миновавши тьму. Рыба между рыб кит есть исполин, Возлюбивший ночь и испод глубин, Двух сынов родил исполинский кит, И на них на трех весь наш мир стоит. Озеро — отец всех земных озер — Есть зеркальный круг между снежных гор, Кто на высь взойдет, глянет в тот затон, Весь увидит мир как единый сон. Степь степей земных, Море всех морей — В помыслах людских, в сердце у людей, Кто в зеркальный круг заглянул в мечте, Вечно он в степи, в Море, в Красоте».