Страница 14 из 21
Это походило на следы. Да, точно это были следы. Длинной впереди, идущей к самой главной вершине красивой непрерывающейся цепочкой. На самом узком предвершинном гребне. Звериные следы. Огромной, судя по следам кошки. И начинались, почти от него самого. Как будто, некий зверь, спрыгнул, прямо и, вот именно здесь, в снег. На этот узкий заснеженный скалистый гребень с самого неба.
- Снежный барс! – он произнес, содрогнувшись, вспоминая свои ночные потусторонние жуткие видения.
Валентина Пономарева, идущая следом за ним, тоже это увидела.
- Что это, любимый - она произнесла ему, подойдя, практически вплотную и прижавшись к спине и рюкзаку Андрея своей женской молодой альпинистки грудью.
Андрей Мотылев опустился на одно правой ноги колено, чтобы рассмотреть один из следов. След оказался довольно по очертаниям четкий. Там вырисовывались все с когтями пальцы. Пять пальцев большой передней лапы невероятно большой хищной кошки.
- Снежный барс – он произнес ей, потрясенный и ошеломленный своими кошмарными видениями наяву.
- Снежный барс?! – она произнесла ему – На такой высоте и в таком месте?! Не может такого быть, Андрей! Что ему тут делать то?! Бред какой-то! Мистика!
- Именно мистика, любимая. Мистика - он, волнуясь, и стараясь себя сдерживать и не подавать тревожного уже панического вида любимой, произнес Валентине Пономаревой.
Следующие следы были такими же и двигались к Южной вершине. Эти больные мистические сновидения выползли из его мужского альпиниста сознания на Божий Свет и именно в такой ответственный крайний момент и именно сейчас.
- Чертовщина, какая-то - он произнес негромко и сам себе.
Андрей Мотылев был не на шутку напуган. Все как будто было рождено его воображением и его болезненными бредовыми жуткими снами. Точно он сам их породил и выпустил из самого себя. И еще здесь на высоте, более семи тысяч метров.
- Это, что такое, Андрей?! - Валентина Пономарева сейчас была тоже ошеломлена и напугана не меньше его.
- Позднее расскажу. Идем дальше. Затаптывай следы – он произнес ей – Пока эти, что сзади не увидели такое и не запаниковали. Сама знаешь сейчас не время паниковать и вообще опасно, как никогда. Меня беспокоит этот англичанин Сэм Велингтон. Он точно тут не к месту сейчас. Он опасен как всей якорь группы.
- Он мутный, какой-то - Андрей ей произнес – Что, он, вообще делает здесь и среди нас всех?
- Наверное, грехи прошлого привели его сюда - она ему ответила.
И Андрей Мотылев задумался над ее словами.
Этот англичанин был здесь, хоть и уже давно. И судьба его привела через столько лет сюда обратно. А он так и не смог с ним перекинуться парой, хоть каких-то слов. Был поздний вечер там внизу в лагере №3. И некогда было разговаривать. Но этот пятидесятилетний англичанин невероятно хорошо разговаривал по-русски. Значит, какое-то долгое время, вероятно, жил здесь в нашей стране еще до девяностых. Если эти амеры, вообще ни бум-бум по нашенски, без переводчика. Только Джонни Гудмен еще ломано мог говорить с Андреем Мотылевым. Но этот Сэм Велингтон просто отлично разговаривал. Но времени пообщаться с ним так и не получилось. И сейчас его нет. Хотя бы узнать, что его сюда привело к пику Хан-Тенгри и потащило в горы. И вероятно, не одно лишь только покорение самой вершины. Он был странным.
Но и Андрей был не лучше. После всего пережитого. Хоть он и завязал разговаривать с ледниками, скалами и камнями. Но, эти жуткие ночные видения его еще навсегда не покинули. И с доверием среди своих, пока так ничего не вышло. Но этот поход в горы, единственное место его теперешней реабилитации, если все пройдет успешно и без происшествий. Всеволод Воропаев пожалел молодого русского парня, взяв сюда в горы. Он рисковал. Но взял. Старая братская была еще с Памира дружба.
Вскоре подтянулись на прицепе длинной стометровой перильной веревки, звеня карабинами на своих альпинистских поясах, все остальные. И группа из шести альпинистов и горных туристов выдвинулась дальше в направлении Южной главной вершины пика Хан -Тенгри.