Страница 11 из 21
Те, кто тогда в базовом лагере наблюдали подъем всей спортивной альпинистской группы, видели, как светился странным светом та скальная отвесная стена, на которой делал свой одиночный проход Андрей Мотылев. Видели в бинокли его там стоящего и неподвижного. И как его оттуда вывел его друг Всеволод Воропаев. И после этого стали происходить с ним странности и случаи совершенно непонятные и необъяснимые даже им самим. И вот эти видения. А позднее травма правой руки и ее просто волшебное излечение.
Она горела огнем. И ее всю корежило и ломало. Но наутро она была целой и переломов, как не бывало. Помниться, как это потрясло всех казахских врачей Алма-Атинской травматологической клиники, где он лежал на излечении после экспедиции на Памир.
Потом, все отказались брать его в горы. Начались с его участием несчастья. В тех группах, в которых был Андрей, что-то все время случалось. А в тех, где его не было, все было в порядке и нормально. Стали ползти слухи о том, что он, Андрей Мотылев привлек каким-то образом к себе несчастье. Чуть ли не проклятье самих гор. И будучи далеко не атеистами и прагматами, все другие горовосходители, просто отвернулись от него. Сначала, стали с ним меньше общаться все, кто был почти близким и уже в горах практически по-братски родным. Не стало друзей и товарищей.
Последней каплей была трагедия на Памире. В районе пика Коммунизма во время тренировочных подъемов. Совершенно случайно, как потом Андрей Мотылев всем доказывал, сорвался со склона один из участников группы, в которую он входил и погиб.
***
Было 09:10, когда все поднялись и собрались. Скрутили и убрали все палатки. Уже светало. Солнце, подымалось, высоко над гористым заснеженным горизонтом.
- Пора – произнес всем Андрей Мотылева – Я, как принято, иду первым. Идти придется крайне осторожно. Это, пожалуй, самый ответственный и опасный момент в этом переходе. Меня, думаю, все поняли?
Иностранцы покачали своими головами удовлетворительно, после того как им перевел с его слов Джонни Гудмен. Клайв и Мэгги были в полном своем сборе, как и Джонни. Надо отдать должное именно этим трем американцам. Редко попадаются такие вот исполнительные и внимательные к словам чужака среди них люди. Наверное, подъем сюда по склону Чапаева дал нужный положительный воспитательный эффект. Ведь подъем был далеко не из легких, хоть и классический и уже многими протоптанный. Самый хоженый.
Узкий заснеженный перешеек от пика Чапаева к пику Хан-Тенгри плавно уходил вниз от 6150 метров на 5850, и сворачивал к Западной стене главной вершины горного Центрального отрога.
- Я их осмотрю - произнесла Валентина Пономарева и принялась вокруг каждого ходить и осматривать иностранцев. Правильность надетых подтяжек и ремней. Рюкзаков и правильность сцепки к единой страховочной стометровой альпинистской веревке.
- Ну как? Все готовы? – произнес Андрей Мотылев всем снова.
- Ес – произнес за всех своих коллег горовосходителей Джонни Гудмен – Готьовы все.
Андрей посмотрел на молчаливого и всего тоже собранного англичанина Сэма Велингтона.
- Готовы – еще раз произнесла Валентина ему –Можно выдвигаться.
- Я иду первым - он произнес им – Вы за мной. Цепочкой и след в след. Делайте также как я. И никак не по-другому.
Андрей Мотылев пошел первым в группе, как инструктор и проводник. Он выдвинулся не торопясь и очень осторожно по засыпанному толстым слоем белого снега узкому соединительному скалистому перешейку, как точно посту, между пиком Чапаева и Хан-Тенгри. Очень узкому и будучи довольно опасному в прохождении альпинистов участку.
Тут надо было быть невероятно осторожным и внимательным. Выверять каждый свой шаг. Справа и слева были крутые в обе стороны обрывы. Один, в сторону Северного Иныльчека, крутой и скалистый. Практически до самого низа и ледника. Второй в сторону Южного Иныльчека. Тот был чуть более пологий и заснеженный. С разломами глубоких ледовых опасных трещин. Тут все время сходили лавины. Снег под собственным многотонным весом проседал и сходил вниз, отламываясь от самого узкого, как этакий мост соединительного перешейка между пиком Хан-Тенгри и пиком Чапаева. Но другого маршрута тут не было. Этот путь был единственным к главной здесь в хребте Тенгри-Таг вершине.
***
18 апреля 2010 год. Горный центральный Тянь-Шань.
Ледник Северный Иныльчек. Хребет Тенгри-Таг.
Базовый интернациональный альпинистский лагерь «Тенгри-Кемп».
Высота 4100 метров.
Палаточный городок на двадцать человек.
Время 09:15 утра.
- Они, где-то там должны уже быть уже на перемычке - произнес в голос своему коллеге по кухонному обеспечению и завхозу альплагеря Ихтекбеку Ималиеву начальник горной туристической экспедиции Всеволод Воропаев.
Он стоял среди больших камней и среди громадных обломков льдин на леднике и смотрел в свой бинокль на самый верх пика Чапаев.
Никого там, пока не было видно.
- Они там? - спросил Ихтекбек Ималиев.
- Там, они должны быть. Сейчас должны выйти к перемычке на Западную стену Хан-Тенгри. Я по рации связался с Андреем и его группой. Он ответил, хорошо переночевали. И, что уже все в сборе и выдвигаются к Западной стене вершины. И начнут новый подъем уже по пику и по стене с каменного Северного ребра.
Ихтекбек Ималиев вскинул свой вверх бинокль.
- Вон они – он произнес, и указал рукой на самый верх горной длинной искривленной зигзагом перемычки.
Всеволод Воропаев направил в ту сторону, куда указал его коллега по альплагерю и начальник всего хозяйства и столовой.
Он увидел их там всех, идущих друг за другом аккуратно и осторожно, след в след, на привязи друг к другу. Точно этакий горный навьюченный караван. Он рассмотрел там впереди идущего Андрея Мотылева. Маленькой совсем фигуркой, он там светился своим красным анораком. И идущую, в самом хвосте в замыкании Валентину Пономареву.
- Они перестроились. Чья это была идея. Ее или его? - произнес Всеволод Воропаев.
- Наверное, обоих - произнес ему в ответ Ихтекбек Ималиев.
Признаться, он сейчас больше переживал даже за эту иностранную группу и за Андрея с Валентиной, чем сам Всеволод Воропаев.
Ихтекбек Ималиев был товарищем по команде Андрею Мотылева, куда ближе всех. Он последний раз сам лично вытаскивал того со сломанной рукой из ледовой трещины и тащил на себе в лагерь. Да и общались они лучше других друг с другом. Скажем, Андрей ему нравился как человек. В общении и вообще. Да и Валентина Пономарева ему тоже сильно нравилась. Просто даже как молодая женщина спортсменка.
Сейчас горная альпинистская группа уходила вдаль по зигзагу к самой Западной стене крутого пирамидального громадного горного пика. И становилась визуально еще меньше.