Образ смерти

10

Чтобы иметь возможность работать и не сойти с ума, Рорк возвел вокруг себя стену молчания. Он спрятался за этой стеной, отсеивая звонки, щелканье клавиш, голоса и электронные шумы.

Он взял на себя фамилии от А до М, а Еве оставил вторую половину алфавита. Неужели на него работает столько шатенок на букву А? Аронсон, Абботт, Аберкромби, Абрамс и так далее вплоть до Азулы.

Очень скоро выяснилось со всей определенностью, что двум людям эта работа не под силу.

Ева привлекла новые полицейские кадры, и уровень шума возрос до небес.

Рорк пытался не думать о времени, утекающем безвозвратно, пока он сидит тут и дозванивается служащим, которых никогда в глаза не видел и вряд ли когда-нибудь увидит. Эти женщины зависели от него, он платил им зарплату, они выполняли работу, которую он или кто-то другой работающий на него им поручил.

Каждый звонок требовал времени. Многие женщины терялись и начинали паниковать, когда им домой, на работу или на мобильный звонил владелец компании, мужчина в дорогом деловом костюме, занимающий угловой кабинет в многоэтажном административном здании. Каждый звонок был скучен, каждый раз приходилось повторять одно и то же, все это было похоже на нудную ежедневную рутину.

«Таков порядок», – сказала бы Ева. А Рорк удивлялся, как она выдерживает всю эту монотонность.

– Привет, Ирландец. – Каллендар прорвалась сквозь стену, возведенную Рорком, ткнув его кулаком в плечо. – Не засиживайся, это вредно. Надо вставать, двигаться, заправляться горючим.

– Прошу прощения? – В первый момент ее голос показался ему просто гудением. – Что?

– При такой работе вся энергия стекает вниз, надо ее подкачивать. Прервись, купи что-нибудь в автомате, подзарядись. Переключись на голос хоть ненадолго.

– Я еще до Б не дошел, разрази меня гром.

– Долгий рейс. – Она сочувственно кивнула и предложила ему соевых чипсов из своего пакетика. – Дам тебе бесплатный совет: надо двигаться. А то вся кровь в заду скопится. Нет, зад у тебя классный, но ты же хочешь, чтобы кровь вернулась к голове, а не то мозги заклинит.

Она была права, Рорк и сам это знал. Но в глубине души ему хотелось нарычать на нее, чтоб занималась своим делом, а к нему не лезла. Вместо этого он отодвинулся на стуле от рабочей станции.

– А ты хочешь чего-нибудь из автомата?

– На твой вкус, лишь бы холодное и с газом.

Каллендар оказалась права: приятно было подняться из-за стола, двигаться, отъединиться от работы и шума.

Выйдя из конференц-зала, Рорк увидел полицейских, спешащих по коридору или совещающихся друг с другом у торговых автоматов. Какого-то бедолагу, заливающегося истерическим смехом, волокли по коридору двое могучих патрульных. Другие копы не удостоили его даже взглядом.

Пахло очень скверным кофе, застарелым потом, а также чьим-то слишком крепким и недорогим одеколоном.

Бог свидетель, ему не помешал бы глоток свежего воздуха.

Рорк выбрал для Каллендар банку шипучки гигантских размеров и задумался, что бы взять для себя. Ровным счетом ничего из предложенного ему не хотелось. Он купил простую воду, потом вынул сотовый телефон и сделал звонок.

Повернувшись, он увидел направляющуюся к нему доктора Миру. Что ж, в лабиринтах полицейского управления такую встречу вполне можно считать заменителем свежего воздуха. Ничего другого ему все равно не светит.

– Я не знал, что вы все еще здесь, – заметил Рорк.

– Я съездила домой и вернулась. Места себе не нахожу. Вот я и отослала мужа на ужин к нашей дочери, а сама вернулась. У меня еще есть бумажная работа. – Мира взглянула на гигантскую банку шипучки у него в руке и улыбнулась. – Нехарактерный для вас выбор.

– Это не для меня, для одного из электронных сыскарей.

– Вот оно что. Я понимаю, как вам здесь тяжело.

– Чертовски скучно. Я бы лучше год работал отбойным молотком, чем неделю – копом.

– Да, я понимаю, вы к такой работе не привыкли. Но я имела в виду другое. Вас используют, а вы не знаете, кто и почему.

– Меня это бесит, – признал Рорк. – Я тут как Раз думал, что до сих пор даже не подозревал, сколько женщин, оказывается, на меня работает. Скольких нам приходится обзванивать. Они просто винтики большого механизма, понимаете?

– Если бы для вас они были только винтиками, вы бы здесь сейчас не работали. Я могла бы вам сказать, что вы не в ответе за то, что с ними случилось или еще может случиться. Но вы и без меня об этом знаете. И все же вы чувствуете ответственность. Это совсем другое дело.

– Совсем другое, – согласился Рорк. – Мне нужно найти объект, а я его не нахожу. Пока не нахожу.

– Вы привыкли все иметь под контролем, привыкли действовать и командовать. – Доктор Мира сочувственно положила ладонь ему на локоть. – Но именно этим вы сейчас и заняты, хотя вам и кажется, что это не так. И я здесь с той же самой целью. Надеюсь, Ева даст мне какое-нибудь задание.

– Хотите шипучки?

Она засмеялась.

– Нет, но за предложение спасибо.

Они вошли вместе, а потом разделились. Рорк вернулся к своей рабочей станции, а Мира направилась к Еве.

– Дайте мне задание, – попросила Мира. – Все что угодно.

– Мы обзваниваем этих женщин. – Ева объяснила цель, подход и дала Мире список имен.

В смокинге с черным галстуком-бабочкой он устроился в своей ложе бельэтажа театра «Метрополитен-опера», нетерпеливо предвкушая представление «Риголетто». Он обеспечил себе новую партнершу, она сейчас спит. А что касается Джулии… нет, он решил, что не будет портить себе вечер, размышляя об этом разочаровании.

Он завершит этот проект завтра, после чего двинется дальше.

Завтра он остановит часы.

Ну а сегодня он послушает оперу, сказал он себе, ощущая приятную щекотку во всем теле, пока настраивался оркестр.

«Этот псих скупил целый бакалейный магазин», – вот и все, что смогла подумать Ева, когда увидела прибытие Большой Жратвы. Бесчисленные подносы с мясом, хлебом, сыром, салатами и сладостями. Плюс к тому два больших мешка кофе – настоящего кофе.

Ева перехватила взгляд Рорка. Ее собственный взгляд метал искры. Рорк лишь покачал головой.

– Даже рта не раскрывай, – сказал он твердо.

Она с трудом проложила себе путь в толчее к его рабочей станции.

– Надо поговорить.

Ева вышла из конференц-зала, Рорк последовал за ней. Гул, стоявший в конференц-зале, ясно свидетельствовал о том, что никто, кроме нее, ничего не имел против копченой говяжьей грудинки на ржаном хлебе.

– Слушай, я не возражала против пиццы, но…

– Я должен что-то делать, – перебил ее Рорк. – Не так уж это много, но это хоть что-то. Нечто положительное. Нечто осязаемое.

– Копы могут сами купить себе еду, а если я закажу жратву от имени департамента, у меня на это бюджет есть. Есть определенная процедура…

Рорк с досадой перебил ее:

– Господи боже, да мы уже по уши погрязли в процедурах! Что тебе за дело, если я куплю пару чертовых бутербродов?

Ева почувствовала, как ее саму досада берет за горло, и постаралась взять себя в руки. Она прижала пальцы к глазам и потерла изо всех сил.

– Ты не можешь взять час на отдых? – забеспокоился Рорк. – Посмотри на меня. Посмотри на меня, – настойчиво повторил он и положил руки ей на плечи. – Ты без сил. Тебе надо поспать хоть часок, отключиться.

– Этого не будет. Ты и сам, между прочим, тоже не похож на майскую розу.

– У меня такое чувство, будто мой мозг использовали на манер боксерской груши. Но дело не в усталости и даже не в недосыпе. Меня убивает монотонность.

Ева нахмурилась и тут же снова рассердилась.

– Ты не первый раз занимаешься полицейской работой.

– Я только теперь понимаю, что до сих пор это была мелочевка. И притом у меня была ясная конечная цель. И интересно было мериться силами с преступником.

– Мериться силами? Что ты имеешь в виду? Рисковать жизнью? Проливать кровь?