Образ смерти

За едой Ева перечитала доклады своих детективов.

– Люди запоминают детали, – прокомментировала она. – Если есть что запомнить. Близкие предыдущих жертв кое-что вспомнили.

– Иначе и быть не могло. Для них – для каждого из них, – уточнил Рорк, – это был кошмарный шок. Такое бывает раз в жизни.

– Ну, насчет «раза в жизни», это если повезет, – покачала головой Ева. – В любом случае ничего нового это нам не дает. Не было в их жизни никаких незнакомых людей, никто не жаловался на преследование с чьей-то стороны. У каждой свой распорядок, но, в общем-то, у всех примерно одинаковый, если не считать незначительных отклонений. Каждая из женщин ходила на работу и возвращалась домой практически в одно и то же время каждый день. Так и не нашлось ни одного достойного внимания свидетеля, который видел бы их в обществе кого-то постороннего в момент исчезновения.

– Достойного внимания?

Ева пожала плечами.

– В таких делах всегда находятся чокнутые и жаждущие внимания. Ничего существенного не было. Но все равно приходится проверять каждого из них. Приходится тратить время на ложные версии. У меня эти люди в печенках сидят.

– Ты собиралась проверять гаражи и стоянки. Полагаю, ты проделывала то же самое в прошлый раз.

– Да. Пришлось просмотреть много часов записей камер наблюдения, допросить кучу сторожей – белковых и механических, проверить квитанции платежей и штрафов. Ничего. А это значит, что он мог воспользоваться уличной парковкой, неохраняемой стоянкой… А может, ему просто повезло.

Рорк удивленно поднял бровь.

– Повезло четыре раза подряд?

– Вот именно. Так не бывает, верно? Я думаю, везенье тут ни при чем. Он не рассчитывает на удачу. Он просто все готовит заранее.

– А ты не думала, что он может пользоваться казенным транспортом? Патрульной машиной, представительским лимузином, такси?

– Да, мы рассматривали эту версию, но зашли в тупик. А теперь опять придется к ней вернуться. Я поручила Ньюкирку порыться в архивах, проверить, не покупал ли кто-нибудь частным образом подходящую машину. Пару раз в год они выставляются на аукционах. Проверяем архивы на предмет угонов. Я бросила Макнаба на поиск в городских и транспортных архивах. Вдруг это кто-то из служащих? Потом сравним полученные данные с другими делами. Даже если он сменил имя и внешность, для удостоверения все равно требуются отпечатки пальцев. Пока ничего не всплыло.

– Как насчет медицинского оборудования и медикаментов? Он же накачивает их седативными средствами, кормит внутривенно. Ему требуются капельницы, иглы, лекарства…

– Я это уже проверяла и еще проверю. Бесчисленные клиники, больницы, оздоровительные центры, частные практики, пункты «Скорой помощи». Куча докторов и других медработников, потерявших лицензию. Добавь сюда похоронные бюро, даже косметические салоны. Там же делают пластические операции. Все это означает много часов поиска и проверки.

– Да, я понимаю. Ты не упускаешь ничего. Ни единой версии.

– Мы работала над этим неделями, даже когда убийства прекратились. Потом мы с Фини проработали еще несколько недель. Принимались за это дело всякий раз, как выдавалась свободная минута. Почти не спали. И не было у меня тогда ни секса, ни бифштекса.

Ева вскочила на ноги: ей хотелось двигаться. Она принялась расхаживать взад-вперед. Вдруг рассказ о прошлом поможет ей вспомнить то, что она тогда упустила?

– Бывало, мы работали круглыми сутками, пытались раскрутить это дело в наше свободное время. Сидели с кружкой пива в каком-нибудь полицейском баре в три часа утра, обсуждали, перебирали все с самого начала. И я прекрасно знала, что, вернувшись домой, Фини опять сядет за работу и начнет все по новой. Да и я сама делала то же.

Ева оглянулась на Рорка. Он сидел за столом над остатками ужина. На экране ее компьютера светились данные об убийствах. Те же данные были выведены на настенный экран.

– И миссис Фини приходилось все это терпеть. Она удивительная женщина. Из тех, кто понимает. Понимает своего мужа-полицейского, эту работу, эту жизнь. Может, поэтому она увлекается всеми этими чудными штуками?

– Чтобы не сходить с ума, гадая, где он, чем занят, почему не приходит домой, хотя на часах уже три часа утра, – предположил Рорк.

– Точно, – кивнула Ева. – Нелегко вам, парни.

Рорк улыбнулся.

– Ничего, мы справимся.

– Он все-таки ее очень любит. Ты же знаешь, как он закатывает глаза, когда говорит о жене. Даже не говорит «моя жена», просто «жена». Как стихийное бедствие. Но без нее он просто пропал бы. Я знаю, вот прямо сейчас он сидит и работает, а она небось сидит рядом и вяжет плед или лепит что-нибудь. А перед ним проходят, одно за другим, эти лица. С того, прежнего, дела и с этого.

«Разве ты не слышишь наши крики?»

– И он знает, что это на его совести, – добавила Ева.

– Как ты можешь так говорить? – возмутился Рорк. – Он сделал все, что мог.

– Нет, не все. Всегда остается что-то еще. Что-то пропустил, не увидел, не посмотрел с нужной точки, не задал еще один важный вопрос в нужную минуту. Может, кто-то другой сделал бы это лучше на его месте. Я не хочу сказать, что этот другой работает лучше или больше. Просто этот другой… – Ева сделала жест рукой, как будто открывая невидимую дверь. – Просто этот другой что-то повернет и откроет, а он нет. Фини вел это дело, значит, оно на его совести.

– А теперь на твоей?

– А теперь на моей. И он переживает, потому что… ну, он же меня воспитал. Он сделал из меня копа. Мне не хотелось брать его в это дело, – призналась Ева и села. – Но я не могла оставить его в стороне.

– Фини не так-то легко свалить. Он крепок и упрям, – напомнил ей Рорк. – Как и воспитанный им коп. Он справится, Ева.

– Да. – Она вздохнула и бросила взгляд на стенной экран. – Как он их выбирает? На этот раз, мы знаем, среди прочего ему нужно, чтобы они в каком-то качестве работали в твоей системе. Он так чертовски умен, что уж наверняка смекнул: мы об этом догадались. Значит, хочет, чтоб мы знали. Дает нам информацию – какую считает нужной для себя. Чтоб мы знали, женщин какого типа он предпочитает, сколько он над ними работает. Он не против того, чтоб мы знали, каким шампунем, каким мылом он их моет. Но на этот раз он дал нам нечто большее. Это новая деталь головоломки. Как ты считаешь? – Ева оглянулась на Рорка. – Он тебя знает? Лично или по работе? Может, он вел с тобой дела? Может, ты выкупил его фирму, а он не хотел ее отдавать? Может, ты перехватил у него контракт? Перебил цену? Может, ты его уволил или не повысил, когда он ждал повышения? У него случайностей не бывает, значит, его выбор осознан.

Те же самые вопросы задавал себе Рорк, рассматривал их, анализировал со всех сторон.

– Если он работает на меня, я это узнаю. По поездкам, – пояснил Рорк. – Деловые это были поездки или личные, я могу проверить по архивам, кто из моих служащих ездил в те места, где были совершены прежние убийства, в нужное нам время, кто брал отпуск в тот же период.

– А как, по-твоему, сколько у тебя служащих?

Рорк усмехнулся.

– Честно говоря, не знаю.

– Вот именно. Но мы воспользуемся психологическим портретом – Мира к завтрашнему утру обещала составить новый вариант – и несколько сократим этот список. – Она поднялась первая. Согласно заведенному между ними распорядку, если Рорк накрывал на стол к ужину, Ева потом убирала посуду. – Я проведу вероятностный тест, но, я думаю, шанс, что он работает на тебя, невелик. Он не производит впечатления обиженного служащего.

– Согласен. Могу проверить те же данные по самым крупным конкурентам и субподрядчикам. На моем личном оборудовании.

Ева ответила не сразу, просто вынесла тарелки в кухню и загрузила их в посудомоечную машину. У него в кабинете стояло незарегистрированное оборудование, которое позволяло ему избежать контроля со стороны Службы компьютерной безопасности и законов об охране частной сферы.

Но, что бы он ни нашел, она не сможет использовать это в суде. Не сможет объяснить, откуда у него эти данные. «Незаконные средства, – думала Ева. – Нарушение закона. То самое, о чем говорил Тиббл. Лазейка величиной с блошиный зад для его адвоката».