Целитель 7

Останавливаться я не собирался. Сделал на ходу Вдох, пополнил запас Крови и сложил новую технику. Пробежав вдоль стены здания, добрался наконец до позиции, где был виден следующий противник.

В лобовую атаку мертвецы не пошли. Предпочли задавить Стародубова с его отрядом издалека, устроив засаду.

Чему я и собирался помешать.

Княжич Сергей большую часть жизни считал, что судьба над ним посмеялась и обделила. Ребенком он родился слабым. Недоношенным, болезненным. Всё раннее детство сопровождалось то одной болезнью, то другой. Целители, разумеется, исправляли это, лечили как надо, но всё равно с каждым годом отставание от старшего брата сказывалось всё больше.

Он был старше, сильнее, ловко обращался с мечом. Девушки на балах всегда выбирали его общество. Он мог легко увлечь беседой любую. Это можно было бы списать на то, что он старший наследник, но утешение, откровенно говоря, было слабым. Сергей видел, что сильно уступает в харизме старшему брату.

В харизме. Силе. Талантах. Там, где Роман схватывал на лету, Сергей мог употеться до седьмого пота, но так и не выдать результат.

Только с годами, уже в подростковом возрасте, до парня дошло, что все эти слабости относятся к физическим дисциплинам. Он не умел драться, не умел фехтовать.

Мать помогла обратить внимание на то, что сила парня в другом. В интеллекте. Как раз там, где старший брат не блистал. Общую программу подготовки в их семье он тянул, но да. Не блистал. Точно так же, как и Сергей в физических дисциплинах. Зато он легко понимал сложный материал. Отлично его усваивал. Что в итоге привело к тому, что он чаще проводил время за учебниками и древними трактатами, нежели в спортзале, на балах или на охоте. Мощные магические атаки ему тоже не давались. Поэтому и адептом сильным ему было не суждено стать. Зато давались тонкие манипуляции.

Как-то так и вышло, что матушка предложила ему не такую уж и плохую судьбу. Заняться медициной, налечь на образование. Стать не воином, но учёным.

Это вызвало закономерные насмешки старшего брата, а чуть позже — и младшего. Который вполне мог превзойти Романа со временем. В голой силе он пока что уступал, но как фехтовальщик — выделялся.

Выбранная судьба Сергею понравилась. Но она не отменяла детских комплексов. Мечта стать сильнее и утереть нос братьям никуда не делась. Да и отцу хотелось доказать, что он может быть не только умным, но и сильным. В какой-то момент Сергей добрался до трактатов по изменению телу, и тогда у него в голове созрел план. Который быстро застопорился. Потому что трансформация давалась с большим трудом, несмотря на весь ум. Будто Сергею чего-то не хватало.

А потом он увидел в лечебнице одного шестнадцатилетнего парня. Который ему в первые минуты не понравился. Хорошо сложенный, в свои юные годы он имел огромный Источник. А уж когда Сергей получил досье на этого парня — вопросов стало только больше.

Неплохо разбираясь в теории медицины, парень хорошо понимал, что этот Васильев — ходячая аномалия. Которую было бы неплохо изучить. Что в итоге и привело его в военный город. Всё равно надо было кого-то отправить присматривать за добровольцами и их подготовкой. Сергей вызвался сам. Чем сильно удивил отца, который был уверен, что средний сын совсем не интересуется делами военными. Договориться удалось проще простого. Сергей видел, что отец и сам держит на заметке этого Васильева. Поэтому идея присмотреться к парню вблизи ему пришлась по вкусу.

Как-то так и вышло. Это, в свою очередь, привело к тому, что Сергей, наконец, нашёл причину, почему трансформации даются так тяжело. Чистота! Проклятая чистота Масла! Каким-то образом в столь юном возрасте Васильев имел запредельный уровень этой чистоты. И с легкостью проводил сложные манипуляции, буквально совершая чудо за чудом.

Специалистов, которые могли открывать Источники, можно было пересчитать по пальцам одной руки. Они брали дорого, работали медленно. Васильев же открывал Источники высокого качества десятками. Никаких отторжений, девиаций, отклонений, надрывов. Он работал как машина, почти без устали. С запредельной эффективностью.

А потом ещё и магическое зрение начал открывать.

Княжич понял — вот оно. Понял и предложил сделку. Рассказал Васильеву об основном проекте. В основе которого лежало всё то же желание стать сильнее. Раз уж природа обделила, Сергей собирался обмануть эту природу, подчинить, поставить себе на службу.

Но в эту ночь княжич в полной мере осознал, что им движет и кое-что ещё. Не только комплексы, но и самый банальный страх.

Его разбудила Ольга. Постучала в дверь, вошла.

— Господин, просыпайтесь, — сказала она твердо. — На нас кто-то напал.

— Кто? — поднялся Сергей.

Спал он плохо, проснулся быстро. Почти молниеносно. В последние дни, после того как в ближайшей деревне исчезли люди, а нападения так и не последовало, Сергей нервничал. И сейчас этот страх резко скакнул вверх, давая понять, что интеллект — это хорошо, во многих случаях куда лучше, чем крепкие мышц, но не тогда, когда тебя пришли убивать. Даже если ты княжич. Особенно если ты княжич, а враг добрался до центра княжества, до охраняемого объекта, пройдя все прочие заслоны.

— Подробности? — спросил Сергей, подавив страх.

— Пока никаких. Подняли тревогу. Кто и почему — ещё не знаю. Вам нужно одеться и вооружиться. Вашу охрану я уже подняла, они тоже готовятся встречать врага.

В этот момент стекла задрожали. Где-то вдали что-то громыхнуло, и ударная волна прокатилась по округе. Стало окончательно понятно, что это не ошибка.

Евлантий Сергеевич, за свою не столь уж и короткую жизнь, половину которой провёл на службе, успел заполучить штук пять серьезных ранений. А уж сколько было мелких травм — лучше и не считать.

В связи с этим его организм выработал удивительную способностью — чувствовать грядущие неприятности. Проблема была в том, что на неприятности тело реагировало точно так же, как на непогоду. Старые раны, несмотря на то что их хорошо залечили, ныли и тянули.

Сегодня как раз была та ночь, когда и ныло, и тянуло. Верный повод напрячься, но погода стояла отвратная, поэтому причин для паники мужчина не видел. Проверил вечером все посты, накрутил дежурных да отправился спать, так и не дождавшись неприятностей.

Лучше бы подождал их чуть дольше. В районе двух ночи его разбудили. Дарвин, молодой и перспективный сержант, затарабанил в дверь и с абсолютной невозмутимостью сообщил, что надо поднимать тревогу. На вопрос, с чего бы, парень так же невозмутимо ответил, что предчувствие плохое.

У Дуба и самого в этот момент лопатку потянуло особо сильно, да и лицо зачесалось. Васильев-то шрам почти свёл, но в плане ощущений это не сильно помогло.

Если бы не привычка доверять интуиции, Стародубов бы за такое тупое объяснение паренька сгнобил. Но интуиции он доверял. Да и сам Дарвин давно себя зарекомендовал как образец хладнокровности. Такой дурить не будет. Уж точно не таким образом.

Дальше события начали развиваться стремительно. Прибежал Васильев. Упомянул, что ощущения «как при нападении на Аристарха Павловича». Евлантий Сергеич наконец-то понял, откуда ветер дует, и дальше медлить не стал. Скомандовал общую тревогу. После чего, раздав приказы, выдвинулся туда, куда указывал Васильев. Варианта получше все равно не было. Так почему бы не проверить единственную наводку?

Анализируя ситуацию, Евлантий Сергеевич предположил, что в худшем случае сюда заявится пара висмархов. В ещё более худшем это будут элитные висмархи с отрядами. Собственно, обычно на границе они так и делали. Передвигались либо поодиночке, либо парами. Редко когда в большом составе. Вероятность, что сюда смогут провести более серьезные силы, имелась, но Стародуб счёл её крайне низкой. Не граница же, а центр княжества. Столица недалеко. Также нахождение на территории городка княжича играло свою роль. Все подступы надежно охранялись, и никто бы не пропустил толпу чужаков. А если бы те прорвались с боем, об этом бы уже сообщили.