Страница 14 из 83
Она выгнула шею в приглашении, но я усмехнулся.
― Я ценю твой энтузиазм, ― сказал я, мой голос был таким же нечетким, как и мое зрение. ― Но считается дурным тоном кусать шею, если речь идет о человеке, которого ты уважаешь.
Она выпрямилась и посмотрела на меня с яростью.
― Есть еще какие-нибудь правила, о которых я должна знать? Я имею в виду, откуда ты будешь питаться?
Я воздержался от напоминания, что она уже знает ответ.
― Некоторые вампиры питаются из запястья. ― Я поднес ее руку ко рту и прижался губами к пульсирующим на ней венам. ― Но это мне тоже не нравится. Я не хочу, чтобы другие видели мои отметины на тебе. Ими могу наслаждаться только я.
Учитывая, как прижимались друг к другу наши тела, я уже был тверд, но мои яйца чуть не взорвались, когда я вспомнил о двух маленьких ранках, которые я оставил в ее нежной плоти. Возможно, она пожалеет о своем решении, когда поймет, как часто я хочу пробовать ее на вкус.
Она задрожала от осознания смысла, скрытого в моих словах. Но, несмотря на желание раздвинуть ее ноги и впиться зубами в запретные вены, я предложил альтернативу.
― Есть несколько более укромных мест, из которых я могу питаться, если тебе не понравилось в прошлый раз, или, если ты предпочитаешь, всегда есть кровопускание.
― Кровопускание? ― пискнула она. ― Как раньше делали…?
Я подавил смех над ее реакцией и пожал плечами.
― Обратная сторона целительских способностей заключается в том, что люди иногда путают причину и следствие. Вампиры часто практиковали кровопускание в обмен на исцеление. Наш источник пищи жил, мы питались, и легко внушаемые люди верили в то, во что мы их заставляли верить. Когда эту практику переняли человеческие врачи, пришлось внести изменения, чтобы не убивать пациентов. Это одна из причин, по которой в наши дни запрещено лечить раны смертных в обмен на их кровь. После того как Совет принял новый закон, врачи надеялись, что просто выпустив немного крови, они смогут сделать то же самое, что и вампиры, ― объяснил я. И снова история оказалась полностью перевернутой. ― Когда это делает вампир, кровопускание совершенно безболезненно. Небольшой точный надрез и чашка, или игла, трубка и пакет с кровью. Некоторые люди предпочитают обходиться без клыков.
― Я хочу клыки. ― Собственничество в ее голосе обволакивало меня, сжимало сердце, посылая первобытный сигнал к моему члену.
― В таком случае, ― сказал я, стиснув зубы, чтобы не взять ее немедленно, ― я могу сделать так, чтобы первая боль была более терпимой.
― Как в опере? ― вздохнула она.
Мир стал черным как ночь, когда я кивнул. Мои вампирские инстинкты требовали немедленно воплотить в жизнь наше новое соглашение.
― Да, именно так. Думаю, ты найдешь это приятным.
― Хорошо. ― Тея потянулась к пуговице джинсов. Очевидно, ее терпение тоже подходило к концу.
Я поймал ее запястье.
― Не нужно торопиться. Каждый момент, когда ты заставляешь меня ждать, это прелюдия перед тем, что должно произойти.
― Мне надоело ждать, ― нетерпеливо сказала она, слегка притопнув ногой.
― Непокорная, красивая женщина ― как я могу устоять? ― Я ухмыльнулся и взял ее на руки. Но я не понес ее в спальню. Я направился прямо к обеденному столу. Я положил Тею, и ее ноги приглашающе раздвинулись.
― Я собираюсь полакомиться тобой, ― прохрипел я, и она застонала. ― Так что это кажется более подходящим, чем кровать. ― Я потянулся, чтобы расстегнуть ее джинсы. Она впилась зубами в губу, когда я стал расстегивать молнию. Я стянул джинсы на несколько дюймов вниз по ее бедрам. ― По поводу моего другого вопроса.
Она подняла голову от стола, выходя из оцепенения.
― Спроси меня позже, и сделай это не так отстойно, как первый раз.
Я фыркнул, проведя большим пальцем по плоскому животу, который обнажил.
― Ты уверена?
― Это хуже, чем внушение, ― проворчала она. Я откинул голову назад и рассмеялся.
― Мы сделаем это по-твоему, ― согласился я, когда мое веселье улеглось. ― Но я, пожалуй, не буду торопиться.
― Ты можешь готовиться сколько угодно, но штаны сними с меня сейчас же, ― потребовала она.
― Ты такая нетерпеливая сегодня. ― Я опустил их еще на дюйм ниже. ― Может, тебе нужен урок, чтобы напомнить о границах.
Медово-дынный аромат стал таким густым, что я почти мог попробовать его на вкус.
― Может быть, позже, ― мрачно пообещал я. Я стянул с нее штаны и опустился на одно колено. ― Может быть, я сделаю тебе предложение вот так, когда ты будешь раскинута передо мной, как деликатес.
Она застонала, когда я провел ладонями по внутренней стороне ее бедер. Я сделал паузу.
― То, что ты сказала раньше, скажи еще раз.
Я услышал, как она сглотнула, ее возбуждение усиливалось с каждой секундой.
― Я твоя. Моя кровь. Мое тело. Все принадлежит моей паре. Принадлежит тебе. А теперь заяви свои права.
Я подтянул ее к краю стола и опустился на другое колено.
― С радостью.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Тея
Мне снились зубы, вспышки острых белых клыков вторгались в мой сон. Но я не убегала от монстра в своих снах. Я приветствовала его. И в моих прекрасных кошмарах не было никаких правил. Никаких границ. Ничто не было запретным.
Я извивалась, изнемогала и предлагала себя снова и снова. Но каждый раз, когда мое тело сжималось в предвкушении разрядки, сон менялся и оставлял меня неудовлетворенной.
Я проснулась, обливаясь потом, и обнаружила, что Джулиан ухмыляется, сидя у изножья кровати. В руках у него был поднос. Я вздрогнула, на мгновение забыв, где нахожусь, пока все произошедшее не всплыло в памяти. Не все клыки были сном, поняла я, зажмурившись. Он был здесь, и он был реален. И в отличие от моих снов, он оставил меня удовлетворенной пять умопомрачительных раз.
― Мечтаешь обо мне, котёнок? ― спросил он, его улыбка стала шире, когда он бесстыдно окинул взглядом мое тело.
― Кто-то очень высокого мнения о себе. ― Я натянула простынь на грудь, закрывая ему обзор.
― Наверное, это все из-за того, что прошлой ночью ты перепутала меня с богом. ― Он обошел кровать, приблизившись ко мне, и недовольно буркнул. ― Сядь, пожалуйста.
Я приподнялась, все еще удерживая простыню на своем обнаженном теле, и прислонилась спиной к кожаному изголовью.
― Я приготовил тебе завтрак. ― Он поставил поднос мне на колени и выругался, пытаясь расположить его устойчиво на деревянных ножах.
В горле запершило, когда я увидела тарелку с яичницей, тостами и свежими фруктами. Из маленького серебряного чайника, завернутого в льняное полотенце, шел пар. Еда выглядела аппетитно, но я не могла устоять перед запахом, исходящим от напитка. Я подняла его и закатила глаза, вдыхая насыщенный, землистый аромат свежего кофе.
― Может, мне оставить вас наедине? ― спросил он.
Мой взгляд метнулся к нему.
― Раздевайся, и ты сможешь присоединиться к нам.
Его низкий смех прокатился по моей коже и осел в тех местах, где бывал только он. Но Джулиан подошел к стулу у окна и сел там.
― Тебе нужно поесть. У тебя низкий уровень сахара в крови.
Я поморщилась. Еще одним раздражающим преимуществом моего парня-вампира было то, что он мог слишком много узнать о состоянии моего тела по запаху. Не то чтобы я жаловалась, если результатом стал завтрак в постель. Я налила кофе в чашку из китайского фарфора, стоявшую на подносе. Сделав глоток, я закрыла глаза от удовольствия.
― Тебе нравится? ― спросил он. ― Я купил его в лавке на соседней улице.
Я кивнула, открыв глаза, чтобы улыбнуться ему.