Гибель поэта

7

Когда они добежали до дома, в котором жил поэт Крымский-Москвич, уже почти стемнело. Они будто на крыльях мести взлетели на второй этаж. Митя грохнул кулаком в дверь.

- Сейчас я ему! - прорычал он.

- Нет его, - сказала Зоя Платоновна. Она показала на запертый висячий замок. - Ничего, - сказал Митя. - Он от нас не скроется.

Они спустились вниз. Они молчали. Молодую жену била нервная дрожь. Неподалеку гуляли ребята с транзистором и гремела веселая музыка. Мигая огоньками, пролетел самолет.

Под уличным фонарем возникла фигура старьевщика. Руки его были пусты. Он смело подошел к ожидавшим его мстителям.

- Еще чего? - спросил он скучным голосом.

- Отдавай альбом, - сказал Митя. - Хватит.

- Какой альбом? - удивился старьевщик.

- Мой альбом, пушкинский.

- Я как расстался с этой бабкой, - сказал старьевщик, - альбома в глаза не видал. Истинный крест. Не мешайте мне домой вернуться..

- Я его из тебя вытрясу, - сказал Митя.

- Тряси, - предложил старьевщик, чуть расставляя руки, чтобы Мите было его удобней трясти. - Но я альбом вот этой москвичке отдал. Так что лучше ты ее потряси.

Митя ринулся было уничтожить старьевщика, но Зоя с Риммой его удержали. Ясно было, что альбома у старьевщика нет.

- Пропустите его, - сказала Зоя Платоновна.

- То-то, - сказал поэт и прошел между ними к дверям, как броненосец сквозь вражескую эскадру.

Стало тихо. Даже музыка замолкла. Было влажно и холодно. Подуло от леса.

- Чего тут стоять, - сказала Зоя Платоновна. - Пошли домой.

- Нет, я не уйду, - сказал Митя.

- И до утра будешь стоять, да? - спросила жена. - Я замерзла.

Зоя Платоновна ущипнула Митю за руку, и тот вдруг понял.

- Ладно, - сказал он. - Придется уйти. Денег жалко. Не надо было вам полсотни отдавать.

- Пошли, чего уж, - сказала Зоя Платоновна, и ей показалось, что из-за двери послышался сдавленный смешок.

Отойдя шагов на сто, они остановились в черной тени деревьев.

- Ясно, что альбом он оставил где-то по дороге, - сказала Зоя Платоновна. - Но где? Может, у кого из друзей?

- Будем подстерегать, - сказал Митя.

- Времени у него было мало, - сказала Зоя Платоновна. - Вряд ли он к знакомым забегал. И никому он не доверяет, не такой человек. Значит, он спрятал альбом в безопасном месте.

- Чтобы ночью взять, когда мы уйдем, - сказал Митя.

- Как он сюда бежал? - подумала вслух Зоя Платоновна.

- По нашему переулку, - сказал Митя, - потом мимо Троицкой церкви, через парк. Самый короткий путь.

- Церковь… парк… - сказала Зоя Платоновна. - Как в фильме ужасов. Что же, придется нам повторить его путь. В обратном порядке. Но оставлять его без присмотра тоже опасно.

- Я останусь, - сказал Митя, - хоть до утра простою.

- Ты простудишься, - сказала Римма. - Я с тобой побуду.

- Нет, - возразила Зоя Платоновна, - вы пойдете со мной. Покажете самый короткий путь.

- Правильно, - сказал Митя. - Веди ее, Риммуля.

И Зоя Платоновна с молодой женой поспешили обратно. На перекрестке они остановились.

- Здесь две дороги, - сказала Римма. - Одна через парк, другая по улице.

- По улице мы сами сюда бежали.

- Ага.

- Тогда пошли через парк.

- Поздно уже, - сказала Римма. - Может, не пойдем?

- Долой сомнения, девочка, - сказала Зоя Платоновна. Римма вздохнула, и они вошли в парк.

Днем он был светлым, веселым, там играли дети. Сейчас, в осеннюю пустоту, под начавшимся снова дождем, парк был безнадежно пуст, темен и тревожен.

Они шли быстро, Зоя Платоновна иногда останавливалась, заглядывала под кусты - Римме непонятно было, что она там надеялась высмотреть.

- Нет, - сказала Зоя Платоновна, - в кусты он не стал бы прятать, кто-нибудь случайно может заглянуть - чего только не бывает. Поэт Крымский - человек, не склонный к авантюрам.

- Ой! - крикнула Римма, бросаясь к Зое Платоновне.

Из кустов на дорожку с треском выбрался молодой человек в большом подпитии.

- Гуляем? - спросил он.

- Гуляем, - сказала Зоя Платоновна. - Спасибо за внимание.

-  Вот именно, - сказал молодой человек и пошел к выходу.

- Видишь, - сказала Зоя Платоновна, которая сама перепугалась, - а ты боялась. В этом лесу водятся только мирные дикари.

Через несколько шага» она первой замерла от ужаса: перед ней возникла высокая белам фигура -такого высокого привидения Зое Платоновне видеть еще не приходилось, честно говоря, ей вообще еще не приходилось видеть привидений.

- Не бойтесь, - сказала Римма, прижимаясь к Зое Платоновне. - Это статуя. Для красоты, понимаете?

- Понимаю, - прошептала Зоя Платоновна. - Статуя командора.

Хотя, конечно, это была статуя не командора, а девушки с веслом.

Следующую статую, читающего юношу, они миновали уже почти без страха, от дискобола, правда, метнулись в сторону, но вот когда проходили мимо колхозницы со снопом, то даже засмеялись.

За парком, на небольшой площади, стояла церковь. В ней было светло.

- Ага, - тихо сказала Зоя Платоновна. - Это вариант.

- Пошли в церковь?

- Пошли.

В церкви шла поздняя служба. Несколько бабушек толпились у алтаря, сонная женщина торговала на входе свечами. Было тепло, сухо и пахло свечным дымом и ладаном.

При появлении в этом уютном и благостном мире двух растрепанных, промокших воительниц, внесших под своды храма суетность бренного мира, в церкви возникла тревога, бабушки испуганно обернулись, а когда одна из воительниц, та, что постарше, метнулась к книге, лежавшей на подставке перед батюшкой, тот от неожиданности даже замолк.

- Простите, - сказала батюшке Римма, - мы альбом ищем. Нам вашего не надо.

- Пожалуйста, - ответил батюшка.

Нет, подумала, смущенно ретируясь, Зоя Платоновна. Здесь бы он не оставлял. Ему нужно место, которое не закроют до утра.

Из церкви они пошли уличкой, дождь усилился. Калитка в одном из домов была приоткрыта. Римма сунулась зачем-то туда - навстречу ей выскочил пес, хорошо еще, что он испугался не меньше Риммы, и они отскочили друг от друга. По знакомому переулку они шли совсем медленно, заглядывая под деревья и в кусты, будто искали особые ночные грибы. Потом остановились перед открытым окном - протяни руку, возьмешь альбом. Так просто…