Мир Деревьев

– Ну что ты, Квакх, так разнюнился. – Поспешил успокоить приятеля Феллад. – Деревья в считанные мгновения способны доставить меня на берега Мутного озера из любой даже самой дальней точки Земли, поэтому боюсь, что тебе не придется очень уж долго скучать.

– Ошибаешься, Фелл. Во-первых, в твоем распоряжении вряд ли будет столько свободного времени, чтобы тратить его на пустые разговоры с другом, а во-вторых, мне и самому необходимо на пару-тройку лет залечь в какую-нибудь уютную пещерку на дне моего озера и заняться медитативными экзерсисами – глядь, что-то полезное для общего дела удастся нарыть, прощупывая каналы вселенского информационного поля.

– Но... – Феллад хотел что-то возразить, однако лягух не позволил ему сделать этого.

– Никаких «но»! Бегом в деревню! Когда ты мне понадобишься, я найду способ известить тебя об этом, а пока прощай.

С этими словами единственный представитель разумных лягухов поднялся со своего места и, не попрощавшись с Фелладом, неуклюже засеменил в направлении водной глади своими малоприспособленными для ходьбы по суше нижними конечностями. Едва коснувшийся горизонта солнечный диск окрасил поверхность Мутного озера в неестественно алый цвет. Юноше на мгновение показалось, что его товарищ сейчас войдет не в обычный водоем, а в некий нереальный бассейн, целиком заполненный самой настоящей кровью. Зайдя по колено в озеро, Квакх тут же принял горизонтальное положение и легко заскользил по его поверхности. Еще через какое-то мгновение похожая на приплюснутую тыкву голова целиком скрылась в алых глубинах Мутного озера.

Когда Феллад, выйдя из портальных врат, появился на опушке своей клановой рощи, над миром развернула свои звездные крылья душная тропическая ночь. Однако для жителей Урочища Единорога, впрочем, как и для любого другого поселения людей именно вечер был тем временем суток, когда можно встретиться с родственниками и друзьями, поболтать по душам, обсудить насущные проблемы, сыграть партийку в нард, шашлы или какую другую игру, пропустить стаканчик-другой легкого вина или сладкого сока, продемонстрировать соплеменникам свои таланты или посетить зал коллективного просмотра аудиовизуальных программ. Поскольку до официального времени сна было еще довольно далеко, все деревья в пределах деревни были увешаны ярко пылающими плодами-светляками. Около каждого родового дерева сидели группы людей, о чем-то беседующих. У многих в руках были сосуды с напитками, кое-кто перекусывал, на ночь глядя. Неженатая молодежь, как водится, разбившись на парочки, искала местечки поукромнее и потемнее, поэтому до слуха Феллада из самых неожиданных уголков то и дело доносились тихие перешептывания влюбленных и звуки страстных поцелуев. Юноша тут же вспомнил неугомонную Зильду и свое опрометчивое обещание посвятить подруге весь сегодняшний день, которое он с такой легкостью нарушил, удрав с утра пораньше на встречу с Мудрым Квакхом. Зная вспыльчивый характер Зильды, он решил пробираться к своему обиталищу не по центральной ярко освещенной аллее, а обходными маршрутами – главное сегодня не встретиться с обиженной девчонкой, а завтра, после того, как гнев ее немного поутихнет, можно будет приступить к конструктивному диалогу.

Однако не тут-то было. Девица появилась перед Фелладом будто материализовалась прямо из воздуха как раз в тот момент, когда до спасительного родового Дерева оставалось всего-то несколько шагов. Несмотря на весьма юный возраст это была стройная красавица с осиной талией и весьма развитым бюстом. Правильные черты лица в сочетании с длинной русой косой и лебединой шеей делали ее не просто красивой, а убийственно красивой. Недаром в свое время Фелладу пришлось потратить массу времени и сил, чтобы отвадить от нее других ухажеров. Девушка просто лучилась счастьем при виде своего суженого, точнее того, кого она самочинно, не поинтересовавшись желанием другой стороны, записала себе в женихи. В принципе, Феллад вовсе не был против того, чтобы когда-нибудь стать женатым мужчиной – рано или поздно эта участь ждет каждого. До сегодняшнего дня он даже был согласен принять хитроумный план напролом рвущейся во взрослую жизнь девицы, направленный на то, чтобы как можно быстрее стать ее легитимным супругом. Дело в том, что по закону люди имели право вступать в супружеские отношения только по достижении восемнадцатилетнего возраста, а девушке едва-едва исполнилось шестнадцать. Поэтому в ее не по годам мудрой головке созрел блистательный замысел сковать Фелдлада узами Гименея раньше положенного срока старинным способом, который еще до эпохи сотрудничества людей и разумных деревьев назывался забавным словом «залет». Девице стоило большого труда уломать суженого пойти на нарушение общепринятых законов, но дальше слов дело пока не продвинулось. Наступила пора сдачи экзаменов, и юноше стало не до хитроумных планов своей подруги, а после событий сегодняшнего дня он вдруг понял, что не имеет права тратить попусту время на тихие семейные радости и прочие пустяки. Нужно отметить, что это свое решение он воспринял с огромным облегчением, будто камень с души свалился. Только теперь он осознал, что, несмотря на свою любовь (а скорее – юношескую увлеченность), он несказанно рад появившейся возможности отказать Зильде под самым благовидным предлогом. Анализируя свои ощущения, он вдруг понял, что вовсе не желает всю оставшуюся жизнь проторчать в окрестностях Урочища Единорога, потакая желаниям супруги и воспитывая кучу горластых отпрысков. Поэтому, проявив поначалу определенное малодушие при встрече с подругой, мгновением позже он даже обрадовался тому, что разговор между ними состоится сейчас и его не придется откладывать на более поздний срок.

Итак, сияющая от радости Зильда появилась перед смущенным юношей. Однако вид обрадованной девицы еще ни о чем не говорил – Феллад прекрасно знал, что, скорее всего, она изо всех сил старается удержать внутри себя эмоциональную бурю, дабы в точно рассчитанное время обрушить накопившуюся энергию на голову несчастного юноши.

– Привет, Фелл! – преувеличенно радостно воскликнула Зильда. – Ты где пропадал?

– Извини, Зи-Зи, – смутился юноша показному спокойствию подруги, – у меня неожиданно возникли неотложные дела.

– И что же это за дела такие?! – Терпения Зильды все-таки хватило ненадолго, и тональная окраска ее голоса постепенно начала приобретать явный оттенок недовольства, при этом ее красивое личико очень быстро стало серьезным, затем обиженно-сердитым. – Какие дела могут отменить свидание двух влюбленных, точнее без пяти минут мужа и жены? А может быть, у тебя кто-то появился в соседнем клане? Скажи, Фелл, кто эта стерва, и завтра я ей... – Зильда не успела озвучить, какие кары она обрушит на голову более удачливой соперницы, горло ее перехватило, вместо слов из ее перекошенного горем ротика начали вырываться громкие всхлипы, а из огромных синих глаз брызнули потоки горючих слез.

Как обычно бывало в таких случаях, у Феллада болезненно сжалось сердце, он хотел, было, подойти к девушке, обнять ее, чмокнуть в соленые вежды, подхватить на руки и ласково баюкать, как малое дитятко. Однако он не стал этого делать, боясь того, что растает как кусок янтарной смолы на солнцепеке и не сможет объяснить девушке, что в их далеко идущие планы вмешались непредвиденные факторы и внесли в них определенные коррективы.

Зильда рыдала как маленькая, а Феллад стоял рядом дурак дураком не в силах открыть рот, чтобы хоть как-то ее успокоить. Наконец поток слез, а также громкость печальных всхлипов начали понемногу сходить на нет, и вскоре девица вовсе перестала плакать. Она удивленно вытаращила свои глазищи на Феллада, будто в немом вопросе: «Почему это ты вдруг торчишь столбом, а не торопишься, как обычно, успокоить свою маленькую Зи-Зи?».

– Прости, Зильда, но нам с тобой нужно кое о чем очень серьезно поговорить.

– Так я и знала! Кто эта дрянь?! – громко воскликнула девушка и приготовилась пролить очередной океан горьких слез.