Страница 58 из 81
— А я тут котёнка приютила! — восклицаю я слишком громко, пытаясь привлечь их внимание обратно ко мне. — Аксель позволил оставить её в его студии.
Райдер опешивает. Косится на Акселя.
— Ты? Котёнок? В твоей студии?
Аксель пытается скрыть то, чем занимался, переплетя руки за головой и откинувшись назад. Это самое не-акселевское поведение, что я за ним замечала.
— Просто пока Руни не уедет. Потом Паркер и Беннет возьмут её себе.
— Хотите с ней познакомиться? — спрашиваю я.
— Конечно! — отвечает Уилла.
Я иду первой и открываю дверь в студию, включаю свет, затем жестом приглашаю их внутрь. Когда они оказываются спиной ко мне, я делаю последнее, что мне приходит в голову — сую палец в рот и хорошенько сосу, смачивая кольцо и крутя его зубами. Наконец, кольцо соскакивает, и в идеальный момент, потому что я успеваю выплюнуть его и убрать в карман прямо перед тем, как они поворачиваются.
Уилла делает лицо «О божечкиииии», выпучивая глаза.
— Она такая очаровательная. Рай, нам стоит завести котёнка.
Скугга играет на публику, демонстративно вытягиваясь в своём гнезде из драпировки и выскакивая оттуда.
Райдер хмуро смотрит на неё.
— Она выглядит как комок пыли.
— Эй, — говорю я ему. — Этот комок пыли — моя малышка.
Уилла пронзительно пищит, когда Скугга проворачивает то же, что она делала с Акселем — вытягивается и ставит лапки на её лодыжки.
— Райдер, пожааааалуйста.
— Неа, солнце, ни за что, — он качает головой. — Это я буду постоянно дома, выгребая её дерьмо и следя, чтобы она ничего не поцарапала. И коты — жуткие мелкие мудаки, — Скугга атакует его шнурки. — Вот видишь! Она нападает на меня.
— Она оттачивает свои охотничьи навыки, — возражает Уилла. — Кроме того, она может быть уличной кошкой. Будет есть амбарных мышей.
— У нас нет амбара, — напоминает он. — Или мышей. У нас есть бунгало.
— И что? Ты сам сказал, я часто уезжаю. У тебя будет компания. Коты — хорошие компаньоны.
Райдер кривится.
— Хорошие компаньоны? Кто тебе такое сказал?
Аксель теперь уже на пороге, прямо позади меня, всё ещё держит руку в кармане. Я оборачиваюсь к нему и быстро пытаюсь сказать одними губами: «Пососи его».
Он хмуро смотрит на меня. Уилла и Райдер до сих пор увлечены своими безобидными перепалками, так что я начинаю изображать жестами. Аксель выпучивает глаза.
— Это что такое, бл*дь? — бормочет он.
— О! — восклицаю я достаточно громко, чтобы Уилла и Райдер услышали. Они лишь отвлечённо косятся в нашу сторону. Уилла взяла Скуггу на руки и строит Райдеру большие грустные глазки, выпрашивая кошку. — Я только что вспомнила, Аксель, тебе надо взглянуть на унитаз. Он издавал такой странный звук прямо перед их приездом.
Я затаскиваю его с собой в туалет, сую его палец себе в рот и сосу.
Аксель резко выдыхает и упирается ладонью в стену для опоры. Мой язык кружит вокруг его кольца, после чего я аккуратно сжимаю ободок зубами, слегка поворачиваю его ладонь и стягиваю кольцо.
Аксель смотрит на меня с приоткрытым ртом, и его глаза темнеют, пока я выплевываю кольцо и споласкиваю в раковине.
— Могла бы просто сказать.
— Извини, — я выглядываю за него, где Уилла и Райдер всё ещё разговаривают, затем смотрю ему в глаза. — Я пыталась тебе сказать, но времени было мало.
Я убираю кольцо в его карман и невольно замечаю, что бугор в его паху заметно увеличился.
— Иди отсюда, проблема, — говорит он, мягко выпихивая меня из туалета, затем выразительно закрывает за мной дверь.
Я спешу обратно к нашим гостям, и моё лицо горит.
И во всей вселенной нет такого количества холодного картофельного супа, которое могло бы охладить мои пылающие щёки.
Глава 23. Аксель
Плейлист: Hozier — Movement
— Фух, — Руни приваливается к двери, закрыв глаза, и её лицо расслабляется от облегчения, пока звук отъезжающего от дома Субару Уиллы и Райдера стихает вдали.
Я смотрю на её губы, розовые и слегка приоткрывшиеся. Я до сих пор не могу развидеть то, как мой палец скрылся у неё во рту, а потом вышел обратно с долгим, влажным причмокиванием.
Иисусе, я снова твёрд.
Я поворачиваюсь обратно к столу, собирая карты.
— Как забавно узнать, что моя жена — шулер, — ворчу я.
Она злобно гогочет, затем отталкивается от двери.
— Как забавно узнать, что мой муж не умеет проигрывать.
— Просто азартен, — бурчу я, тасуя карты, затем аккуратно складывая их.
— Юкер не должен быть безжалостным, Аксель. Это расслабленная игра, чтобы просто развлечься в компании.
— С тобой играли два Бергмана. Все игры безжалостны.
Она улыбается, и Боже, это вызывает яркую и горячую ноющую боль в груди.
— Что ж, безжалостно там или нет, но вам, мальчикам Бергманам, надрали задницы. Мы с Уиллой размазали вас по стеночке.
Я убираю карты в коробочку, затем кладу на полку. Огонь потрескивает в камине, заливая полы и мою кровать оранжевым свечением. Так легко представить то, чего я ждал, желал с голодом, гложущим мои кости: уложить Руни на мою кровать, медленно раздевать, пока не останется лишь её мягкая кожа, купаемая в отсветах пламени.
Я никогда не хотел кого-либо столь сильно, столь абсолютно, что аж дрожат руки, а дыхание в её присутствии, разговоры с ней, взгляды на неё — всё это ощущается как какая-то мучительная прелюдия.
— Всё в порядке? — спрашивает Руни.
Я перевожу взгляд на неё, внезапно поражённый глубиной своего отрицания. Я реально думал, что могу дать себе одну ночь с ней, и этого будет достаточно. Но когда я представляю её подо мной, на мне, образ продолжает прокручиваться во времени, и он опасно детальный. Вот Руни наклонилась над столом, окружённая бумагами и ноутбуком, читает то, чем там юристы занимаются по работе, Скугга на её коленях, Гарри у её ног, а дверь моей студии открыта, чтобы я мог наблюдать за ней, пока я тоже работаю. Вот я держу её за руку, пока мы идём в поход и смотрим на рассвет, пока я прижимаю её спину к своей груди, вдыхаю её запах и знаю — это всё, что мне нужно: солнце, поднимающееся над горизонтом, и очередной день становится даром, потому что в нём есть она.
И абсурдно представлять такие вещи с моей чисто платонической женой, которая уже одной ногой за порогом.
— Эй, — её ладонь проскальзывает в мою, выдёргивая меня из моих мыслей. Она стоит, купаясь в отсветах пламени, которые делают её светлые волосы бронзовыми.
— Извини, — я сжимаю её ладонь, затем отпускаю. — Что ты сказала?
Она мягко улыбается.
— Я спросила, в порядке ли ты. Это был весьма сильный стресс.
— Ага. Да. Но я в порядке.
— Как только я перестала испытывать ужас по поводу того, что мы выдадим всё происходящее, я правда повеселилась. А ты?
Веселье? Испытал ли я веселье?
Хорошие моменты определённо были. Смотреть, как Руни улыбается и смеётся после их победы, как она становится особенно игривой и расслабленной со своей лучшей подругой. Видеть, как ей так комфортно в моём доме, как она готовит чай и попкорн для Уиллы и Райдера, устроившись за столом напротив меня.
Но я не могу сказать, что повеселился, чувствуя, как обручальное кольцо прожигает дыру в моём кармане, подавляя эрекцию из-за того, что каждое движение Руни возбуждало меня, при этом молясь, чтобы Райдеру не понадобилось захватить что-нибудь из шалаша, потому что тогда мне пришлось подвезти его, и всё всплыло бы на поверхность.