Страница 8 из 43
Я, в очередной раз, оглянувшись и глядя на идущую следом за мной такую же пылкую невероятной красоты обольстительницу в таком пылающем смуглом ровном загаре. Вдруг представил эту Джейн Морган танцующей тот танец живота. Практически голую в одном обвешанном золотыми бляжками лифчике и узких натянутых туго на ягодицы задницы, промежность, волосатый лобок и бедра плавках с таким же в бляшках из золота поясе, поверх ее мельтешащих загорелых овальных и изящных ног. Парящую в воздухе полупрозрачную белую как этот шелковый халатик Джейн вуаль. Вокруг ее загорелых тех голых ног. Под ее вращающимся чуть ли не кругами таким же загорелым с круглым пупком голым животом. В жарком поту и в скользкой блестящей смазке. Какой специально обмазываются танцовщицы востока для придания пущего сексуального страстного любовного эффекта в том танце любви и порока. Ее загорелую полненькую грудь и уже без лифчика, сброшенного с грудей в страстном порыве жаркого любовного танца.. С торчащими черными возбужденными сексуально сосками. Животрепещущую в свете сценического освещения и трепыхающуюся по сторонам. Сверканье золотых браслетов и сережек. И это пьяное любовное возбужденное головокружение и неуемная бешеная и сумасшедшая дикая заводящая мужчину сексуальна страсть извивающегося в змеином танце живота женского нагого почти полностью красивого гибкого тела. Я просто замечтался как наивный сексуально неуравновешенный и непутевый развращенный сердцем и умом дурак. А может, я был самым нормальным мужчиной, мечтающим о красивой любви и такой же красивой для себя женщине. Даже сейчас судить сложно, когда я пишу вам об этом. Я просто был молод и горяч. И не о чем больше не думал, тогда как о сексе и любви.
Я захотел эту умопомрачительную смуглую загорелую красотку Джейн себе. И не хотел никуда уже уходить с этой летящей по бурлящим волнам большой круизной крейсерской яхты.
- «Что ты делаешь, Владимир? – я слышал в своей голове свои же слова - «Русский матрос. Остановись. Не сходи с ума» - произнес я сам себе.
Но я не мог. Я на расстоянии уже ощущал запах ее женского загорелого почти до черноты нежного жаждущего дикого любовного секса тела. Осязал и чувствовал ее тепло. Лоск черных вьющихся змеями развивающихся на ветру длинных волос. Ее ног и руки. Их к себе прикосновенье, хоть она шла за мной и на расстоянии от меня. Это было просто какое-то любовное колдовство. И чем больше я отказывал себе, тем больше хотел эту убийственной красоты молодую двадцатилетнюю страстную и обворожительную красотку южных кровей Джейн Морган.
Что-то сейчас произошло. Что-то странное и необычное. То, что мне еще не скоро придется узнать. Как и все, то, что со мной происходило сейчас.
Джейн Морган ее имя.
Я вспомнил, что так звали одного из пиратов Карибского моря. Почему-то я вдруг неожиданно для самого себя это вспомнил из своих познаний по истории пиратства.
- Я бы хотел получить назад свою одежду – произнес я Дэниелу, идущему впереди и цепляющемуся, как и я за оснастку своего сильно качающегося по волнам судна.
Стало заметно уже слегка штормить. Погода портилась. Мы, вероятно, входили в зону надвигающегося шторма.
Идущая сзади меня девица по имени Джейн мне ответила - Не волнуйтесь вы за свои матросские штаны и плавки. Получите все в целости и сохранности. Если этим всем дорожите. И в сухом свежем виде. А, как по мне, я бы выбросила все это рыбам на съедение в океан.
Красотка по имени Джейн Морган заметно оживилась, но по-прежнему была на вид холодна со мной и держала заметную теперь дистанцию.
- Сейчас уже четыре часа вечера - произнес мой спаситель Дэниел - Мы подобрали вас в одиннадцать утра. Вы были, все это время без сознания. Идемте со мной - сказал Дэниел. Сунув мне в руки темные солнцезащитные из грудного кармана вторые очки. Свои, надел себе на нос - Вам надо познакомиться с нашей малышкой «Арабеллой». Раз уж вы оказались волею судьбы на нашем круизном парусном судне. Погода портиться и вы нам нужны, чтобы успеть до островных коралловых отмелей и больших атоллов в этом районе океана. Если верить картам и компасу, то мы на верном пути.
Я добрался вместе с Дэниелом к носовой части яхты. Дэниел сказал, что надо делать. И мы вдвоем стали регулировать носовые тяги кливеров, меняя их угол и перекладывая на самом уже почти грозовом ветру положение больших треугольных парусов.
Когда мы закончили, Дэниел еще остался на носу Яхты «Арабеллы». А я, развернувшись, пошел к корме большого парусного судна. Там у правого борта стояла Джейн. Она пристально смотрела на меня. Практически не отрываясь, хоть и надела тоже на свой милый носик темные солнцезащитные очки. Ее черные длинные волосы развивались на ветру, под свисающим такелажем, идущего на полном ходу по океанским волнам парусного круизного судна. Окаймленный алыми губками женский девичий ротик был чуть приоткрыт. Джейн отвела в сторону от меня свой взгляд, глядя куда-то в бушующий океан, как бы, не замечая в отстраненном некоторым подозрительном недоверии и игноре меня.
Она просто играла. И я это понял.
У меня зажгло внутри от этого девичьего взгляда. И просто влюбился. Влюбился в эту молодую чернявую смуглую загоревшую до угольной черноты на тропическом морском солнце южанку американку.
Как видите, я сразу оценил девицу. Мой глазомер бабника был, что надо.
Я был хорошим бабником и проходимцем по женщинам в свободное от мореплавание время. Увы, ни дать, ни взять, но я был такой. Плохо, или хорошо, это уже вам судить. Но меня было уже, не переделать.
Существование холостого русского моряка. И вот такая свободная без особых обязанностей жизнь, вероятно, испортили меня как нормально мужчину, или можно сказать мужа. Одинокий кобель без привязи и ищущий свою единственную и неповторимую сучку. И, похоже, я ее нашел, или она нашла меня, теперь уже какая разница.
Помню, как застучало еще сильнее в груди моей мужской сердце, когда рядом мимо нее проходил. Я еще раз рассмотрел ее. Близко, проходя мимо. Полненькую девичью, выпирающую из самого белого халатика грудь. Загорелая в том распахнутом почти настежь отвороте воротника халатика грудь, подымалась то вверх, затем, опускалась вниз, вдыхая океанский соленый воздух. Ловя летящие высоко на ходу от волн брызги.
Загорелая и сочная. Специально и для меня будто приготовленная. Я бросил свой быстрый короткий мужской взгляд на Джейн шикарные загорелые до черноты сверкающие на ярком пока еще не скрывшемся за тучами солнце ножки в домашних тапочках. Джейн сидела оперевшись своей широкой женской попкой о борт яхты, и повернув в мою сторону черноволосую свою растрепанную ветром девичью голову, нагло провожая меня своим взглядом через темные очки. Разбросав по сторонам свои в рукавах халатика руки. Ухватившись за леерное бортовое ограждение правого борта круизной большой яхты сжатыми в мертвой сильной хватке утонченными пальчиками. Я не упустил из внимания даже это. И хотел ощутить их в своих растрепанных мокрых от любовного пота волосах на своем мужском теле, как пальчики той египетской ресторанной танцовщицы Тамалы Низин, когда трахался с ней. Жестко и остервенело в гостиничном номере на двоих. От нахлынувших тех воспоминаний, закружилась моя голова. И я чуть не оступился. Нырнув обратно в палубную под мачтой надстройку. Спускаясь вниз. По почти вертикальной, идущей вниз в жилой трюм лестницы большой круизной яхты.