Страница 36 из 43
Он побежал к носу яхты, где находился сброшенный в воду на цепи якорь.
- Когда-нибудь, они нападут - со страхом сказала Джейн - Я боюсь за Дэниела - произнесла, запрокинув, вновь ко мне черноволосую с распущенными по плечам и по гибкой спине, плечам мокрыми от любовного жаркого пота вьющимися колечками волосами голову. Глядя на меня своим любовным нежным взглядом, моя черноглазая любовница Джейн.
Я посмотрел на Джейн. На ее миленькое черненькое на заходящем вечернем уже солнце личико. Соскользнул вниз по ее домашнему нательному короткому халатику из шелка к обворожительным девичьим красивым загорелым ровным загаром ножкам. Меж них текла кровь. Прямо из ее поврежденного девичьего молодого еще не разработанного влагалища.
По внутренней стороне полненьких ляжек. Я коснулся рукой внизу внутренней части одной Джейн ноги. Проведя пальцами по бархатистой и сейчас липкой от ручейков стекающей крови, нежной женской загорелой коже. Да, это была кровь. Она текла ручейками по ее Джейн ногам. Стекая по полненьким девичьим ляжкам вниз к коленкам и ниже по голеням до самих с миленькими красивыми девичьими пальчиками ступням. Капая на лакированную палубу «Арабеллы».
Признаюсь честно, я был растерян и напуган. Даже не знал, что теперь делать. Я такого у женщин еще не видел. При сексе иногда была кровь, но чтобы столько!
Джейн старательно скрывала боль, Любовно глядя мне в глаза, она ее терпела, как могла. Не показывая мне. Наверное, считая как женщина, что должна это терпеть по своей природе. Ее милое девичье смуглое американки южанки личико было в горячей потной изможденной болезненной испарине. Но Джейн стараясь не показывать, что слабеет от боли и страданий мне нежно улыбалась.
Она была сейчас сильно слаба. Силы оставили быстро как-то внезапно Джейн. Наверное, обильная потеря крови сыграла свою роль.
Она, попыталась шагнуть, и упала мне прямо на руки, простонав от боли. Я схватил ее на свои русского моряка руки. И быстро понес, вниз с палубы в каюты. Унося с палящего дневного тропического океанического солнца.
Джейн в испуге и пренебрегая болью, выскочила к брату на палубу, а теперь ее нужно было нести обратно. Услышав о черной яхте, Джейн даже не заметила кровь, текущую ручейками по ее прелестным девичьим черненьким загоревшим ногам.
- Джейн. Потерпи, любимая немного - произнес я ей, понимая, что перестарался от бешенной неудержимой любви к своей прекрасной пассии. Я порвал ее своим детородным длинным и здоровенным детородным мужским членом, делая, женщиной. Джейн была, как оказалось еще девственницей.
К нам подскочил и Дэниел.
- Что с Джейн? - он испуганно произнес мне.
- Джейн больна. Нужна срочно аптечка. Бинты – ответил я ему – Я отнесу ее в душ, потом в ее каюту.
Дэниел все понял. Он оставил нас и ушел снова наверх на палубу яхты.
Я нес ее в душевую в конце коридора, мимо всех трюмных кают, Прижимая, любимую к своей мужской груди. А она смотрела, не отрываясь на меня своими черными, как ночь влюбленными измученными болью и счастьем глазами уже молодой женщины.
- Миленькая моя - шептал на ухо я ей - Прости меня. Прости.
- Мне нужен душ. Вот там он – она произнесла мне и указала пальчиком вытянутой руки на конец коридора на одну из дверей.
- Любовь, моя - произнес ласково ей я снова - Нужны лекарства и бинты. Ты истекаешь кровью.
Джейн положила мне голову на голое плечо. Тяжело дыша, смотрела на мое небритое лицо.
- Не бритый. И такой, красивый. И только, только мой, и ничей больше - шептала, она, повторяя, как ненормальная, в ответ мне. И говорила без конца одно, и тоже как в бреду закатывая свои красивые под веки черные девичьи глаза и улыбаясь мне.
Джейн даже сейчас была от меня без ума. Измученная от боли и потери крови. Это была невероятная и безумная просто любовь. Любовь, какой не будет уже у меня никогда. И я понимал это.
За спиной появился снова Дэниел.
- С Джейн будет все хорошо? - спросил он, спустившийся за нашими спинами с раскаленной жарким тропическим летним солнцем лакированной корабельной палубы в каюты.
- Да, Дэниел – я ему тогда ответил, сам не зная, что и ответить, напуганный случившимся – Моя вина. Я так ее люблю, что перестарался и перегнул палку в сексе. Прости Дэниел за сестренку.
- Не надо извиняться все хорошо, братишка Дэни – произнесла она родному брату – Все скоро, уже будет хорошо.
Думаю, он понял, я о чем. По крайней мере, это было в его черных двадцатисемилетнего латиноамериканца мальчишеских глазах.
- Здесь есть все. Сможешь все сделать сам? - он произнес мне, поцеловав ласково в щеку свою, оторвавшуюся наконец-то в жажде дикой безудержной наконец-то сбывшейся любви пострадавшую родную сестренку.
- Да. Смогу – произнес ему я - Мы такое тоже проходили.
- Ладно, я жду тебя на палубе – произнес Дэниел мне - Мне без тебя не обойтись.
Он сунул быстро мне медицинскую аптечку. И проскочил мимо нас, исчез за еще одной крайней перед самым душем дверью. Слышно было, как он там гремел чем-то. А я, пронес Джейн в душ, и поставил под открытую нагретую горячую воду.
- Не надо, Володя - произнесла Джейн – Я сама все сделаю, что надо. Я знаю и умею все сама. Иди к Дэниелу. Я, как-нибудь сама, приведу себя в порядок.
По-видимому, горячая, нагретая корабельным электроболлером вода, сделала свое живительное дело. Джейн заметно оживилась.
- Прости меня, миленькая моя. Я не знал, что ты девственница. Прости - я извинялся, целуя, снова и прямо под льющейся сверху струями горячей водой, свою любимую - Ты не сказала мне. Я был бы осторожен. Прости.
- Не надо извиняться, милый мой - она ответила - Здесь есть и моя вина. Я отдалась тебе любимый, не думая, ни о чем. И сделала, считаю правильно - она произнесла, превозмогая свою боль - Ты, достоин любви любимый. Ты хороший мужчина, я это, чувствую, вижу и знаю.
Она снова простонала, привалившись спиной к стенке душа под горячей водой.
- Иди, я сама - Джейн мне сказала, снимая с себя мокрый в воде короткий домашний тот телесного цвета промокший уже насквозь халатик. Бросая его под струями горячей воды на пол душевой. Затем узкие белые и омытые из разорванного девичьего молодого влагалища кровью купальника плавки.
- Джейн, я не могу тебя тут так вот одну в таком состоянии бросить - произнес я ей.
- Замолчи, любимый. Иди и помоги братишке Дэниелу. Он один там забегался - с этими словами она выпроводила меня наружу, всего мокрого с ног до головы из-под струй горячей в душе воды и закрыла за моей спиной дверь на защелку.
Боже, что со мной происходило тогда?! Я был на пике любовных страстей и приключений. Я не узнавал, тогда себя. Я был совершено, не такой, по своему складу и характеру и по своей природе. И я никогда еще так никого не любил сам. Даже танцовщицу Египетского в Гон-Конге ресторана «МОРСКАЯ МИЛЯ» Тамалу Низин. То было просто любовные увлечения. Но то не была настоящая любовь, то было совсем иное.