Страница 31 из 43
Вдруг снизу мигнул светом фонарик Дэниела. Он, подымался к поверхности осторожно, как я его учил. Да, он и сам это знал, так, как нырял неоднократно с аквалангом. Вскоре он показался среди толщи воды в своем черном с красными вставками акваланге. Он медленно шел вверх и прямо ко мне. Я тоже мигнул ему фонариком, чтобы он точнее знал, где я.
Акул становилось больше. Дэниел уже поднялся с глубины и показал рукой идти наверх. Он тоже понял, что мое погружение откладывается, и я покачал головой в знак понимания. Мы осторожно начали продвигаться в сторону яхты. Над самым дном, медленно и спокойно не нервируя акул, которые стали кружить по всей лагуне и вокруг нас.
Надо было делать срочно ноги из воды.
А мне надо было спасать, если что самого Дэниела. О себе, я как-то сейчас не думал. Наверно в этот момент проявились гены русского человека. Русского подводника моряка. И я, держа его за свинцовый балластный пояс, гнал впереди себя над дном лагуны.
Акулы кружились вокруг нас, все ближе приближаясь к нам, быстро сужая свою опасную карусель.
Яхта была уже над нами, и надо было подыматься наверх, что мы и начали делать. А стая акул закружилась над дном под нами. И это было,
самое, сейчас опасное для аквалангиста. Они могли стремительно атаковать сообща и при подъеме, устремившись молниеносно на скорости вверх.
Я показал Дэниелу жестами рук вверх, и он пошел на подъем. А, я опустился в самую стаю акул, которые кружились под нами. В самый центр их круговерти. Сбивая их круговерть и распугивая по сторонам. Отвлекая на себя их общее внимание. Это был шанс и для меня и Дэниела. Я сам закружился, удерживаясь относительно дна вертикально, медленно загребая ластами в стае серых хищниц, которые, вскоре снова вернулись на охотничью карусель.
Одна шеркнулась об меня своим рыбьим боком, сильно толкнув к своей мимо проплывающей соседке. И та сделала попытку укусить меня. Но, я ударил хищницу подводным фонариком по голове. Акула отскочила в сторону. Я почувствовал силу той толкнувшей меня хищницы. Ее как наждак шкуру на своем теле. Прямо через акваланг меня обожгло трением жесткой чешуи акулы. Другие акулы меня, почему-то, пока не трогали. Но это пока. Пока не распробовали.
Мне надо было теперь выбираться как-то из этой дикой оголтелой стаи морских острозубых хищниц самому. Хотя шанс попасть в акульи зубы более вероятным, в отличие от всплывшего к трапу яхты Дэниелу. Но, я не мог, выбрать возможность выскочить из этой акульей карусели. Не мог ни как решиться на подъем, продолжая вертеться в гуще увеличивающегося числа серых рифовых акул.
Вдруг неожиданно и, наверное, на мое счастье они все как одна ломанулись в одну сторону всей толпой, наверное, увидели морскую черепаху, или еще что-то знакомое и съедобное, привлекшее их акулий аппетит. Я, не теряя драгоценного времени начал быстрый подъем к яхте.
Я быстро вынырнул. Не снимая ласты, полез, срываясь с лестницы на «Арабеллу». Надо было уносить скорее ноги из воды. Баллоны стягивали меня вниз, а ласты соскальзывали со ступенек лестницы.
Дэниел с испуганными глазами протянул мне руки и выдернул на палубу с опущенной в воду лестницы. Прямо с баллонами я упал на спину под их тяжестью и, выплюнув мундштук дыхательного шланга, я снял маску. И расхохотался громко, как ненормальный, расстегивая на своей груди замок гидрокостюма. Я смотрел в напуганные, и теперь растерянные глаза Дэниела и хохотал, чудом спасшись от неминуемой смерти.
Тут ко мне подскочила и Джейн. Вся перепуганная. В своем, том опять коротеньком домашнем халатике, она вылетела из каютного трюма, теряя по дороге свои мягкие домашние тапочки. Она упала на колени и подлетела прямо ко мне, лежащему в полной аквалангиста экипировке на палубе «Арабеллы». Джейн упала мне на грудь. Я обнял ее.
Джейн запричитала – Любимый! Живой! Живой!
Она целовала меня, и колотила по груди своими руками. Ее красивое женское миленькое смуглое лицо южанки американки было все в слезах.
- Они покусали тебя?! - она причитала в панике и ужасе – Где?!
Джейн осматривала теперь меня всего, соскочив быстро с моего тела и нависая всем своим гибким женским телом надо мной. В ее практически черных карих безумно красивых заплаканных глазах кроме любви ничего больше не было. Я понял все. Именно в этот самый момент. Она ради меня будет готова на все. Хоть на небеса, хоть на самое дно морское.
Дэниела такое теперешнее поведение своей сестренки Джейн уже не удивляло. Но, я был по-настоящему ошарашен. Я молчал и не знал, что и сказать ей в ответ. Но все же промолвил ей негромко - Девочка, моя. Да, куда ж я от тебя, теперь денусь - сказал, я ей, немного успокоившейся - Разве я тебя, теперь оставлю. Вы мне оба стали уже как родные.
Джейн не на шутку напугалась, когда из воды выскочил первым, как ужаленный ее брат Дэниел. Сбросив баллоны и ласты с маской, прямо в гидрокостюме. Он бросился вниз в трюм к каютам.
Он, крикнул - Акулы! Владимир!
И кинулся на кухню, как мне, он потом рассказывал. Там, чуть дальше, за углом главной каюты в конце коридора, где был на круизной яхте душ и технические комнаты. Слева. Оттолкнув свою сестренку Джейн в сторону, чем не слабо ее уже сразу перепугал. Схватил первую попавшуюся кастрюлю с варенным мясным консервированным супом, который варила, да не доварила Джейн, и вылил это все по носу «Арабеллы». Прямо в воду.
- Так вот, куда ломанулись рифовые акулы - проговорил я, удивленно - Ты накормил их супом Джейн?!
И сам тут же, разразился приступом дикого смеха.
Глаза Джейн сверкнули злобно и обидчиво.
- Что было хоть за блюдо Джейн? - я, не унимаясь сквозь смех, спросил ее.
Джейн, встав с колен на ноги, посмотрела на своего, теперь, тоже смеющегося до коликов в животе брата. Дэниел упал на колени и хохотал как умалишенный.
Джейн посмотрела на нас двоих смеющихся в судорогах дикого приступа смеха идиотов.
Она, сгорая от возмущения и не понимая нашего смеха, смущенная нашим идиотским поведением, вспыхнув бешенством, сжав свои рук маленькие девичьи загорелые кулачки, выкрикнула мне - Дурак! Ты, напугал меня, дурак!
Джейн фыркнула и на брата Дэниела – И ты дурак! Вы оба дураки!
Потом, бросившись бегом и босиком к палубной иллюминаторной надстройке к спуску в трюм и к лестнице. Подбирая по пути свои потерянные тапочки.
Она еще раз, резко повернувшись, выкрикнула - Какие вы все, мужики, дураки!
И убежала, вниз в свою каюту.
Джейн любила меня до полной одури.
Я перестал смеяться и стал снимать с себя акваланг.
- «Джейн! Ты, переживала за меня, за нас обоих!» - думал я.
Я стащил с себя баллоны и гидрокостюм и отдал все Дэниелу.
- Надо ее утихомирить - сказал Дэниел, успокоившись от дикого неконтролируемого смеха - Она, моя сестра, девица с норовом. Надо сделать так, чтобы суп был вылит не за зря. Долго будет дуться.