Страница 7 из 11
– А кто?
– Какая-то девушка, похожая на меня.
Оперативник некоторое время внимательно разглядывал Лесю.
– И куда она делась?
– Кто?
– Эта похожая на вас девушка. Замечу вам, что в номере были только вы и пострадавший. Никакой дополнительной девушки там не было.
– Она убежала. Убила Алекса и убежала. Надо ее найти! – оживилась Леся. – Наверняка она из числа знакомых Алекса. Надо среди них найти похожую на меня девушку. И считайте, что вы поймали настоящего убийцу!
Предложение Леси особого энтузиазма у оперативников не вызвало.
– Понимаю, вам страшно не хочется за решетку, – вздохнул один из оперативников. – И поэтому вы, как утопающий, цепляетесь за соломинку. Увы!
В полном отчаянии Леся повернулась к Кире.
– Но ты-то мне веришь!?
Кира в этот момент разглядывала платье, в которое нарядилась ее подруга. Довольно экстравагантный наряд. Особенно учитывая, что погода вчера никого не радовала. Шел дождь, дул пронзительный северный ветер, и было ужасно промозгло и мерзко. И в такую погоду Леся могла отправиться на прогулку, нацепив тонюсенькое шелковое платье на бретельках и не доходящее ей даже до колена? Странно. Да и не помнила Кира такого наряда в гардеробе своей подруги.
– Откуда у тебя это платье? – спросила Кира. – Что-то я его у тебя прежде не видела.
Леся оглядела себя и помотала головой:
– Не знаю. Это не мое.
Ее слова привели оперативников в неожиданный восторг.
– Вот дает, девушка! Любовник не ее. Платье не ее. И вообще, я – не я и сумка не моя!
– Сумка?
– Ну да. Сумка.
И оперативник показал небольшой черный ридикюльчик. Он был сшит из лаковой кожи и украшен вставкой из змеиной шкурки. Причем обе подруги как-то сразу поняли, что шкура не искусственная. И хотя кусочки совсем не велики, но когда-то они ползали, шипели и даже кусались.
– Стильная штучка, – со скрытой завистью заметила Кира. – Когда купила.
– Это не моя сумка! – отказалась Леся, чем вызвала дружный смех оперативников.
– Что вы ржете?! Говорят вам, не моя это сумка. Моя вот!
И Леся продемонстрировала вместительную модную в этом сезоне сумищу из красной кожи с золотыми заклепками. На оперативников эта сумища произвела неожиданное впечатление. Они дружно заткнулись и внимательно уставились на это произведение кожгалантереи. А потом все вместе кинулись к крохотному ридикюльчику и, словно стая крокодилов, принялись его азартно потрошить.
Увы, добыча их была невелика. Да и сам ридикюльчик был крохотный. Так что многого в себя при всем желании вместить не мог. Но все же кое-какую информацию служители закона из него извлекли.
Первое – студенческий билет на имя Пахомовой Елены Станиславовны. С фотографии смотрела коротко стриженная девушка с приятным округлым лицом, пухленькая и миловидная.
– Немного на тебя похожа, – пристрастно заявил Лесе круглощекий опер.
– Но это не я! Я далеко не студентка.
– Вижу.
И не успела Леся обидеться на это бестактное замечание, как опер уже потерял к ней всякий интерес.
Вторая бумажка, которая была извлечена из ридикюльчика, оказалась купоном на десять литров бензина, действительным на заправках «Нептуна», но только при наличии чека на покупку бытовой техники в сети магазинов «Магнат» на сумму, не меньшую десяти тысяч рублей.
Кира и сама недавно воспользовалась подобным чеком. Только у нее сумма покупки едва превышала пять тысяч рублей. И соответственно в качестве приза купон ей выдали всего на пять литров. И казалось бы, ведь мелочь же. Пять литров бензина стояли чуть больше ста рублей. При покупке на сумму пять тысяч сто рублей особой роли не играют. Так, во всяком случае, казалось Кире. Но что вы думаете, произошло на самом деле, стоило ей получить этот дурацкий купон и заправиться на бензоколонке по нему? Ведь подействовало же! Тут же подействовало! Ура! Халява! Кира немедленно ощутила азарт игры. И начала придумывать, кого бы из своих знакомых затащить в этот магазин, чтобы они совершили покупку и заодно получили бы литры халявного бензина.
Купон менты отложили в другую сторону, явно намереваясь не приобщать его к делу, а заправиться самим. А что тут такого? Ведь не деньги же. Никому от этого плохо не будет.
Денег в ридикюльчике и не оказалось. Ведь нельзя же считать деньгами пятьдесят рублей, затертые к тому же до такого состояния, что знаки стали почти неразличимы, а бумага истрепалась и местами даже прорвалась. Такую бумажку вряд ли бы приняли к оплате. Видимо, настоящие деньги Елена Пахомова, если и имела, то носила их в другом месте.
Зато тут, в ее ридикюльчике, оказалась кредитная карта Сбербанка. Студентка вполне могла получать на нее свою стипендию. Но опять же карта – это не наличные. А наличные Пахомова благоразумно держала поближе к себе. Еще в ридикюльчике оказались вскрытая пачка презервативов, гелевая ручка и блок разноцветных квадратиков плотной бумаги для записей. На самом первом отпечатались какие-то полоски, крючки и закорючки.
– Интересно, – заметил круглощекий. – Эй, дайте кто-нибудь простой карандаш. Только мягкий!
После недолгих поисков карандаш нашелся. И оперативник принялся легко штриховать листок бумаги.
– Разве этим не должны заниматься специально обученные эксперты? – возмутилась Кира.
Но на нее так зыркнули, что она быстренько заткнулась. Все ясно, при перегруженности работников милиции еще счастье, что они вообще снизошли до этой писульки. Могли и вовсе ее не заметить.
– Похоже, тут какой-то телефончик, – пробормотал оперативник. – Номер сотового телефона.
И он тут же набрал одиннадцать цифр. Трубку взял мужчина. Снять-то он снял, но был страшно зол.
Еще бы, разбудили бедолагу, когда он досматривал последний, самый сладкий сон. Услышав, что его беспокоят из милиции, он не стал любезней.
– Елена Пахомова? – отрывисто переспросил он. – Нет, не помню такую.
– Но у нее в сумочке мы нашли ваш номер телефона.
– Ну и что? Я не помню имен девиц, с которыми сплю. Что уж там говорить про их фамилии!
– Постарайтесь вспомнить. Такая миловидная девушка, студентка.
– Не помню! Студентка – это не школьница. Вот если бы она была школьницей, возможно, я бы ее и запомнил.
И мужик бросил трубку. Повторная попытка дозвониться до него ни к чему не привела. Мужик просто вырубил свой телефон.
– Кобель! – обозлился румяный. – Зона по тебе плачет! Школьницу ему подавай! Педофил фигов!
Так ругаясь, оперативники продолжили осмотр ридикюля.
Одна ярко-алая губная помада. Водостойкая тушь для ресниц. И все. Больше в ридикюльчик ничего бы и не поместилось. Такой он был крохотный.
Итак, ридикюльчик себя исчерпал совершенно. И что делать дальше, явно не представлял никто из ментов. Больше зацепок у них не было.
Глава 3
И через несколько часов вся ментовская команда все так же в полном составе неотступно стояла над Лесей и предлагала ей чистосердечно раскаяться. Леся упорно отказывалась. Растерянные менты предлагали Лесе неслыханные по щедрости дары, обещая скосить ей срок, скорую амнистию, хорошую камеру и совсем не злых надзирателей. Леся не соблазнялась. Плакала. И требовала адвоката. И вдруг зазвонил телефон круглощекого оперативника.
– Алло, – ответил он. – Да, это я вам звонил. Вот как! Вспомнили! Да, да! Елена Пахомова. И что же? Да. Понятно. Как интересно! А вы уверены?
Трубка что-то возбужденно заговорила в ответ. Круглощекий слушал молча. Слушал долго. Томительно долго для подруг. Потом коротко поблагодарил собеседника и повернулся к Лесе:
– Вы свободны.
– Что?
– Вы свободны.
Леся ушам своим не верила. Ее отпускают? Но как? Почему?
– Что произошло?
– Я вам сказал, что вы свободны! – внезапно обозлился на нее мент. – Чего вам еще надо? Идите себе!
– Но я… Я ничего не понимаю.
– Вам и не надо.
Кира потянула подругу за руку.