"ЧОГОРИ. ГОРА УБИЙЦА"

8211.Бутылочное горлышко

27 января 1998 года.

Хребет Балторо-Муздаг.

Горная система Каракорум.

Северо-Запад Гималаев.

Вершина Чогори.

Лагерь С4. На отметке 8000.

09:20 утра.

Нас разбудил очередной горный грохочущий снежный обвал. Многотонная масса снега рухнула с Северной стены Чогори в бездонную пропасть вдоль северного длинного скального и острого, как нож ребра вершины, сметая все на своем пути громадной сотрясающей гору лавиной. И вылетая снежной огромной массой и пылью даже на северный большой и обширный ледник Ждиаккиаджо К-2 на сторону горного Китая. Часть лавины, разделившись надвое, прошлась по склонам горы в сторону на Восток и вершины Джианг-Кангри, высотой 7544 метра.

- Ничего себе, бабахнуло! - произнес вылезший первым из стоявшей рядом с нашей палаткой бок о, бок палатки югослав писатель и путешественник Сержи Живкович.

За ним вылезла японка врач из Токио Юко Таконако. Они оба поправляя свои рюкзаки, и глядя на нас, готовились к дальнейшему подъему к вершине. Но вот с бизнесменом из Калифорнии дело обстояло плачевно. Он ели встал на ноги. Возраст и сама запредельная высота сказали свое пагубное в его отношении слово.

Леонид предложил ему остаться здесь и не идти дальше к бутылочному горлышку вершины в районе 8211, боясь, что Дон Штерман вообще не преодолеет эту преграду на пути к конечной точке на отметке 8611.

- Нам надо успеть за сегодня подняться на вершину и потом успеть снова сюда - произнес Леонид Волков - Чтобы отсюда идти в размеренном темпе и под горочку снова к отметке ниже 8000 метров. Нам надо успеть выйти из зоны смерти теперь и как можно быстрее, пока погода стоит нормальная.

Он снова достал свою рацию, но результат был тот же. И это ему не нравилось. Он волновался за первую группу там внизу и свою горную альпинистку подругу американку Линду Трауэ. Это было видно по нему. Ему Леониду было не по себе сейчас, но он был обязан нас доставить на саму вершину. Таковы условия денежного контракта. Иначе, все было бы совершенно напрасным, вернись он, не доведя нас до второй по высоте вершины мира. Тот же Дон Штерман затребовал бы назад свои вложения в горную экспедицию. Не знаю, как бы к этому отнеслась Юко Таконако и Сержи Живкович, но Дон Штерман точно бы разорвал контракт и забрал бы свои у Леонида Волкова деньги. Он из-за этих денег и полез в горы и теперь даже еле живой, рвался на саму вершину.

Эта гора сводила его с ума. Там в своей Калифорнии, он твердил всем, что поднимется на К-2 за любые деньги.

Дон был неузнаваем. Его достала вершина и сама высота. Но, он был как ненормальный и рвался вперед, подталкивая Леонида идти и не ждать никого. О возвращении с половины маршрута назад и речи быть не могло.

Лени это не нравилось, но он, все же повел нас дальше к бутылочному горлышку.

Красота гор отсюда была неописуемой. Отсюда и с этой стороны Чогори и Кату был прекрасно виден многоголовый Броуд пик. Все его три вершины. Также все Гашербрумы, Чоголиза. За спиной виден горный Китай. Горы просто завораживали нас своей сверкающей красотой на ярком жарком солнце.

Мы шли, так же как и до этого. То по скалам, то по снегу и льду. Все это чередовалось одно, за одним. Препятствие за препятствием. И гора становилась все круче. А коридор вершинного восхождения все уже. И вот уже мы двигались буквально, один, за одним. Спина в спину. Стараясь быть ближе, друг к другу. Цепляясь жумарами за фал веревку, что была закреплена на самом Леониде. Так делать было нельзя. Леонид сам это говорил. Надо было поэтапно прокладывать маршрут и постепенно осваивать саму гору. Но только это бы растянулось не на одни вообще сутки. В нашем же случае, требовалось как можно быстрее взойти на вершину. Это было похоже на безумие. Так оно и было. Было удивительным, как нам всем это удавалось. Удавалось то, что не удавалось никому вообще за долгие годы восхождений на эту гору. Вторую вершину мира. Вероятно, это удивило и самого Леонида Волкова. Он мне сказал позднее, что такого в его альпинисткой жизни и практике горовосхождений еще не было. Чтобы вот так, любители и не особо подготовленные люди смогли достичь такого вершинного трудного предела, до которого не смог добраться мало вообще, кто из куда более опытных и профессиональных восходителей.

Я уже тогда все начала понимать и, наверное, первой. Это все она. Она заманивала нас с расчетом погубить всех, кроме меня. Все это было из-за меня одной. Она ревновала меня к Леониду. Она хотела наказать его и наказать меня. Это восхождение было ловушкой для всех нас. Но мы шли вверх, еле передвигая в глубоком снегу отяжелевшие свои в тяжелой обуви ноги. Мое сердце в груди колотилось так, что чуть не выпрыгивало из нее. Я в маске с большим трудом дышала сжатой кислородной смесью. И тащила как дикий як на себе большой свой со всем снаряжением альпинистский рюкзак. Иногда мы останавливались, но потом снова двигались вперед.

Леонид Волков впереди. Я за ним в двойной связке на двух карабинах. Потом Юко Таконако, Сержи Живкович и Дон Штерман. Штермана опять поставили последним. И он был как балласт, на этой стометровой перильной длинной веревке, шатаясь из стороны в сторону, тянул всех обратно и в стороны. И Сержи Живковичу приходилось его постоянно подтаскивать к себе, контролируя по командам и буквально приказу Леонида этот длинный перильный нейлоновый альпинистский фал.

Это была фатальная ошибка, допущенная моим Леней. Не смотря, на огромный свой опыт, он допустил ее. И она привела в конце к роковому гибельному результату.

Но тогда никто уже и не думал об ошибках. Я и сама рвалась вверх, тяжело вдыхая по шлангу кислородную смесь в свои сдавленные запредельной высотой женские легкие и глядя в спину идущего впереди меня на некотором расстоянии любимого моего Лени Волкова. Мы стали как помешанные тогда на той Чогори и Кату. Такое, наверное, бывает со всеми альпинистами, когда они достигают максимального предела по высоте, и не желают возвращаться уже назад, пока не достигнут самой вершины. Хоть мы и не лезли по самим скальным и ледовым стенам, как настоящие альпинисты профессионалы, преодолевая тяжелейшие горные и опасные маршруты мира. Все одно мы были там, где ступала нога не каждого земного смертного. Мы были там, где горы не прощают допущенных легкомысленными и избалованными любителями равнин любых ошибок.

***

Это оказался самый опасный и самый труднопроходимый участок для всех нас. Но его нужно было пройти и как можно активнее и быстрее.

Бутылочное горлышко. Сжатый высокими торчащими из самих ледовых сераков и снега скальными стенами, зауженный участок – проход к еще более сложному месту. Скальной стене с нависающим сверху многотонным ледником. Плюс глубокий по пояс снег и еще метров девятьсот вверх к самой вершине. Прохождение этого мета было особенно сложным. Мы бы сами ег о н е прошли даже группой. Но всех нас за собой тащил на веревке Леонид Волков.