"ВОЛЧИЙ ХУТОР"

Ее молодая дочь, которая, тоже разделась, не стесняясь ни сколько присутствия мужчины. Такая же, невероятно красивая, как и ее мать, она тоже распустила свою более светлую длинную толстую косу. И также обвесилась вокруг волосами.

Она вместе со своей матерью волчицей, подхватили тоже совершенно нагого теперь Дмитрия под руки и приподняли аккуратно. Потащили с лавки и предбанника внутрь бани.

Дмитрий, почти уже потерял любой ориентир и в полумраке самой растопленной горячей бани то и дело терял сознание. Но его держали сильные чьи-то руки. Это были руки этих двоих голых безумно красивых молодых женщин. Он уже почти сознательно отключался. И не мог понять, что с ним происходит.

Одно только он тогда понял, что это она сделала. Она как-то повлияла на него. И сделала преднамеренно и специально. Ее тот волчий укус. Она вкусила его кровь. И впустила свое со слюной дикого волка в тело Дмитрия то, чем была сама. Впустила, что-то свое дикое и хищное. Пока неуправляемое и мучающее его. Это дикое и звериное, высасывало из Дмитрия всю его человеческую жизнь, и возрождала что-то иное. И не совсем человеческое.

Этот был обряд. Какой-то обряд или посвящение. Тайный ритуал. И они как жрицы выполняют его.

- Слюна моя может убить его, если не успеем – сказала мать волчица - С другими обращенными такого не было. Они либо сразу умирали в муках, либо перерождались сразу оборотнями волками. А этот, думая о своей смерти борется за жизнь сам, того не зная. Его тело человека сопротивляется мне.

- Он особенный – произнесла ее дочь.

- Да – ответила ей мать волчица – Так сказала наша Мать Богиня этого леса.

- Мама – уже еле слышно произнес Дмитрий, теряя еще раз на секунды сознание.

- Да, миленький мой - она ответила ему - Не уходи мы скоро. Мы успеем родненький мой. Успеем тебя привести в свой волчий дом. Успеем.

Она уложила Дмитрия на дощатый в самой бане настил.

- Закрой двери, дочка - сказала она дочери волчицы - И помогай мне. Он теперь наш, как сказала наша Богиня. Он теперь, как и мы тоже волк. Обращенный мною волк. И отец леса тоже принял его. Он теперь наша общая забота дочка. Наливай воду и давай веники. Нужно смыть с него все прошлое и человеческое.

***

Дрыка оставив Прыща, повернул снова к болотам. Пока стояла темная летняя лунная и звездная ночь, и надо было ему быть в назначенном месте. Он, осторожно пригибаясь своей высокой худощавой фигурой, спешил по высокому бурьяну в сторону Волчьего хутора. Его шинель черного цвета полицая с нарукавной белой повязкой «На службе у Вермахта» мелькала в темноте черным призраком по топи и по тропе, только ему одной известной еще с той поры, когда он стал на нее работать. Когда он обязан был ей волчице своей жизнью.

Она сказала ему явиться к ней. Его позвал опять тот призрак волка. Еще до этой болотной роковой для старосты их деревни охоты. Она тогда и шла к нему, да староста устроил в бурьяне на краю ее леса на нее охоту. Ей опять, что-то было нужно от него, и он не пререкался, а только выполнял, молча ее указания.

- Чертова лесная сука! – выругался про себя Дрыка в темноте болотного леса. Хлюпая сапогами по болотной жиже, он пробирался мимо берез и сосенок в полной практически ночной темноте. Дорогу он знал прекрасно и уверенно по ней двигался.

Вдалеке прогрохотал гром. Он заглушил прифронтовые выстрелы далеко от деревни, и сверкнула молния где-то на горизонте.

- Черт! - снова руганулся про себя вслух и громко Дрыка – Еще в ливень попасть не хватало.

На горизонте собиралась большая черная дождевая грозовая туча. Она стремительно шла на болотный, волчий лес, и на деревню Снежницы.

Дрыка спешил, как мог. Он не хотел попасть под дождь. И хотел успеть укрыться на Волчьем хуторе. Он брел, торопясь по болоту в темноте. И видел останки какого-то самолета. Оторванную рядом с болотной тропой крыльевую обгоревшую плоскость с вырванным шасси. И кусок хвоста со свастикой. Дрыка достал фонарик и стал светить на обломки самолета. Над головой закричали проснувшись в темноте вороны.

Это был Мессершмитт BF-109 F-4, того погибшего немца о котором говорил Когелю тот немец асс Шенкер. Но за ним никто никого не отправил на болота. Участь его была ясна при взрыве истребителя.

Дрыка увидел рядом почти с тропой самолетный двигатель. Здоровенный, почти полностью утонувший от тяжести в болоте. С загнутыми лопастями пропеллера.

- Вот ты, где небесная птичка - сказал Дрыка – Но я не буду про тебя говорить никому.

И оно было понятно. Иначе Дрыке придется все рассказать. И кто знает, как все для него закончится. Но одно ясно, что не в его пользу.

- Еще бы твоего ненароком хозяина летуна найти - произнес он и увидел черный огромный в ночи покрытый густой шерстью силуэт, стоящий передом к Дрыке у сосны, и рядом с болотной тропкой оборотня волка.

Из-под ног в этот же момент его вылетела спугнутая им сонная куропатка. Он напугался и выругался на птицу. Дрыка аж отшатнулся в сторону и чуть не провалился в болото. Он посветил фонариком в силуэт и увидел светящиеся горящие желтым огнем глаза. Они смотрели на Дрыку. И зверь зарычал. У Дрыки затряслись коленки.

Он стоял над останками человека в военной обгоревшей форме. Точнее того, что от него осталось. Это был обрубок верхней части туловища в форме летчика немца. Было видно на груди нашивку орла. И на обожженной огнем шее под обгоревшей до костей головой в петлице кителя железный крест. Рук не было. И ноги с нижней частью немца были неизвестно где. Где-то в болоте.

Зверь зарычал сильнее на Дрыку, щурясь, от его света фонарика.

- Че, ты встал как вкопанный! - Дрыка услышал громкий возмущенный голос за своей спиной и вздрогнул на присевших ногах. Он осторожно повернул голову и повернулся на тропе полу боком к тому, кто ему это сказал. То был женский молодой голос. И он увидел за спиной молодую девицу, совершенно и бесстыдно голую и в растрепанных распущенных по грудям и спине белых как снег волосах. Лицо девицы было в чьей-то крови. Все измазанное и кровь текла по ее голым торчащим девичьим грудям и телу.

Она, подошла к Дрыке и посмотрела светом, таких же, горящих желтым огнем хищным, как у стоящего перед Дрыкой у сосны на двух волчьих ногах оборотня глаз.

- Я иду к хозяйке хутора - произнес, дрожа от дикого нахлынувшего на него страха Дрыка - Она – сглотнул от комка в горле Дрыка и повторил - Она должна этой ночью меня видеть - он еле это произнес ей.

- Ну, дак, иди куда шел! – грубо с тихим рыком ответила она ему и толкнула рукой в спину полицая – Шляются тут всякие без спроса! - снова произнесла окровавленная кровью видимо этого растерзанного и изрубленного пропеллером вражеского самолета летчика немца. И показала рукой прочь на Дрыку – Ступай прочь, и не оглядывайся!