Страница 13 из 40
Глава 4.Засада у болота
Серафим Кожуба, заперев своего блуждающего по всей деревенской округе нагулявшегося без присмотра борова Борьку в сарае, с полицаями сидел на краю заросшего высокой травою лесного болота. Дальше дороги не было. На часах было двенадцать. Но в Снежницах работа по обороне деревни все еще не прекращалась. Было слышен лязг гусениц от множества гусеничных машин и танков. Это немцы зарывали в землю за огородами свою материальную боевую часть.
Пели звонко на краю болота ночные сверчки. Они заглушали любые ночные шорохи вокруг, и мешали слушать, да еще эти звуки из деревни и звук танков и машин.
- Когда они только кончат это делать! - возмутился Серафим Кожуба - Ни черта ничего со стороны болот не слышно!
- Ты должен знать как староста, Серафим - ему ответил полицай Хлыст - Немцы кропотливые по происхождению трудяги. Че в комендатуре Когель тебя не просветил на счет немецкого трудолюбия.
Серафим промолчал и ничего не ответил на едкое замечание Хлыста. Он помнил, когда пришли в деревню фрицы, эта мразь из пришлых, сразу пригрелась у новой на селе власти. Он тогда мало кого-то и знал. Отсиживался где-то до прихода немцев как все они полицаи. Это ему местному и раскулаченному в прошлом Советской властью кулаку пришлось доказывать лояльность свою немецкому оберполковнику и преданность, через предательство всех кого Кожуба считал нужным сдать фашистам. Ему, вот так как им запросто немцы шнапс не наливали, и он это помнил и презирал сам теперешних своих по предательству подельников.
Становилось совсем темно. Здесь у края болота было холодно, и полно комаров да мошки. Они, буквально заедали местных деревенских полицаев. Они знали тоже своих врагов и ели их не жалея.
Серафим Кожуба был умнее и хитрее остальных. Он нацепил накомарник, а этих троих комары с мошкой, просто заедали буквально насмерть. Они еле отмахивались от надоедливых и кровососущих болотных насекомых. Их черные шинели полицаев не спасали от этого болотного гнуса.
- Да ты, папаша шухера на селе навел - выпалил Дрыка.
- Ну, да – продолжил за него Прыщ – Немцам теперь тут не до смеха! - он рассмеялся – Вон как очконули и роют землю под своими танками.
- А ну, заткнись! - прикрикнул на него Хлыст – Весело им! Нам летчика этого поймать надо! А то, чем будем получать доверие! Вон Серафим сдал своего партизана брата да этих двух баб и порядок!
- Слышь, Хлыст - полушепотом ему сказал Прыщ - Слышь, а немец тот летчик, он откуда тут к нам тоже упал?
- С неба тугодум! - огрызнулся на Прыща Дрыка.
- Тебе то, какое до этого д ело? - огрызнулся Хлыст - У тебя есть твоя Любка Дронина, вот и думай о ней, пока можно.
- Да, так, просто интересно – ответил ему Прыщ - С какого аэродрома этот как его оберест Шенкер. Ишь, как немцы то своего поприветствовали. Даже шнапсу налили.
- Гляди-ка балбес, балбесом, а имя фрица летуна запомнил! – встрял в их разговор Кожуба – И о шнапсе помнит! Наверное, из-за шнапса и запомнил имя немца!
- Я те, че дурак совсем – возмутился Прыщ.
- Ладно, не обижайся, Прыщ на старого человека, все путем - полушепотом сказал Кожуба - Заскочишь после этой охоты ко мне в хату, я тебе самогонки налью. За чудесную память.
Хлыст и Дрыка прыснули втихушку, над шуткой Кожубы. А Прыщ продолжал - Да, говорят его напарника тот, что в лесу русский крепко ощипал. Там же, где-то он должен лежать со своим Мессером.
- Ага - добавил Дрыка - Или порознь. Рука вон там, другая вон там, а ноги, вообще может быть в реке.
Он головой показывал по сторонам и добавил - Я слышал, его самолет в куски разорвало взрывом.
Полицаи заржали как кони, заглушая своим диким придурковатым хохотом звуки разголосившихся на краю волчьего болота ночных сверчков.
- Тихо, уроды! - скомандовал Хлыст и задал Серафиму Кожубе вопрос - Этот твой подопечный, Всеволод Артюхов то сбежал – сказал Хлыст - Сбежал со своим малолетним ублюдком сынишкой. В лес убежал к партизанам. Убежал вместе с рыбой. Надо было сдать его в комендатуру. Мы пришли за ними, их дома след простыл.
- Надо было их ловить у реки - сказал Кожуба Хлысту.
Он смотрел в сторону болота и леса, сидя в бурьяне на болотной кочке.
- Вот они и смылись, обойдя деревню стороной по берегу и ушли к партизанам в лес – продолжил Кожуба - Теперь там и останутся. Всему вас учить надо идиоты.
- Но ты, полегче, старик! - возмутился Хлыст – Полегче с нами, а то.
- А то, что! – Серафим произнес в ответ и направил ствол на полицая Хлыста. Те наставили карабины на него.
- Профукали - сказал уже более спокойно Кожуба старший, опуская двустволку к земле – Я все методично готовил, а они профукали. Надо было не Жабу искать, а брать этих двух рыбаков и брата с партизанами. Жаба про них мне докладывал, как они рыбу не немцам, а в отряд партизан возили. И дорогу к партизанам знали.
- Да, а что ты нам его своего брата и их тогда сразу не сдал, когда они были у тебя дома! - продолжил Хлыст, опустив тоже карабин, пока не намереваясь, нападать на Серафима.
Серафим опять молчал и смотрел в лес.
- Серафим, а ты часом, не знаешь туда дороги, а? – спросил уже ехидно Хлыст у Серафима Кожубы – Че родной партизан брательник не поведал? Он ведь не знал твою работу на два фронта? Смотри, Кожуба, чуть, что я тебя сдам в сельскую комендатуру самому Когелю. Лично сдам, понял!
- Заткнись, Хлыст! - отпарировал ему грубо Кожуба - У меня против тебя, тоже кое-что отыщется! Про твои дела с тем немецким фельтфебелем.
- Ладно, Серафим – уже пошел на попятную, и тихо, и спокойно ответил полицай, искоса и злобно посмотрев на Кожубу - Забыли.
- Забыли – ему ответил Серафим, заметив его взгляд. Он знал, что Хлыст не такой дурак, как его напарники и злопамятная дрянь. Он не упустит шанса отплатить ему если, что. Да и так, чтобы спасти свою перед немцами шкуру. Наверняка уже подумывал, как бы оказаться круче других верхом на коне.
- Ну, вы че, мужики! - встрял между ними Дрыка - Вы кончайте перепалку то.
- Заткнись ты тоже, урод! – прикрикнул на него Серафим – И смотри в оба туда на болото! Надо было самому все мне организовывать, а не доверять еще кому-то! Одни уроды!
Серафим посмотрел в лес и заметил какое-то движение среди сосенок и березок в самой топи.
- Тихо! – он скомандовал полицаям.
***
Cергей Аниканов, не мог найти себе покоя. Ему мерещился его боевой друг Арсентьев Дмитрий. Он не мог поверить в его смерть. Он считал его живым, там на тех болотах в том лесу, куда он упал с парашютом. Он не мог спокойно объяснить сыну полка Ваську, куда подевался его любимый друг дядя Дима. Почему? Да, как? И хотя мальчишка знал, не понаслышке, что такое война. Мальчишка, потерявший своих родителей и всех родственников в своем селении. И, видел, как чуть ли не ежедневно, гибли летчики их полка в боях над Белоруссией. Но не мог объяснить прямо причину исчезновения Дмитрия Арсентьева совсем еще юному Ваську. Он врал ему, и от этого Аниканову было плохо. Он ворочался на койке в полевой аэродромной замаскированной фронтовой землянке.