Страница 41 из 42
Он жил там. И в возрасте сорока лет, и в возрасте пятидесяти лет.
Вик, увидел себя пятидесятилетним миллиардером. Он, увидел, как занимался бизнесом. Перед глазами мелькали огромные деньги. Он уже Виктором, увидел свои заводы и банки. Проворачиваемые сделки. С какими-то людьми, такого же, как и он сословия.
Вик и он же Виктор увидел свою охрану. И своего будущего убийцу и предателя телохранителя и доверенного Николая. И, всех, в огромном, загородном своем доме на Майами. Увидел семью некого Рональда Джексона и его жуткую смерть, руками тех, кому сам задолжал. И, которые сговорившись с Николаем, теперь ждали его на перекрестке ночной дороги. Вооруженные до зубов пистолетами и автоматами, они были готовы убить Виктора прямо в его дорогом миллионом летящем по ночному шоссе лимузине.
- Я все вспомнил – произнес еле слышно, выжатый донельзя убийственным, изматывающим, непотребным, развратным и греховным сексом, в диком ужасе еле живой Вик.
Он практически уже не двигался и уже не стонал.
Он наконец-то весь измученный и ослабленный, кончил, молча и тихо. И, кончила она.
Демон ночи и перекрестка прейдя в себя после затяжной сладостной половой оргии, снова уставился в упор на него и в Вика синие глаза своими черными с адским в них огнем глазами.
- Вспомнил! - прорычал диким злобным ревом, сотрясая весь жилой яхты «Зенобия» кубрик, сидящий на Вике Адский зверь. Демон, снова свесился своей головой и женским лицом, почти соприкасаясь с лицом Вика, уронив на него все свои черные, извивающиеся длинными густыми мокрыми от жаркого пота окровавленными, слипшимися локонами волосы - Значит, вспомнил - произнес уже голосом земной женщины, весь объятый языками жаркого пламени и в клубящемся черном дыму ему демон Ада.
- Цербер - произнес Вик, отключаясь от смертельного погибельного ужаса. С расцарапанной в кровь острыми демоническими звериными когтями голой грудью. И под колокольный несущийся, откуда-то из глубины веков из самой беспредельной безбрежной глубины космоса и через всю звездную огромную галактику звон.
Откуда-то с самого края Вселенной. Три удара колокола. Три раза, звонко, как погребальное эхо, и он потерял сознание.
- Значит, вспомнил – он еще раз услышал голос зверя Ада - Все вспомнил. А ведь, все могло быть и по-другому.
***
Виктор попал под прицельный огонь сразу трех автоматчиков. Прямо в машине, съехавшей с дороги в кювет. На полпути к своей загородной вилле.
Фура, сбившая его с водителем Федором машину, полетела дальше. А эти трое с автоматами, стали поливать Виктора шикарный дорогой в полтора миллиона долларов лимузин очередями из автоматов. И вскоре все было кончено.
Он, Виктор, уже израненный, открыв еще в последних конвульсиях своего издырявленного пулями тела дверь, вывалился из машины. Упав на землю. Глядя на своих убийц.
Над ним возник его подручный качек телохранитель и охранник Николай. Он, стоя над ним в черных солнцезащитных очках. Вырвав из его окровавленных рук его ценные на миллиарды долларов документы, и доставая из-за пазухи и брюк свой амеровский любимый кольт M1911 0.45мм калибра.
- В этом деле нет друзей. Ты, помнишь, сам такое мне говорил, хозяин - он услышал от Николая свои же недавно сказанные ему слова. И тот, прицелившись, произвел еще несколько выстрелов в него и в его водителя Федора. И все было кончено.
Все это случилось в полукилометре от их загородной огромной двухэтажной виллы на Майами, на дороге, где они с водителем Федором были уже мертвы еще до того, как успели, хоть что-то понять.
Виктор напоследок смог еще увидеть, только те черные, как беспросветная мгла глаза Цербера. Когда пули от автоматных очередей вонзались в его тело, руки, и ноги богача миллиардера Семенова Виктора. Он, вдруг увидел себя там на той между Дивногорском и Красноярском Овсянской дороге. Вновь, как тогда, лет десять назад. И вся его жизнь перемоталась в обратную сторону. Он увидел всех, кого убирал со своей дороги при строительстве своего многомиллиардного капитала.
Он, снова увидел те глаза Цербера. Стоя на том деревенском с потрескавшемся асфальтом перекрестке четырех дорог. Эти, черные, как ночь ее глаза, просто пронзали его насквозь, как расстрельный приговор за преступления, и как те летящие пули от автоматов его врагов.
Ее красивое чернобровое и с черными глазами миловидное с алыми губками личико. Она приветливо и хитро улыбалась ему. Она шла к нему навстречу на своих высоких шпильках каблуков туфлей в том черном, как сама ночь красиво облегающем ее гибкое женское тело вечернем платье. Вся обвешанная сверкающим золотом.
- Лаура - он прошептал ей страстно, снова ее, целуя, как тогда в том Нью-Йоркском отеле на двенадцатом этаже, на этом перекрестке ночью - Лаура, любовь моя - умирая, он произнес вслух, несколько раз это ее имя. Не имя своей жены или дочери, а ее имя. Той, что любил по-настоящему и безумно, как сумасшедший. Ради которой, был готов на все. Даже на предательство своей бессмертной живой человеческой души и самой страшной жуткой безвременной смерти.
Она, опять, ласкала его так нежно, как не может ласкать ни одна земная женщина. Говоря ему сквозь дикий звериный демона стон, как одиноко там всем им в Аду, сверкая огнем и всполохами красного мерцающего пламени в тех черных своих, как сама темнота демонических глазах.
Это был конец. Конец сорокалетнему Семенову Виктору, погибающему под колесами сбившей его легковой машины, что пронеслась через ночной перекресток на большой скорости. Эти последние три выстрела из 0.45мм амеровского кольта в руках доверенного предателя и телохранителя Николая. У той покосившейся уже от времени старенькой церквушки, прозвонившей три раза в ночи в свои колокола по его убиенному человеческому телу и проданной в самый Ад душе Семенова Виктора.
- Цербер. Лаура. Я твой навеки – он успел еще произнести, уже падая на землю и умирая. А эти его последние слова разнеслись гулким звонким эхом среди далеких звезд, мерцающих и пылающих яркими огоньками, провожающих мимо себя пролетающий на сверхсветовой огромной скорости звездный корабль.
***
Он появился как-то внезапно. Проскочив чудом огромное пространство усеянное метеоритами и туманной белой газопылевой дымкой, простирающейся на многие практически безграничные галактические километры. Среди ярких сверкающих звезд. В районе, совершенно еще пока не отмеченном на всех звездных картах. Посеченный мелкими астероидами и весь изувеченный до неузнаваемости. Без пушек и антенн. С выбитыми оконными иллюминаторами и вывернутыми наизнанку защитными бронированными жалюзями. С разорванными в глубоких трещинах бортами. С разрушенными внутри корпуса от перепада давления дверями, переборками и отсеками.