Атем

• 2.4 • Проливной дождь и сломанный замок

30

И опять договорился я сам с собой. У Дэни же вечером возникло безотлагательное дело, всецело требующее её участия. Какое именно, она не удосужилась объяснить. Всё ссылалась на Катю и на то, что должна помочь подруге с чем-то крайне важным. А потом, ещё раз извинившись, повесила трубку. Я сам себе уже был смешон, но всё-таки хотел верить её весьма убедительному тону и искреннему сожалению.

Работа на сегодня была выполнена, потому оставаться в стенах дома я не хотел — в одиночестве сознание начинало жить отдельной от меня жизнью. И я позвонил Ксавьеру, предложил встретиться на баскетбольной площадке. Спорт на какое-то время помог выкинуть из головы ненужные мысли. Но в следующие два дня всё повторилось — и работа, и мысли о Дэниэль вернулись.

— Хей! — махнул мне связкой ключей от студии Тони, пока я провожал взглядом закончивших репетицию музыкантов.

— Поднимешься на кофе? — прокричал я ему сквозь окно.

— Угу, — живо затопал он по ступенькам. — Штэф, Ксавьер сказал, я тоже могу прийти сегодня. Подбросишь меня? — задыхаясь, протараторил он, войдя в кухню.

— Вот бросишь курить — подброшу.

Тони скептически свёл брови и потянулся за банкой с кофе.

— Разве вечером больше никто не репетирует? — поинтересовался я.

— Так в парке аттракционов какой-то праздник, будут гулянья, будут площадки для выступлений артистов. Наши музыканты ещё в начале месяца подали заявки на участие.

— А ты чего не хочешь туда пойти? — поставил я перед ним тарелку с наспех состряпанными бутербродами.

— Штэф, — недовольно покосился он на меня, а затем, отправив целый бутерброд в рот, пробормотал: — Так ты меня захватишь?

— Только прожуй сначала, — хлопнул я его по плечу, спеша к входной двери, в которую кто-то настойчиво трезвонил.

Оказалось, сосед Йенс зашёл сообщить, что они с женой уезжают в отпуск на пару недель, так что мне разрешалось «шуметь, сколько душе угодно».

— Слушай, ещё момент, — продолжил Йенс, щёлкнув пальцами, будто только что вспомнил о чём-то важном. — Кристина хочет взять с собой все полотна… Короче, одолжишь чемодан?

— Не вопрос, — усмехнулся я. — Пройдёшь на кофе?

— Нет, спасибо. Сборы… — развёл он руками.

31

воскресенье, 21 октября

— Эй, младшенький! — окликнула Ксавьера одна из его сестёр, едва мы успели спуститься со сцены к шумной толпе.

— Не слишком ли грустная песня для подобного мероприятия? — появилась другая сестра; а затем тонкие руки, точно две змеи, обвили его шею, потянув за собой вниз.

— Хей! — высвободившись из цепких объятий, довольно формально поприветствовал он сестру — подобием поцелуя коснувшись её щеки своей.

Как я ни старался, но имён родственников Ксавьера припомнить не получалось. Мы пересекались только раз — прошлой весной на презентации альбома группы. Пронзительные голубые глаза сестёр, такие же, как у брата, остались самым ярким и, пожалуй, единственным воспоминанием от первой встречи. А до того дня я был знаком с ними лишь заочно. Если, конечно, информацию, что они старше Ксавьера и обе замужем, вообще можно было назвать «знакомством».

— Добрый вечер! — поздоровался с нами, по всей видимости, муж одной из сестёр.

Пожав Ксавьеру руку и хлопнув по спине со словами: «Скромный подарок от всех нас», он протянул красиво перевязанную коробку, тут же добавив: «Это идея Инес».

— Значит ли это, что открывать его здесь было бы непоправимой ошибкой? — Ксавьер принялся трясти подарок, с любопытством вслушиваясь в шорох, доносящийся изнутри.

— Открой же! Открой! — стали восклицать сёстры, помогая сорвать блестящую упаковку.

— Вот чёрт! Моя старая футболка, — из-за собственного смущения криво улыбнулся он.

На футболке красовался весьма забавный принт: кучерявый прыщавый ботаник с чёрной звездой вокруг правого глаза, точно как у Пола Стэнли из Kiss, а над головой парнишки надпись на английском: «One day I’m go

— Ты надевал её на все рок-концерты, помнишь? — вмешалась сестра. — Смотри, — выхватив вещичку из его рук, принялась она внимательно осматривать выцветшую ткань, очевидно, в поисках какой-то особой отметки, — на спине даже остались автографы!

— Похоже, пророчество сбылось, — кивнул я на футболку.

— Ещё как сбылось! — засмеялась всё та же сестра, потрепав Ксавьера по макушке.

— У меня тоже для тебя небольшой презент, — вручил я пластмассовый коробок куда более скромного размера.

— Моя визитка? — Ксавьер удивлённо посмотрел, больше не выражая никаких эмоций.

— Та самая, что ты всучил мне на фестивале Feuertanz.

— Вот чёрт! — выпалил он, прервав мою торжественную речь о «памяти и истоках». — Чувствую себя так, словно нахожусь на встрече выпускников, — вырвался из него сдавленный смешок. — Спасибо, ребята. Теперь будет чем завесить голые стены в новом кабинете, чтобы казаться таким сентиментальным ублюдком.

— Ну спасибо, братишка…

— Да брось, Инес, — обнял он сестру. — Это и впрямь очень мило — выкинуть несколько тысяч на вечеринку и получить в подарок хлам из папиного гаража. Это доказывает, что я действительно сентиментален.

— Сави, ты мудак, — не выдержала вторая сестра.

— С каких пор люди стали принимать шутки за чистую монету? — покачал он головой.

— Ксавьер, Штэфан, сцена готова! — прокричал парнишка-техник.

— Кажется, Сабина, ты хотела музыку повеселее. — Подмигнув сестре, Ксавьер скривил верхнюю губу в стиле Элвиса. И мы поднялись из оркестровой ямы вновь в свет софитов.

32

А дальше всё покатилось к чертям. В самый разгар выступления мобильный начал неистово вибрировать в кармане брюк, сбивая меня с нужного настроя и вынуждая отвлекаться на то, чтобы нащупать кнопку сброса вызова. Но каждый раз, что я нажимал на «отбой», спокойствие воцарялось лишь на секунды. Затем телефон опять принимался за своё. Едва не выругавшись в микрофон, я достал донимающую трубку. На экране светилось: «Йенс Эберт». Заметив моё замешательство, Ксавьер вопросительно изогнул брови, продолжая напевать свои строки. Я и сам не знал, что могло понадобиться Йенсу, раньше он не проявлял подобной настойчивости. В голову полезли различные мысли, вплоть до абсурдных: возможно, Тони не до конца затушил один своих грёбаных бычков, и теперь студия и подземный гараж Эбертов полыхают адским пламенем.

«В чём дело?» — кивнул Ксавьер, как только музыка затихла. Жестом показав ему, что мне нужно ответить на звонок, я направился за кулисы.

— Полагаю, после столь энергичной поддержки вам всем необходимо наполнить свои бокалы… — краем уха услышал я речь Ксавьера, обращенную к публике. — Штэф, — вышел он следом, — это настолько безотлагательно?

На самом деле вечеринка носила неформальный характер и ничего криминального, по сути, не произошло; однако не для Ксавьера, рассматривающего любое событие такого рода сквозь призму собственной работы, где никто и ничто не могло испортить его безупречный имидж или подорвать безукоризненную дисциплину.

— Мой сосед, — указал я на телефон. — Да, должно быть, что-то серьёзное. Они улетают сегодня. Дай мне минуту…

Ксавьер недовольно скривился и, засучив рукав рубашки, несколько раз ударил по циферблату наручных часов, очевидно, восприняв буквально мою фразу «дай мне минуту».

Я перезвонил Эберту. К счастью, обошлось без пожара. Не вдаваясь в детали и развёрнутое объяснение, Йенс обескуражил новостью о какой-то сломанной двери и девушке Дэниэль, ожидающей меня перед домом. «Просто замечательно», — не зная, как поступить, сел я на стоящий рядом усилитель.