Просто бывшие

Глава 4. О вреде понедельников

Тот, кто придумал понедельники, явно начинал жить и работать со вторника. Его не волновали ни оперативки, ни вдруг «поплывший» коридор продаж, ни упавшая ниже плинтуса цена акций. Наверняка этот гений сильно бы удивился, расскажи я ему, как ненавижу начало недели.

Каждый раз в понедельник у меня ощущение, что в выходные ко мне приходил агент Джей и чудо-вспышкой стирал память.

Кто все эти люди? Где я? Какая еще оценка бизнеса?

И почему люди в черном не подчистили мне память на моменте появления Соболева?

Устав бороться с одним наглым призраком прошлого, привожу себя в порядок и без особой спешки добираюсь до нашего бизнес центра.

На улице духота, и я, вдруг наплевав на климат-контроль, еду с открытыми окнами.

Вопреки всем прогнозам погоды на июнь в город пришло жаркое лето, лишь на выходные уступив прохладе и небольшому дождю. К обеду обещают все тридцать в тени. Разогреет так, что асфальт будет плавиться и прилипать к набойкам шпилек.

— Вау, — не могу сдержать возгласа удивления, заметив припаркованную машину начальницы.

Обычно Сона Артаковна не радует своего зама такими ранними появлениями, и я коротаю первый рабочий час в компании чашки кофе и новостной ленты.

Заходя в фойе, вспоминаю, нет ли каких срочных проектов. Ловлю контрастный душ от перепада температур. Бодрит не хуже эспрессо.

— Доброе утро золотым работникам! — На мое приветствие Сона только задирает бровь, подводя губы карандашом.

Пока кофемашина трудится, наблюдаю за ритуалом преображения женщины обыкновенной в стерву восьмидесятого уровня.

Красивая армянка, Сона Ктоян старше меня на пятнадцать лет. Но эти цифры знают только она и ее косметолог, умело превращающий женщину за сорок в девушку чуть за тридцать.

Цепкая, жесткая. За те пять лет, что я работаю под ее началом, Сона стала мне если не близкой подругой, то мудрым наставником и верной соратницей в борьбе за деньги этого мира.

— Боже, какая духота на улице. Ты чего так рано? Что-то не так с теми стартаперами? Снова пересчитать коридор? — ставлю ей на стол чашку кофе. Сона провожает меня взглядом до моего стола, переключившись на ресницы.

— Я так понимаю, ты чат рабочий вообще не читаешь?

Тяжко вздыхаю, признавая за собой вину. Ну не люблю я это дело.

В Армаде больше двух сотен сотрудников. Чатов рабочих не один. Общий чат, чат управления, чат управления без начальника, чтобы было что обсудить в его отсутствие…

Со вчерашнего вечера одно сообщение в главном чате.

«Завтра в конференц-зале состоится знакомство с новым руководством. Просьба всем сотрудникам присутствовать. Руководителям управлений на контроль».

Непонимающе смотрю на Ктоян.

— Помнишь, обсуждали сделку века в начале года? Свершилось. Нас купили со всеми потрохами. Будем сливаться с «Консул Инком». Кадры уже готовят новые трудовые договоры. Морозов вчера звонил в ночи, стращал, что московские нас в оборот взяли нехило.

Черт!

— Я там точно нужна? — предпринимаю отчаянную попытку отстоять свой привычный рабочий график и чашку кофе.

Ктоян через зеркало транслирует недоумение.

Действительно, с чего вдруг ее зам решила удариться в детство?

Когда я была мелкой, меня пригласили на день рождения одноклассницы. Мама купила ей в подарок красивущую Барби-русалку! Я плакала навзрыд весь вечер, умоляя маму, чтобы она оставила подарок мне. Я была даже согласна никуда не ходить, лишь бы чудесная кукла с зеленым плавником и шикарной косой с россыпью звезд досталась мне. И никакие доводы, что я плохая девочка, что у меня и так полно кукол, что в таком случае именинница останется без подарка, меня не останавливали. На другой день папа отвез меня вместе с пакетом на день рождения. И каково же было мое удивление, когда в пакете оказались две абсолютно идентичных Барби. Это был самый лучший праздник… пока моя мама не сказала, что это была моя последняя кукла.

Вспомнив о маме, кривлюсь, как от кислого лимона.

Черт. Сегодня же мы вместе обедаем, а я забыла…

— Сона, во сколько этот парад звезд? — уточняю, мысленно прикидывая, успею ли доехать до дома и переодеться в более консервативный вариант летнего костюма. Моя мама терпеть не может вульгарщину в одежде. Она даже джинсы считает одеждой для поездок на рынок за картошкой.

— Получасовая готовность, — начальница, оторвавшись от своего идеального отражения в зеркале, оглядывает меня. А потом задирает идеальную бровь. — Пиджачок одолжить?

Черт, черт!