Пышка для Сокола

9

Девочки уже разошлись по домам, и Мила мандражировала в одиночестве. Минут двадцать спустя Демид написал " я на месте, выходи".

Трясущимися руками, оказывается, очень сложно надевать сапоги, их, эти самые руки, тяжело всунуть в рукава пуховика, а ещё они очень неудобны, когда нужно вставить ключ в замочную скважину, чтобы закрыть дверь- такие открытия сделала Мила, когда выходила из квартиры.

У подъезда её встретил Демид. В темной куртке, черных джинсах и кроссовках. На голове - короткая черная шапка, такая модная сейчас. Волосы в художественном беспорядке, словно их слегка небрежно взъерошили перед выходом.

-Привет,- он выглядел немного удивленным. Мила почувствовала, как с каждой секундой растет ее уверенность в себе. Это он ещё корсет не видел. Да, девчонки потрудились на славу. Правда, дышать в таком сложновато. Но ничего - ради красоты можно и потерпеть.

-Хорошо- он на мгновение запнулся- выглядишь. Пойдем? - он указал жестом в сторону большого чёрного Ауди- там папин водитель, он нас отвезет и привезёт, если ты не против? Можешь номер сфоткать, родителям отправить, если так спокойнее?- искренне предложил он, ожидая ответа.

Мила, почувствовавшая себя такой красивой, взрослой, стильной, фыркнула в ответ:

-Не маленькая, и мама знает, что я в кино еду.

-Кстати, это тебе- Демид, виновато улыбнувшись, повернулся к скамейке позади себя. Там лежал небольшой, но очень красивый букет. Не банальные розы, а нечто невообразимое - просто буйство пастельных красок. Нежно-розовые, светло-фиолетовые, жёлтые, голубые маленькие цветочки просто поражали своей красотой, разбавляли уныло- белое зимнее однообразие.

-Спасибо,- смутилась Мила, взяв букет и не зная, что делать дальше. Господи, это- первый букет в её жизни. Может, она мало поблагодарила? Нужно было сказать пару слов о том, какой красивый букет? Или нужно было в щеку поцеловать? Да нет, это уже- перебор. Но не стоять же вот так, растерянным и глупо улыбающимся истуканом?

Спас от мучительных раздумий Демид:

-Пойдем?- он первым подошел к машине, открыв дверь Миле. Она, молясь про себя, чтобы не растянуться на скользком снегу, собрав всю свою грациозность в кулак, села на сиденье. Демид, обойдя машину, сел рядом.

Водителем оказался веселый мужчина средних лет, вопреки ожиданиям Милы, построенным лишь на сценах из сериалов или кинофильмов, он был одет не в классический черный костюм, а в светло-бежевый свитер и темные спортивные штаны. Повернувшись, он поприветствовал её в ответ на ее робкое " здравствуйте":

-Добрый вечер, мадмуазель.

Затем, повернувшись к Демиду, улыбнулся:

-Ну, везем даму в кино?

-Да, Сергей Иванович, - ответил тот. Мила отметила, что , похоже, никакого снобизма в Соколове и в помине нет- уж очень вежливо это и корректно он ведёт себя с персоналом, тогда как некоторые обнаглевшие старшеклассники и с учителями ведут себя по-хамски. Один из таких как-то выдал на уроке географии, что учительница даже и не была ни в одной из тех стран, о которой рассказывает. А какой-то блогер - подросток или мастер по наращиванию ногтей- были и не раз. Поэтому, пускай не нудит о том, как важно образование. Реалии нынче, мол, не те. Правда, Серафима Гавриловна была бы не самой собой, если бы не высмеяла в ответ этого наглеца, заявив ему, что пускай тогда ему " маникюрша сложную операцию на сердце проводит, блогер вакцину разрабатывает или лекарства, дома проектирует массажист, а самолёты пилотирует визажист".

Пока ехали до кинотеатра, Демид пытался пару раз завести разговор, но Мила нервничала, да еще дышать было трудно- проклятущий корсет в положении сидя передавливал, казалось, ребра вместе с лёгкими. Голова даже немного закружилась, пришлось незаметно помассировать виски, чтобы хоть немного прошла.

В кинотеатре, как назло, было людно. Казалось, весь город пришёл посмотреть, что же Соколов забыл с ней здесь. Нет, правда, очень многие провожали ее взглядами, бармен даже несколько раз выглядывал из-за стойки, но, поймав ответный взгляд Демида, сделал вид, что увлечен протиранием бокала.

Демид вернулся, держа в руках два стакана с колой, чипсы в пластиковой коробке с наполнителем и ведерко попкорна

-Это тебе- поставил он перед ней снеки и колу- я не знал, что ты любишь - слегка смутился - наверно, нужно сначала спросить было...

-Ничего- Мила потянулась к трубочке, отчаянно пытаясь помедлить хоть немного, сделать вид, что не так уж и ужасно хочется пить, что не так душно и тяжело дышать- а ты?

-А я у меня - режим,- улыбнулся он- меня тренер убьёт, если я хоть немного собью его. Соревнования скоро- он продемонстрировал вынутое из кармана зеленое яблоко, с нарочито печальным выражением надкусив фрукт.

Мила отпила, осторожно косясь по сторонам - нет, она себя накручивает. Все пришли просто смотреть кино. Больно большая честь- смотреть на их столик, не до неё людям. Но, всё же, казалось, будто люди за другими столиками, болтая , нет-нет, да и поглядывали на них. Вернее, на неё. Может, в макияже дело? Она действительно хорошо выглядит?

Демид, надо отдать ему должное, сумел развлечь ее в те полчаса, что оставались до начала сеанса. Она уже не обращала внимания ни на взгляды, ни на окружающих в-целом, увлеченная его рассказом о том, как Архип в пять лет искренне верил в то, что конфеты под подушку ему приносит заяц, поэтому увидев зайца в зоопарке, настоятельно требовал, чтобы тот больше не приносил карамелек. Или как Демид на соревнованиях перепутал раздевалки, и его гнали из женской до самых дверей спорткомплекса, в наполовину снятых штанах, болтающихся на одной ноге, пока его из жалости не защитил от разъярённых девчонок охранник.

Мила смеялась до слёз, слушая его. Но состояние ее, все же, стремительно ухудшалось. Дышать было всё сложнее. Нет, нужно снять этот корсет. "Красота красотой, а здоровье важнее"- прозвучала в голове лююимая из маминых назидательных фраз, и Мила не могла сейчас с ней не согласиться.

-Я отойду ненадолго - сгорая от смущения бросила она, поднимаясь.

-Да, конечно- понимающе улыбнулся Демид, что уже пару раз , заметив ее состояние, справился об ее самочувствии. Но девушка лишь отмахнулась штатным ' немного душновато'.

В туалете, кое как сорвав с себя корсет, Милана вдохнула полной грудью- и едва не упала на пол. Звёздочки перед глазами стали отчетливо видны, а тело слегка повело вбок. Оперевшись, чтобы не упасть, на раковину, Мила сделала несколько глубоких вдохов, пытаясь успокоиться. Она подняла глаза вверх, к зеркалу, пытаясь оценить своё состояние - и едва не упала. На нее оттуда, с ужасом, застывшим в ярко накрашенных глазах смотрела.... Боги, да как назвать это- самая опытная жрица любви, ну, из тех, что в репортажах 112 прикрывают руками лица с боевой яркой раскраской- и та смутилась бы такому вызывающему мейку. Ровный идеальный тон, делавший её кожу похожей на нежную кожицу молодого персика, при ярком освещении сдавал в палитру оранжевого, резко контрастируя с верхней частью груди и шеей, куда его наложили намного меньше. Глаза были словно углём подведены- такие черные стрелки. Тушь- будто несколько накладных ресниц лежали друг на друге. Прозрачные нежные губы на все том же растреклятом свету казались огромными варениками с вульгарным блеском, будто ела пельмени с маслом, забыв после отереть рот. Скулы резкими багровыми линиями выделялись на лице, будто она сошла с видеокассет годов эдак 90-х, когда был в моде такой макияж. Ужас! Просто кошмар. Всхлипывая от шока (а как же она обратно, в фойе, выйдет теперь?!), Милана перевела взгляд на ногти, уже сознавая, что там увидит. И они не разочаровали тем, что разочаровали. Да-да. Как и все остальное!