Страница 84 из 86
Спящая красавица
Элеонора:
Я шла по городу, украшенному яркими подвесными гирляндами, вдыхая морозный воздух, людей на улицах не было. Ни единого. Но вокруг меня витал аромат мандаринов и хвои, снежинки, кружась в медленном танце, ложились на скамейки, тротуары, крыши домов укрывая все вокруг волшебством. Окна домов светились раэноцветными огоньками, но звенящая тишина вокруг и нехорошее предчувствие, будто я уже была здесь- не могу вырваться отсюда, брожу кругами, нарастало. Стало немного жутко от этой молчаливой морозной тишины.
-Странно, ты тоже здесь...- раздался позади мягкий женский голос. Обернувшись, я увидела Юлию. Одета она была в обычную одежду, правда, слегка не по сезону- высокие черные лаковые сапоги, тонкое бежевое платье до колена и короткую черную шубку. Снова сон? Но она лишь грустно покачала головой :
-Нет, теперь все по-другому. Совсем...я не чувствую...- она замерла, подойдя ближе. И вдруг ахнула- не может быть!
Испугавшись, я отшатнулась назад. Юлия протянула мне руку, словно пытаясь что-то для себя уяснить. Ее рука коснулась меня, холодная. И тут ее красивое лицо поплыло, искажаясь страхом:
-Нет! Нееет! - закричала она, нависая надо мной - не может быть! Тебе рано! Еще рано! Вернись!
Ее крик звенел в ушах, заставляя морщиться от боли. Свет гирлянд, будто стократ увеличенный, резал глаза, заставляя жмуриться...
-Она просыпается - мужской голос откуда-то неподалеку принадлежал высокому мужчине в белом халате. А противный звук, что казался мне продолжением крика Юлии, исходил от огромного аппарата с монитором рядом со мной. Свет же исходил от яркой лампы маленького фонарика, которым мне светили прямо в глаза.
Дмитрий:
Когда мне сказали, что она пришла в себя, я не мог поверить своему счастью...Моя любовь. Мы с Вареником, что настоятельно требовала вместе со мной навещать Элю, в этот момент пили чай в небольшом кафе рядом с фойе клиники, когда к нам ворвался возбуждённый запыхавшийся охранник, которого я с первых дней приставил к палате Эли, чтобы сообщить радостную новость. Вареник попыталась было пойти сама, но, вспомнив наказы врача- не нагружать ноги более часа в день, чтобы не переутруждать мышцы и организм в-целом, ведь изнуряющие ежедневные тренировки никто не отменял, я подхватил дочь на руки, кинувшись следом за охранником.
В палате я как идиот гладил руку Эли, боясь, что если отпущу её, то она вновь ускользнет от меня. Моя! Только моя!
-Хорошая мы семейка- хрипло улыбнулась она- то ты в коме, то я...
" Семейка"- от этого слова на душе стало так радостно, что будь у меня крылья- уже посшибал бы все больничные светильники, взлетев от счастья к потолку. И я был неимоверно горд за нее, такую маленькую, хрупкую, но с таким мужеством внутри- случившееся не сломило ее, первыми словами стала шутка. Да я понимал, и что она старается быть храброй, и что не хочет расстраивать ни Варюшку, ни меня. Но жизнь - долгая, залечит боль, залижет все раны. А я буду рядом. Всегда.
-А вот прям так и вышло, да ведь? Снег, солнце, цветы и дожди - раздался тоненький голосок Вари, что уже сидела на койке, свесив ноги. Одной рукой Эля гладила ее по волосам.
-Что вышло?- не понял я.
-Ну, год прошёл - как идиоту, почти по буквам объяснил мне ребенок- помнишь предсказание?- на мои нахмуренные брови нетерпеливо цокнула язычком- Ну, что в печенье было, на Новый год. Я тогда загадала семью, маму.
Мы с Элей переглянулись, и я заметил, как на ее реснице задрожала блестящая одинокая слезинка. Я знал, что детей она потеряла. Знала и она- едва мы вошли, я увидел, как она держала обе руки на животе, и глаза её были красными, опухшими от слез. В ту минуту я понял, что врачи уже сообщили Эле об этом. Нет, я не держал на них зла, наоборот,- не представлял, как скажу ей об этом сам. Мудак, что не смог защитить свою женщину, своих детей. В который раз...
-Я буду тебе самой лучшей мамой на свете- тихо пообещала Эля, сжимая маленькую ладошку. Она перевела взгляд на меня, и я понял, что она этим хотела сказать- все будет хорошо. У нас есть Варя, у нас ещё будут дети. А со всем остальным...Мы справимся, ведь отныне я буду ставить на первое место лишь семью. Только семью.