Чудовище и красавец

Глава 50

Нат вошёл, когда одна из нанятых им сиделок, поправляла спинку кровати с помощью пульта. Стася полусидела, отвернув голову. Равнодушная ко всем манипуляциям, проводимым с ней. Отпустив сиделку, мужчина сел рядом с кроватью:

-Ну, здравствуй, Анастасия- решение выводить девушку на эмоции пришло само. Он испытывал только всепоглощающую злость, видя, что она делает с собой.

В ответ ни звука. Спит? Нет, в таком состоянии это сложно. Подойдя ближе, он откинул прядь волос с ее головы- и замер. искрящиеся влажные дорожки на обеих щеках. Вид ее слез и пугал, и заставлял сердце замирать от жалости, и радовал одновременно- хоть какая-то эмоция, а не полнейшее равнодушие.

Сам того не замечая, он осознал, что гладит ее волосы, нашёптывая ей слова утешения. Стася слабо оттолкнула его руку:

-Зачем ты это делаешь? Показать в очередной раз, какой ты хороший?- к ее хриплому голосу нужно было прислушиваться, так тихо она говорила- Я- самый интересный объект для твоей благотворительности?!

Решив, что успокоительное ещё не отпустило ее, Нат не стал спорить:

-Нет. Ты- интересный объект для меня самого.

Сел рядом, взяв ее за руку. Такая маленькая, холодная. А ведь Стася всегда была девушкой с формами. Высокой, фигуристой. Сейчас же она выглядела как те утопленницы из жутких народных сказаний- бледная, худая, измученная, и волосы на лице, которыми она прикрывала свои шрамы. По поводу последних он проконсультировался с лучшими хирургами- удаление шрамов будет самым простейшим из всего, что им предстоит пройти.

- Стась, я знаю, тебе сейчас тяжело- начал он и тут же сам ужаснулся, как фальшиво и неестественно прозвучали чувства в попытке облачить их в слова- Я...Все будет хорошо- хотелось биться головой о стену от внезапного приступа косноязычности.

-Хорошо?- тихо ответила девушка, повернувшись к нему. Она откинула прядь волос с лица, глядя ему прямо в глаза- Все уже прекрасно. Ты нашел свое чудовище, сейчас начнёшь творить волшебство, как ты любишь. Ты же не можешь прожить ни минуты, не делая чего-то хорошего? Да?! Только нужно найти похуже, поужаснее объект, чтобы причинять добро, так?! Или вообще, у вас, богатых уродов, хобби- найти себе нищую дворняжку, чтобы баланс был, да? Типа, инь-янь? Развлечение, фетиш? От скуки?!- она уже кричала, пытаясь, схватившись рукой за поручень, привстать на кровати, но ослабевшие руки не дали ей такой возможности. Девушка упала, едва не подвернув правую руку. На крик прибежали обе сиделки, в ужасе смотревшие на Ната, так, словно он был монстром.

Девушки тут же окружили Стасю, с силой, не соответствующей их хрупким телам, они обездвижили ее, вколов успокоительное. Нат не препятствовал- доктор сказал, что первые пару недель придется это делать, уменьшая дозу. Ведь в больнице она к нему привыкла. А вот потом... Потом будет тяжело- нужно будет полностью прекратить.

Нат вышел из комнаты лишь когда Стася уснула. Во сне она выглядела такой спокойной, умиротворенной.

Он, давно забивший приступы страха, оставивший их в глубоком детстве вместе с большинством чувств, сейчас вновь ощутил ту беззащитность и страх перед будущим, неизвестность. А вдруг он зря все это затеял? Ничего не выйдет, сделает лишь хуже? Откровенная ненависть в ее глазах....Истерика, которую смогли прервать только препараты.

Следующая неделя была тихой- Натан присутствовал на занятиях, где массажисты и физиотерапевты усиленно работали над слабыми мышцами Стаси. Та лежала, словно неживая, позволяя делать с собой все, что угодно. Лишь изредка, когда заадевался нерв, где убиты не все окончания, она пришуривала глаза или легонько прикусывала губы ( не к месту вспомнилось, как она делала это в порыве страсти. Та, смеющаяся, веселая девушка, что звала его ночью купаться в бассейне, держа в руках верх от купальника, которым размахивала как флагом. Та гордая Стася, что поклялась отдать ему долг, когда пришла благодарить за помощь лично. Та фурия, что не боялась отчитать его за то, что ей было не по нраву).

-Она так мало ест, тает на глазах- едва ли не плакала Нина, вынося очередной почти нетронутый поднос с едой из Стасиной комнаты- телевизор не смотрит, книги не хочет читать. В стену смотрит...- и женщина, не выдержав, заплакала. Так сильно ее тронул вид молодой девушки, что сдалась в борьбе за жизнь.

Нат обнял Нину, не находя слов- он чувствовал то же самое. Бессилие, отчаяние. Казалось, Стася нарочно изводит себя.

"Беседы" с психотерапевтом, что проходили почти ежедневно, оканчивались лишь заверениями последнего, что отсутствие отклика со стороны больного- обычная практика для подобных случаев. И ждать стоит несколько месяца, а то и год-два. Нат все же решил перепроверить его утверждения, пригласив другого, не менее именитого специалиста. Но и тот лишь развел руками, подтвердив мнение коллеги. " Понимаете, мы- только средство помощи. А пациент должен захотеть сам. Буквально вытащить себя за волосы, как тот Мюнхгаузен".

С Миловым они решили пока не говорить Лине о состоянии Стаси, ведь та ожидала ребенка, и волнения были совсем не нужны. Тем более, в таком состоянии неизвестно, как отреагирует на встречу с ней сама Стася. Врачи в один голос утверждали, что пока покой и отсутвие волнительных встреч и переживаний полезны. А вот когда эмоциональное состояние станет стабильным- тогда можно и над встряской подумать, организовав встречи с теми, кто ей дорог. Мамой, Стасей.

"Надо бы матери ее набрать"- промелькнула мысль. Но тут же другая парировала ей " И что сказать? Вы меня не знаете, но ваша парализованная дочь у меня..."? Нет, к тому же, в больнице говорили, что мать приходит раз в несколько месяцев, и кончается все это страшным скандалом, и с каждым разом промежутки между помещениями все длиннее. Значит, время до очередного визита пока есть