Страница 9 из 82
— А нечего так по столу ударять! — вскрикиваю в ответ, вцепившись ладонями в поднос.
Зря. Вот зря я это ляпнула. Смотрю на краснеющего Кротова, в глазах которого впервые вижу что-то вроде паники, и не знаю куда себя деть. И только его заместитель даже не пытается скрыть смех.
— Данечка, снимай штаны, а то кранты Фаберже.
— Пошел на хер!
— Понял. Жди, скоро достану новые штанишки и рубашку, а ты пока оголяйся.
Данечка, судя по крайне напряженному лицу, в серьезном напряге. Тоже мне, неженка, ну подумаешь, кофе с молоком пролито на брюки и рубашку. Эстет хренов. Не кипяток же. И тут до меня доходит. Один кофе для зама был без молока. Чистый кипяток! Ой, блин, это не проблема запачканных брюк и рубашки. Ему реально больно!
— Снимайте штаны, Даниил Леонидович. Я забыла, что один кофе для вашего зама был без молока. Кипяток — это опасно. Не храбритесь. И не стесняйтесь, если у вас там дешевые и некрасивые трусы с дыркой. Я не сужу людей по одежке в отличие от некоторых. Мои глаза все стерпят. Раздевайтесь. Скорее. Это не шутки, как медсестра вам говорю.
А ведь и вправду не шутки. Кротов, видимо осознав, что дело пахнет жареным, а если точнее, переваренным, берется за ремень брюк и молниеносно скидывает их вниз. Матерь Божья, правое бедро очуметь какое красное. И на левое тоже малость кофейку прилетело. Но волдырей вроде нет. А вот как обстоят дела с содержимым в трусах не разберешь.
— С бедром вижу все не очень, — ставлю на столик поднос. — А как дела у вас в трусах? Если там также, то надо срочно снять, чтобы и дальше не травмировать.
— И не надейся, не для тебя хозяйство выросло, — идиот.
— Мне такое хозяйство и за доплату не сдалось.
— Замолкни. И дуй в аптеку за какой-нибудь мазью. Или… может, у тебя есть масло какое-нибудь, говорят помогает.
— Нет, вы что! Никаких жирных мазей и масел. Только холодная вода. Пойдёмте скорее в вашу уборную. Надо просто поливать водой, но не ледяной. Так быстро и безопасно охладим участок повреждения. Давайте, скорее.
Не мешкая беру его под руку и с силой веду в уборную. Я тороплюсь, а он как будто нарочно идет маленькими шагами.
— Что вы как черепаха идете?
— Может, потому что у меня штаны болтаются на стопах?! Бестолочь. Отпусти мою руку.
— Ой, простите, забыла.
Ему больно, а мне приятно, черт возьми, что ему больно. Да и видеть этого говнюка в неловком положении как бальзам на душу. Походу я все-таки ужасный человек.
Кротов стягивает с себя ботинки, и я тут же помогаю ему снять брюки, вспомнив, что все еще могу получить место помощницы, учитывая, что он сам виноват в сложившейся ситуации.
Он заходит в уборную, я вслед за ним. Надо в полной мере показать, как я за него волнуюсь и готова ему помочь. Запихиваю Кротова в душевую и тут же берусь за шланг. Вот только вода почему-то не течет.
— Сука, сегодня же воду отключили, — цедит сквозь зубы Кротов. Я же судорожно думаю, чем бы его охладить. Взгляд моментально падает на унитаз.
— Извините за интимный вопрос, а вы сегодня… писали?
— И даже какал, — без тени улыбки произносит мой, кажется, уже не будущий начальник, обмахивая свое бедро рукой.
— Рада за вас. Какать — это вообще важно. А простите еще за подробности. А вы это сюда делали? Ну, в смысле, в этот унитаз? — вот сейчас я впервые вижу на лице Кротова растерянность. — Ну просто, если в этот, то моя затея не выйдет. А если в домашний, то выйдет. Ответьте, пожалуйста. Это очень важно.
— Не в этот.
— Тогда в сливном бочке должно быть шесть литров холодной воды. Потерпите еще десять секунд.
Я мигом выбегаю из уборной и забираю с пола, к счастью, не разбитую чашку. Возвращаюсь к обожжённому и не мешкая снимаю офигеть какую тяжелую крышку бачка унитаза. Зачерпываю чашкой воду из сливного бачка и щедро лью на ногу Кротова. Когда он издает стон облегчения, понимаю, что решение разобрать унитаз было правильным. И даже на то, что я облила края его рубашки, ему видимо плевать. Он приподнимает ее, демонстрируя свои наверняка дорогущие черные труселя.
В какой-то момент мне надоедает постоянно обливать ноги Кротова водой. На очередном обливании я намеренно обдаю водой с бочка его трусы. А то, ишь чего, стоит кайфует от поливания ноги.
— Какого хрена?
— Что вы на меня так смотрите? Надо не только ногу спасать. Все-таки такое потомство может пропасть, если яйца переварятся. Не могу взять на душу такой грех.
— Что ты несешь?
— Ничего не несу, — щедро поливаю в очередной раз его трусы. — Хозяйство же не полностью обварилось? Ни колбасные изделия, ни яичные? Или вы уже не переживаете за это, потому что нечего спасать и они переварились? В смысле обварились.
— Все по-прежнему в состоянии альденте. На бедро поливай.
— Альденте? Это же про макароны. У вас все настолько тон… плохо, поэтому вы компенсируете все красивым и дорогим бельем?
— Альденте означает то, что продукт, приготовленный таким способом, имеет твердую сердцевину или стержень. А тебе не кажется, что ты что-то приборзела?
— Вы тоже, когда хлопнули ладонью по столу, чтобы в очередной раз поиздеваться надо мной.
— Поиздеваться? Ты сейчас серьезно?
— А это как-то по-другому можно интерпретировать?
— По всем законам физики, ты должна была вылить кофе на Андрея, но никак не на меня.
— На кого?
— На моего зама.
— Э-э-э… зачем?
— Затем, чтобы этот блядун одумался и перестал трахать все движимое и недвижимое, находящееся на моей территории. Если хочешь задержаться на этом месте, я тебе советую держать свою Изольду подальше от него.
— Простите, а Изольда это кто?
— Ты давай дуру-то из себя не строй. Раз хватило фантазии найти холодную воду, использовав для этого унитаз, и намочить мне намеренно трусы, так и здесь догадаешься. А теперь вышла из моей уборной, и чтобы максимум через час у меня были качественные чистые и сухие трусы. — Стоять, — останавливает у двери. — Носки еще купи.
— Маленькое уточнение, а после этого я точно буду принята на работу?
— Ты будешь принята после того, как мы с тобой обсудим договор, и ты подпишешь документы. А теперь у меня маленькое уточнение, — копирует в ответ. — А ты ничего не хочешь мне сказать? — это он про извинения? Облезешь.
— Ну, разве что… обварились у Дани штаны, главное яйки остались живы. Я мигом, Даниил Леонидович.
* * *
Сам Боженька на моей стороне, иначе как объяснить, что в минутах десяти от офиса расположился магазин ивановского трикотажа. И только пройдясь взглядом по трусам, меня осеняет на что, вероятнее всего, намекал Кротов. Он хотел, чтобы я узнала размер его одежды. Ну что ж, тогда на глаз.
Дабы исправить свою оплошность с размером, я захожу в аптеку и покупаю пенку от ожогов. И через сорок минут, запыхавшаяся, но довольная собой, появляюсь в офисе.
Я не ожидала увидеть Кротова в кабинете почти голым. Он сидит на диване в одном полотенце, обернутым вокруг бедер. На лице уже нет былой растерянности или паники. Передо мной вновь все тот же самоуверенный мудак.
— Снежана Викторовна, ты удивляешь меня все больше и больше. Тридцать шесть минут. Мне еще даже не привезли костюм, а ты справилась с задачей быстрее. Умница. Давай сюда, — подаю ему пакет с трусами и носками.
По мере осмотра трусов, полуулыбка на его лице исчезает и появляется примерно то выражение лица, когда он рассматривал мою одежду на первом собеседовании.
— Трусы семейные бязевые. Ивановский трикотаж. Пятьдесят шестой размер? — переводит на меня взгляд.
— Мне показалось, что они маломерки и взяла такой. Они же вроде как подвисать должны. Ну вентилировать все.