Страница 74 из 79
Дорогу преградило поваленное дерево. Вадим остановил машину. Судя по карте до реки оставалось недолго.
— Всё равно объезжать. Давай ещё раз разведчик запустим, — предложил геолог.
— Давай, — согласилась я и почувствовала, как трясутся руки.
«Что будет, если ничего не найду?» — Закралась ужасная мысль.
Робот поднялся в небо, чуть слышно шелестя лопастями. А у меня замерло сердце. В этот раз я установила максимальный радиус поиска.
Карта мучительно медленно подгружалась, хотелось расплакаться от скопившегося напряжения. Ничего. Только вдалеке по оврагу двигалась группа тепловых сигнатур — шакалы.
— Поехали, — произнесла я, не узнавая свой голос.
Вадим молча объехал поваленное дерево.
Через пару километров я совсем расклеилась и, уже не обращая внимания на геолога, вытирала влажные щёки.
Вскоре лес стал мельчать. Кое-где между тёмных стволов виднелся простор. Пришлось забирать левее, чтобы объехать место впадения оврага в реку. Слепящий свет фар выхватывал водную гладь вдалеке за деревьями. Лес подступал к широкой песчаной косе, словно хотел захватить её.
— Похоже, дальше песок, — сказал Вадим, остановив вездеход. — Не знаю, проедем или нет. Не хочется проверять.
«Понятное дело, если вездеход застрянет, придётся будить всех на базе».
Мужчина заглушил мотор. Я прислушалась. Со всех сторон окружала безжизненная пугающая тишина.
— Что дальше? — спросил Вадим.
— Осмотрим берег.
Призрачные светящиеся кусты бликами отражались в воде. В ночной мгле река казалась чёрной. Большая вода мерно несла свои воды. Широкая река уходила вдаль, скрывалась за горизонтом. Противоположный берег едва угадывался в темноте, пестрел тусклыми огоньками. Ноги увязали в песке. Хотелось кричать: «Кай! Кай! Кай!» Но отчего-то ком застрял в горле, стало трудно дышать.
Вадим забрал у меня планшет и снова отправил на поиски робота.
В воде послышался всплеск, и тут же всё стихло.
— Там тоже твари обитают? — поинтересовался геолог.
Я только и смогла, что кивнуть.
— За оврагом ничего, — спустя время сообщил Вадим.
Пустынный пляж наводил на меня ужас, страх того, что больше никогда не увижу дракона.
Я села на песок, закрыла лицо руками.
— Здесь красиво, — вдруг сказал геолог.
Это было чистой правдой. Проведя ладонью по песку, я с горечью подумала: «А если бы осталась? Дожди прошли, и мы могли бы лежать вот здесь, на песке, только вдвоём, одни на целом свете». Вслед за этой мыслью пришла другая: «Едва ли Алиса и Максим смогли бы появиться здесь на свет».
— Куда теперь? — уточнил Вадим.
— Давай вдоль берега проедем.
— Так и думал, — обречённо произнёс мужчина.
Береговой рельеф был слишком неровным, потому решили, что я пойду пешком, а Вадим медленно поедет в отдалении.
Берег то и дело прерывался буйными зарослями, приходилось обходить их. Фонарь высвечивал лишь воду, песок и лес.
— Кай! Кай! — звала я.
В ответ только тишина.
Ночь скрывала окружающий пейзаж в тенях, мешала рассмотреть что-либо дальше, чем на пару метров. Вдалеке, меж зарослей леса, ярко светились фары вездехода. Я шарила фонарём по кустам, надеясь найти хоть что-то.
Идти по песку становилось всё тяжелее. Ноги увязали, темнота давила чувством безысходности. Я держалась лишь из чистого упрямства.
Неожиданно река изогнулась, расширилась, образуя тихую заводь. Здесь почти не было течения. Звёздное небо смутно отражалось в воде. Я потушила фонарь, чтобы рассмотреть завораживающий пейзаж.
— Ань! Что у тебя? Всё нормально? — крикнул Вадим, стоило погаснуть лучу фонаря.
— Нормально, — проорала в ответ. — Глуши мотор.
Мне почему-то показалось, что, будь я на месте Кая, выбрала бы это место для жилья. Спокойная заводь без быстрого течения, широкий, полукруглый пляж, отчасти скрытый зарослями, днём, должно быть, лес просматривается далеко вперёд — удобно.
По неведомой причине я чувствовала: место именно то. Сердце болезненно сжалось.
— Кай! Кай! — снова позвала я.
Ничего, только звуки шагов Вадима.
Я упрямо пошла вперёд, включила фонарь. Узкий луч света выхватил из мрака огромное дерево и странный холмик за ним. Я побежала. В темноте чудилось всякое: будто это дракон лежит на песке, свернувшись калачиком.
Когда до дерева оставалось несколько метров, я разглядела поодаль подобие шалаша. Остановилась. Сердце стучало так, что, казалось, вот-вот выпрыгнет наружу. Издалека было понятно, что в шалаше давно никто не живёт. Ветки покосились. Стены самодельного укрытия сорвало. А там, где они уцелели, кожистая растительная ткань съёжилась и обгорела на солнце.
Сделав пару шагов, опёрлась о дерево. Голова закружилась, ноги разом ослабели. Стало жутко от мысли, что сейчас найду Кая мёртвым.
Позади раздавались шаги Вадима. Он что-то говорил. Луч фонаря скользнул по стволу дерева, и я увидела, что он сплошь изрезан зарубками.
Подошедший геолог присвистнул.
— Боже мой, — только и смогла вымолвить я.
Пальцы сами собой заскользили по неровной коре, обводя ряды засечек. После, не чувствуя ног, побрела к шалашу. Разбросанные внутри вещи занесло слоем песка. Меня охватило отчаяние. «Не может быть. Слишком жестокая шутка — найти то самое место, но поздно».
Я выскочила наружу и принялась лихорадочно шарить вокруг.
— А это что? — спросил Вадим, направляя фонарь на несколько метров вперёд.
В узком круге света я увидела кости. Бурые останки неровной грудой выступали из песка. Всё поплыло перед глазами, тьма обступила, опора ушла из-под ног.
— Аня! — Прозвучал обеспокоенный голос. — Ань, ты чего?
А я почувствовала, как проваливаюсь в свой самый страшный кошмар.