Страница 46 из 66
— Не секты, а кружка, — поправил его Мирон Яковлевич. — Они изучают космос. Что здесь плохого? Может быть, из них вырастут ученые, астрономы
— Нечипорук — идеалист. Теперь я в этом убедился окончательно. То, что он проповедует…
— Что же именно?
— Вы цитировали Энгельса. Там говорится об органической материи. То есть материи живой. А Нечипорук — даже звезды и галактики он принимает за живую материю. Разве же это не мистика? К чему это ведет? Он так и говорит: белковый организм — очень несовершенная форма жизни. Потом… — Виктор поколебался, будто то, что он хотел сказать дальше, было чем-то чудовищным. — Мирон Яковлевич! Я очень прошу вас обратить внимание на это: Нечипорук признает идею. Вот что получается, когда отбрасывают учение Энгельса о делении материи на живую и мертвую!..
Мирон Яковлевич молчал. Он задумчиво листал страницы книги Энгельса. Потом сказал тихо, сердечно:
— Я вас понимаю, Виктор. То, о чем вы говорите, — это, по сути, главный вопрос философии. Соотношение материи и мышления, материи и ощущений. Но дело вот в чем… — Мирон Яковлевич сделал продолжительную паузу: — Дело в том, Виктор, что никакого «учения» Энгельса о делении материи на «живую» и «мертвую» никогда не было. И не могло быть…
— Мирон Яковлевич! — крикнул ошеломленный Виктор. — Вы же сами только что прочли…
— Нет, Виктор! Энгельс не делит материю на «живую» и «мертвую». Не следует ему приписывать того, чего он никогда не говорил. Энгельс говорит об органических существах, а не об органической материи! Органической материи нет — есть только органические вещества. Кстати, этот вопрос хорошо освещает академик Колмогоров. Он горячо протестует против деления материи на «живую» и «мертвую». И правильно протестует! Вдумайтесь в эту фразу Энгельса: «…материя во всех своих превращениях остается вечно одной и той же». Вы это понимаете, Виктор?… Той же самой, а не качественно отличной! Кое-кто начал отождествлять такие понятия, как материя и масса, материя и вещество. И даже появилось что-то уж совсем абсурдное: «антиматерия»… Ясно, если материю видеть как вещество — тогда антиматерия возможна. Но тогда невозможен мир. На самом же деле — это только объективная реальность. А что такое антиматерия? Выходит, это антиреальность.
— Энгельс определяет жизнь как существование белковых тел, — не сдавался Виктор.
— С очень большой оговоркой. Он так и пишет, что наша дефиниция жизни весьма недостаточна, поскольку она далека от того, чтобы охватить все явления жизни. В те годы, когда появилось это определение, еще не была известна формула белка. И Энгельс не раз сокрушался по поводу этого досадного обстоятельства. Но, по Энгельсу, в белковых телах действует материя, которая, «остается вечно одной и той же». Именно она определяет единство органического и неорганического. И именно она несет в себе Жизнь. И Дух и Разум. Поэтому-то академик Колмогоров развивает материализм, а не упрощает его. Этих взглядов придерживается и Нечипорук. Почему же вы обвиняете его в идеализме?…
— Он признает идею…
— За пределами материи? — переспросил Мирон Яковлевич. — Его идея подчинена материи или наоборот?…
— Какая разница? Если над нами висит идея, то…
— Такая же точно разница, как между идеализмом и материализмом.
Как я счастлива, что Мирон Яковлевич думает так же, как и мой Коля!..
Смотри-ка, появилось слово «мой». И все равно он останется моим. Если даже полюбит кого-нибудь другого. Быть моим или не быть — это зависит не от него, а только от меня! Он мой, у меня, в моем «я». И этого никто не может изменить, даже он сам. И даже я…
— Так что же выходит? — настаивал Виктор. — Неужели мы в самом деле только фотоявления? Раз мы созданы фотоспособом… Раз мы дети фотоэффектов…
— Виктор! — спокойно обратился к нему Мирон Яковлевич. — Вы ведь чем-то питаетесь. А все, что вы едите, — это только сгущенный свет. Неужели вы ничего не знаете о фотосинтезе? Вы когда-нибудь читали Тимирязева?… Ага, читали! И изучали физику… Не так ли? Современная физика была бы невозможна, если бы Столетов не исследовал законов фотоэффекта. Нужно учиться, Виктор!..
— Нечипорук говорит, что и на Юпитере существует жизнь.
— Думаю, что он не ошибается. Белок для Юпитера — это не выдумка. Сегодня известна даже его формула. И если возможен белок на аммиачно-метановой основе, то «сколько бы бесчисленных органических существ ни должно было раньше возникнуть и погибнуть», разумные организмы должны были сформироваться. Это неминуемо в природе.
— Ужасно! — крикнул Виктор. — Тогда тунгусский взрыв в самом деле связан с появлением космического корабля. Кстати, теперь уже так думают не только фантасты, а даже физики из Дубны. Исследования физиков показывают, что это чудо не могло быть ни кометой, ни метеоритом. Это был ядерный взрыв!.. Понимаете? Физики исследовали. Объективно!..
— Знаю. Читал, — проговорил Мирон Яковлевич. — Но если допустить, что это деятельность разумных существ… Или катастрофа звездолета…
— Бог! — глаза Виктора вспыхнули каким-то неестественным, почти безумным, светом. — Разумное существо с Юпитера для нас бог! Подумайте только: Юпитер по объему в тысячу триста раз больше Земли! Мы по сравнению с ним карлики…
Виктор достал из портфеля какую-то книгу в черной обложке. Но что это? В это трудно было поверить! Виктор раскрыл новенькую библию. Американское издание на русском языке.
— Если они есть, то это были они! Этот огонь… И колеса… И металл. И прозрачные своды над их головами… Они сидели в аппаратах. И разговаривали через громкоговорители…
Виктор был так возбужден, будто в эти минуты сделали какое-то открытие, имеющее мировое значение.
— Что вы имеете в виду? — спросил Мирон Яковлевич.
Виктор прочитал свидетельство пророка Иезекиила.
«И я видел: и вот бурный ветер шел от севера, великое облако, и клубящийся огонь, и сияние вокруг него.
А из средины его как бы свет пламени из средины огня; из средины его видно было подобие четырех животных — и таков был вид их; облик их был как у человека.
И у каждого четыре лица, и у каждого из них четыре крыла.
И руки человеческие были под крыльями…»
Тут Виктор, прервав чтение, начал объяснять:
— Ввиду того, что на Юпитере очень большие центробежные силы, то вполне логично допустить, что разумные существа там летают. Почему бы им не быть крылатыми? Это очень облегчило бы их эволюцию. А медные копыта, о которых говорит Иезекиил, — это, по всей вероятности, детали их аппаратов. Возможно, аппарат был не один. В каждом из них Иезекиил видел четыре лица. Крылья, лица, аппараты — все это мелькало, сливаясь в сплошном водовороте. Так оно и должно быть. Нужно учесть еще и то обстоятельство, что пророк был просто ошеломлен увиденным. Это было состояние эффекта, когда реальность переплетается с галлюцинациями. Но все ли здесь принадлежит галлюцинациям? В его рассказе есть действительно технические сведения! Откуда же они взялись в галлюцинациях человека, который ничего не знает о космических аппаратах? Разве галлюцинации возникают не на основе виденного? Мы даже во сне никогда не видим того, чего нет в реальной жизни. Детали могут смешиваться, вступать в неестественные связи, но все они формируются из того, что мы когда-то видели.
«И вид этих животных был как вид горящих углей, как вид лампад; огонь ходил между животными, и сияние от огня, и молния исходила из огня.
И животные быстро двигались туда и сюда, как сверкает молния.
И смотрел я на животных — и вот на земле подле этих животных по одному колесу перед четырьмя лицами их.
… И по виду их и по устремлению их казалось, будто колесо находилось в колесе.
А ободья их — высоки, и страшны были они; ободья их у всех четырех вокруг полны были глаз.