Казино

Гиви с гордостью достал свой любимый планшет с проектом, расписал все его преимущества и перспективы работы Козырева в новом казино в качестве управляющего с долей от прибыли.

– Но чтобы откусить всех этих благ, Петр Ильич, – забыл вдруг Петушка Ладо, – тебе придется на нас поработать дополнительно. Дело в том, что мне совсем не светит делиться с Рифатом, хоть я и обещал ему. Но обещал-то я живому, а с мертвым нечем делиться. Понятно объясняю?

– А чем я могу быть тут полезен? – удивился Козырев.

– Ну, дорогой, ты у нас не только клоун, но и фокусник немного, а? Вот и прояви смекалку. Ладно, иди и подумай как следует. Если что будет нужно – поможем…

Петр вышел абсолютно подавленный случившимся. Но, подходя по стеклянному переходу к своему – к своему ли еще? – казино, он принял обычный деловой вид, и никто из окружающих не заметил в нем перемены и не забеспокоился.

А Тамара, когда он не стал домогаться ее ночью в супружеской постели, как обычно после возвращения из поездок, была даже рада этой единственной возможности забыться и отдохнуть.

Явно же перемены коснулись одного Брейна, к которому на следующее утро пришел Козырев. Сначала тот, чуть не плача, вымаливал прощенье за свою слабость, проявленную в экстремальной ситуации, потом, проявляя настоящие чудеса изворотливости, объяснял, почему вовремя не доложил о случившемся, а чуть позже, получив от хозяина новое непростое задание, воодушевился возможностью искупить свои грехи и начал бурно «генерировать», подбрасывая одну техническую идею за другой.

Через неделю Петр Ильич сообщил жене, что отправляется в Душанбе, на этот раз один, чтобы утрясти кое-какие вопросы по приобретенной системе «джек-пот», потому что часть автоматов, произведенных в Японии, не адаптирована к…

Она, честно говоря, пропустила мимо ушей подробности. Главным было то, что муж будет отсутствовать целых три дня. И дни эти будут принадлежать ей с Сашей! Правда, потом им еще предстоит совместное путешествие на неделю в далекую ЮАР, но ей теперь всего было мало. Она наконец-то дорвалась до своего женского счастья.

Петр улетел поздно вечером, они с Цыганом отработали в темпе свой номер и рванули в другой, гостиничный.

– Сашенька, – прошелестела, как степная трава на горячем ветру, уже лежащая в постели Тамара, – пока ты не лег, может, смотаешься в холл за свечками – эти уже совсем догорели, и нам не хватит до утра.

– Представляешь, я забегал туда сегодня днем, и девушка в киоске сказала, что кто-то все скупил. Придется завтра в городе поискать. Видно, не мы одни любим при свечах.

– «Любите при свечах, живите при всегда…» – тут же пропела она, вспоминая Вознесенского – именно под эту песню когда-то зажгли они с Цыганом свою первую свечу любви…

Через час, когда они дремали, расслабленные, раздалось шипение и им показалось, что в их обнаженные тела впились десятки пчел.

– Что? А? – вскочил Саша, и, увидав, что вся постель осыпана каким-то горящими комочками, вылетающими из свечей, словно из бенгальских огней, схватил подушку и попытался загасить их, но безуспешно.

Тамара скатилась на пол, стряхивая с обнаженной кожи жалящие искры, и присоединилась к нему с одеялом. Но и вдвоем им не удалось остановить уже разгорающееся пламя. Тогда она бросилась в ванную комнату и прибежала оттуда со стаканчиком для чистки зубов, полным воды. В это время уже занимались занавески на окнах и начал тлеть ковер на полу. Жалкий шлепок воды не вызвал никакого эффекта, кроме злорадного шипения пара.

– Бросай все к черту, одевайся и беги! – распорядился Цыган.

– Погоди, еще ничего страшного, мы справимся вдвоем, – возразила она. – И как я тебя брошу?

– Поздно уже, надо вызывать помощь, а тебе нельзя здесь светиться!

Она мгновенно оценила новую опасность, оделась и, прикрыв от коридорной лицо шарфом, бросилась к выходу из гостиницы. Через пару минут, видя, что пламя от фонтанирующих свечей охватило почти всю комнату, Саша быстро накинул на себя халат, позвонил администратору и выскочил в коридор за огнетушителем и за помощью. Та же коридорная неуместно спокойным голосом сообщила о пожаре в службу «01» и, взяв второй огнетушитель, неспешно направилась помогать погорельцу…

На следующее утро в кабинете Гиви Георгиевича состоялось разбирательство.

– Не желает ли господин Сингх разговаривать в присутствии представителя индийского посольства? – перевела вопрос гендиректора «Евразии» его секретарша.

– Нет, – ответил Цыган. – Это дело частное, да и вас, мисс, нет необходимости затруднять. Я говорю по-русски.

– Что ж, – решил Гиви, – идите, Тамара. Мы тут сами побеседуем с гостем и господином Паниным.

Геночка, гордый возможностью попредставительствовать, приосанился. Тамара Александровна, которая должна была присутствовать, как второе лицо в казино и руководитель концертной программы, сказалась нездоровой и находилась дома. Машков же не пожелал ввязываться в денежные дела иностранного гостя.

– Мы могли бы и вдвоем обсудить наши проблемы, – предложил Цыган.

– Ваши проблемы, – поправил Гиви. – Поскольку вы нарушали правила проживания и в результате нанесли ущерб нашему отелю в сумме… – он заглянул в какую-то бумажку, – ста тысяч долларов. А так как это сумма весьма значительная, я считаю, что у вас могут возникнуть затруднения и разрешить их сможет только пригласившая вас сторона. Господин Панин представляет ее интересы. Все случившееся запротоколировано нашими пожарными, и уголовное дело может быть возбуждено в любой момент, если мы не решим проблему полюбовно. Мне, честно говоря, не очень хочется подрывать авторитет моего отеля судом.

«Конечно, – подумал Саша. – А то еще выяснится, что за свечи такие продаются в твоем холле и что за пожарная сигнализация у тебя стоит для вида».

– Вы уверены, что ущерб соответствует названной сумме? – спросил он.

– Конечно, ведь пострадал не только ваш номер – он весь выгорел, но и два номера внизу – от проливки. Счет составлен страховой компанией, хоть случай и не совсем страховой, раз вы – прямой виновник.