Треск штанов

— Ты хотела у меня что-то попросить? — собрав волю в кулак, спросил царевич.

— С чего ты взял? Мне просто хотелось тебе сделать приятно.

— Серьезно? Мне казалось, что ты ничего просто так не делаешь.

— Как и ты. — улыбнулась Серафима.

— Как и я. — вернул улыбку муж…

После того, как у нее случилась родильная горячка и препарат, принесенный Алексеем, помог, она сильно изменила свое отношение к мужу. Трансформация началась еще раньше. Но этот поступок стал решающим. Не каждый же день тебя вытаскивают с того света.

Тем более, что в Иран она возвращаться не собиралась.

Зачем?

Это же позор. Да и опасно. Если ее тут попытались достать, да еще таким экзотичным способом, то там — точно убьют. Причем быстро и, возможно, как-то заковыристо. О том, на что способны религиозные фанатики, она была прекрасно осведомлена. В том числе испытав на своей шкуре.

Она же той женщине доверяла.

Как родной.

Ведь была с ней с самого ее детства. И такой поступок…

Так или иначе, но смертельная опасность сблизила ее с мужем. Очень сильно. И она изменила стратегию.

Поначалу то Серафима подражала своей тетке — Марьям, что держала в своих маленьких кулачках большую власть в Иране. Являясь этаким серым кардиналом Исфахана и всей страны.

Да, если ее братья взбрыкивали, она уступала. Но всегда добивалась своего, даже если поначалу формально склонялась. Тем более, что склонности работать кропотливо ни один из них не проявлял. Покойный Хусейн предавался алкоголю, женскому обществу и религиозным беседам, почти полностью пуская все на самотек. Аббас же слишком увлекался армией, забывая обо всем на свете. Впрочем, несмотря на увлечение, хорошего военного образования он не имел. Отец в свое время настоял, а Хусейн продолжил эту политику. Став же шахом, он постарался заполнить эти пробелы, однако… там зияли ТАКИЕ дыры…

Вот Марьям этой ситуацией и пользовалась.

Алексей же делами занимался по полной программе. Стараясь во все вникать. И образование имел отменное. Поэтому ему была не нужна такая помощница. И Серафима стала думать — какую нишу занять.

Просто женой она быть не хотела.

Скучно.

Там, в гареме, наслушавшись рассказов, она грезила возможностью «выйти на оперативный простор» и развернуться. Но мужу «еще одна тетя Марьям» не требовалась. Детей выкармливали кормилицы. И вообще окружали многие люди. От нее там требовался только общий контроль. Из-за чего свободного времени у нее получалось великое множество.

Чем его занять? Рукоделием?

Масштаба не хватало…

Чем еще?

Вот этот вопрос, сидя на муже и прижимаясь к нему обнаженным телом, она ему и задала.

— Ты издеваешься? — с трудом собрав волю в кулак, спросил муж.

— Издеваюсь? Почему?

— Тебе не кажется, что в таком состоянии мужчинам сложно думать?

— Так мне уйти?

— Сделай милость. Пересядь вон туда. И не дразни меня по пустому.

Она сделала, как попросил муж — с комфортом разместилась рядом. Но так, чтобы все ж можно было немного покрасоваться. Видимо эти поведенческие реакции у нее находились вбитыми «на подкорке».

— А что ты хочешь сама?

Серафима улыбнулась.

Очень выразительно и отнюдь не пошло. Видимо предвкушая. Из-за чего супруг поспешно дополнил свой вопрос:

— Кроме желания стать правителем Руси.

— А это совсем нельзя? Да? — с видом наивной девочки спросила она и похлопала глазками.

— Законы России в этом плане однозначны[1], — пожав плечами, ответил Алексей. — Женщина не может вступить на престол прежде всякого законнорожденного мужчины, признанного членом фамилии. Признать его может только действующий монарх. Но и после того, как все мужчины вымрут, право на престол будет у женщин лишь по кровному родству с приоритетом мужских ветвей и близости поколения к последнему монарху. А женщина, взятая в жены членом фамилии, править вообще не может. Ее даже регентом самостоятельным нельзя утвердить. Это сделано специально, чтобы слишком резвые жены не пытались захватить власть.

— Вы так боитесь женщин?

— Нет в мире более коварных существ… — улыбнулся муж.

— Ладно… — тяжело вздохнула Серафима. — Я поняла тебя. Хм. Мне сложно сказать, чем бы я хотела заняться. Насколько я знаю, твоя мама и помыслить не могла, чтобы увлекаться театром, газетами и кафе до того, как ты ее не вовлек в это. А Арина… Миледи, она ведь была просто твоей кормилицей.

— Переходи к существу. Я не люблю, когда так долго ходят кругами.

— Чтобы ты хотел мне поручить? Сам.

— Медицину. — почти сразу ответил Алексей.

— Что⁈ — опешила Серафима.

— Ты сама прошла через ту трагедию и едва не умерла. А нам нужно наладить акушерскую службу в стране. Создавать родильные дома. Да и вообще — я всеми этими делами занимаюсь набегами. А это плохо. Нужен кто-то, кто будет за ними приглядывать постоянно.

— Я же ничего не смыслю в медицине!

— А в чем ты смыслишь? — улыбнулся Алексей. — Предлагаешь мне поручить тебе курировать бордели страны? Так подданные не поймут.

— Так уж и не поймут? — скривилась супруга. — А когда ты борделям инспекции устраиваешь, понимают?

— Пусть лучше я буду за ними приглядывать. Это порождает пошлые шутки. Но хорошие, не злобные.

— Хорошие? Да я уже устала краснеть от них! — воскликнула Серафима.

— Зато в народе верят в то, что твой муж половой гигант. Это хорошо. Простые люди не любят слабых и бесцветных людей.

— Ну конечно… — фыркнула супруга.

— Да чего ты переживаешь? Разве твоя красота может сравниться с этими шлюшками?

Жена немного посмотрела на мужа.

Хмыкнула.

Подумала…

— Медицина. Роддомы. Акушерки. Клиники… Боже… это же меня с ума сведет!

— Ты хотела власти? Вот. Бери. Управляй. Отчитываться будешь только передо мной.

Она улыбнулась. В этот раз пошло. И он поспешно добавил:

— И делать ты это будешь в одежде.

— Конечно-конечно…

Обменялись еще несколькими пикировками. После чего Серафима вдруг спросила:

— Я слышала Габсбурги осаждают Константинополь.

— Да. Это так.

— Они выстоят?

— Вряд ли.

— Ты так спокойно об этом говоришь? Это же…

— Мы не можем сейчас влезать в эту войну. Поэтому не вижу смысла переживать. Все, что там происходит для нас сейчас словно стихийное бедствие. Не нравится, но разве с ураганом воюют?

— Но они же могут перекрыть нам торговлю!

— Да. При первом удобном случае. Поэтому мы и равнодушно на все это взираем. Продолжая проводить конвои кораблей от берберских пиратов. У нас договоренность — пираты не грабят австрийские земли, а австрийцы пропускают наши корабли через Черноморские проливы и не задают ненужных вопросов.

— Ты не говорил.

— Нет. Кто знает об этом не любит болтать. И я очень надеюсь, что ты болтать тоже не станешь. Считай это проверка на компетентность. Руководитель должен уметь знать кому и что говорит. Даже по секрету на ушко.

— А зачем там?

— Потому что вывезти всех выкупленных у пиратов людей через Ригу сложно. Пришлось договариваться.

— А если австрийцы закроют проливы?