Страница 57 из 82
— Возможно было бы разумно провести координацию своих усилий с русскими. — добавил один из генералов.
— Меншиков ненавидит что Габсбургов, что Бурбонов, — возразил кардинал. — Он знает кто стоит за его увечьями и гибелью семьи. При любом упоминании фамилии нашего Императора или французского королевского дома он в лице меняется. Вряд ли он пойдет на сотрудничество. Пусть даже и такое. Поэтому я и говорю — нужно найти крайнего. И скормить его или их им. Чтобы появилась возможность договариваться.
— Французам, я полагаю, тоже? — спросил один из сановников.
— Нас должны волновать проблемы французов? — удивленно выгнул бровь кардинал. — В конце концов смерть Людовика в наших интересах. И, особенно, его внука.
Все вновь помолчали.
Император остановился. Оглядел их. И спросил:
— А это предполагаемая им война. С чего русские вообще взяли, что мы с ним собрались воевать?
— Это же очевидно, — улыбнулся дипломат. — Мы напали на османов. А они видели их своими союзниками. Подобный шаг выглядит как попытка помешать установления их контроля над черноморскими проливами.
— Зачем они им?
— Это вопрос безопасности, — ответил за дипломата еще один вояка, явно моряк. — Они уже установили контроль за Датскими проливами. Не явно. Через союз. Что позволило им обезопасить Балтийское море от внешних угроз, гарантировали свои торговые интересы и полностью подавить местное пиратство. Захват Черноморских проливов позволит сделать тоже самое с Черным море.
— А… хм… — Иосиф несколько обескураженно уставился на дипломата и тот продолжил.
— Россия сейчас готовится драться сразу и с нами, и с французами, и с поляками. Принц развил небывалую активность. Его генеральный штаб занимается разработкой плана войны с, по меньшей мере, пятисоттысячной армией, атакующей Россию с запада и юга.
— Безумие какое-то…
— Отчего же? У него есть на то все основания нас опасаться. Если отставить в сторонку эту войну, и иных поводов хватает. Многочисленные покушения на него. Десятки. Спаивание его отца. А о том, что это делать начал еще Лефорт и подхватили сие пагубное дело ему хорошо известно. Попытка убийства Меншикова и покушения на важных для принца людей сюда же — в копилку. Ну и, по меньшей мере, две волны массовых убийств его рабочих и инженеров. Все это выглядит так, словно кто-то готовится к полномасштабному вторжению с целью если не завоевания, то совершенно разгрома и разорения России…
* * *
Алексей сидел во главе стола и взирал на расширенное совещание правительство. Он их не часто собирал, чтобы не мешать людям работать. Но раз в неделю обязательно. Иначе сложно было координировать разные отрасли.
Итог оружейной гонки выглядел пока неутешительно.
Затворы для переделочных винтовок изготовили в объеме ста тысяч штук. Даже перевыполнили план. Но… начинать переделку не стали. Во всяком случае — массово. Ограничившись небольшой, пробной партией.
Могли.
Но не стали.
Все упиралось в патроны.
Алексей упустил кое-какие детали и сходу вляпался в очень серьезные проблемы по их изготовлению. Ключевыми из которых были две. Первая и главная заключалась в качестве сырья. Из-за чего получался очень высокий процент брака. Из ста заготовок, поступавших на формовку, приемку в итоге проходило едва десяток. Остальные либо рвались, либо получали трещины, либо получали иные дефекты, например, деформации или слишком тонкие стенки.
Эту беду можно было обойти, вытягивая за заход совсем чуть-чуть и после каждой операции отправляя заготовки на отжиг с последующей чисткой. Проверяли. Так все работает. Брак падает до разумного уровня. Но цена… даже для ситуации избытка денежных средств такие гильзы получались золотыми. А и без того низкая производительность летела в Тартар.
Вторая проблема была тесно связана с первой. Сырье было не только невысокого качества, но его и остро не хватало. Из-за чего не имелось возможности по тупому наставить цехов, чтобы компенсировать брак.
Дело в том, что Алексей мало уделял внимание цинку. Когда он понадобился, поставил небольшую мастерскую с совершенно кустарными методами выделки. И гнал его помаленьку в небольших керамических ретортах. Потом там же в закрытых тиглях сплавлял с медью.
Вроде бы выпуск шел. И годовой, если его превратить в гильзы, позволял на два миллионов патронов рассчитывать. Да вот беда — латунь не про их честь была. Почти все уходило на детали различных станков и оснастку. Иными словами, забрать эту латунь на патроны означало сорвать производство остродефицитного промышленного оборудования. А оно надо? Вот. Правильно. Вообще никак.
Нарастить же изготовление латуни попросту не успели. Все же решение о выпуске переделочных винтовок было принято осенью 1712 года. И просто не хватило времени чтобы среагировать. Ни людей подготовить, ни оборудование изготовить, ни цеха поставить, ни сырья добыть. И по всей видимости — до осени 1713 года каких-то значимых подвижек в этом вопросе можно не ждать.
Вот и выходило, что прошло полгода, а на складах имелось всего сорок пять тысяч гильз под новый патрон[2]. Первый в истории унитар. Не густо. И если так дела пойдут и дальше, то до конца текущего года вряд ли получится «досыпать» хотя бы двести тысяч в эту кучку.
Если бы речь шла о промысле — неплохо. Но в рамках вероятной кампании, да с превосходящими силами — просто слезы. Ведь чтобы снаряжать заново стрелянные гильзы требовалась относительно спокойная обстановка. И время. Дело то не быстрое…
Опыты с чисто медной гильзой показали, что ее надобно делать толще и брак там был — мама не горюй. Ведь, собственно, из-за низкого качества меди с латунью вся эта пакость и случалась. А эксперименты с картонным цилиндром на латунном поддоне уткнулись в проблему пропитки и крепления. И пока это не получалось решить. Во всяком случае быстрым и простым способом. Не и, опять же, такие патроны не получится снаряжать по новой, отчего требовательность к объему их производства очень сильно поднимались.
Иными словами — куда не кинь, всюду клин…
— Я предлагаю вообще пока повременить с заряжением с казны. — произнес Демидов, который, как и ряд ключевых персон присутствовал на этом совещании, посвященном вооружению.
— Оставить все как есть? — повел бровью царевич.
— Нет. Зачем? У меня готов цех нарезки. Сейчас собираем еще пять станков и доводим гибкую систему управления. У каждого станка своя небольшая машина, а котлы общие. Подал тягой пар — началась поковка. Убрал — остановилась. Быстро и удобно. Оборудование — загляденье. Я с ним по триста — триста пятьдесят тысяч нарезных стволов могут в год гнать. И почти без брака.
— Это славно, — нахмурился Алексей, — но переходи к сути предложения.
— А это и есть суть. Нарезать стволы. Казну закрывать винтом как у мушкетов и положено. Замок ставить тот, что под палочковый пистон. С крышкой. Чтобы меньше от обычного кремневого отличался. И стрелять из него той пулей, что для переделочной винтовки задумали.
— Расширяющейся?
— Да. Она ведь в ствол проваливаться будет легко. А при выстреле в нарезы станет впиваться.
Алексей завис.
Вот прямо натурально.
Бам — и готово. Аж глаза стали стеклянными.
Он ведь знал… точно знал, что так делали. Ну, может не так, а подобным образом. Но как-то прошляпил… Это ведь он сам и предложил расширяющуюся пулю для унитарного патрона. Чтобы облегчить ее в этом внушительном калибре и укрыть бороздки с жиром целиком в гильзе.