Страница 26 из 290
После этого не следует удивляться тому, что Радешток резюмирует свое мнение и мнение других авторов в том смысле, что «безумие, анормальное болезненное явление следует считать повышением периодически повторяющегося нормального состояния сновидения» (с. 228).
Еще глубже, быть может, чем это возможно при помощи этого анализа, Краусс пытался обосновать сродство сновидения и безумия этиологически (вернее, сходством возбудительных источников). Общим для обоих элементов, по его мнению, как мы уже слышали, является органически обусловленное ощущение, общее чувство, проистекающее из ощущений всех органов (ср. Пейсе у Мори с. 52).
Обширное, простирающееся вплоть до характерных деталей, совпадение сновидения и душевного расстройства относится к наиболее прочным устоям медицинской теории сновидения, согласно которой сновидение является бесполезным процессом и проявлением пониженной душевной деятельности. Нельзя, однако, ожидать законченного толкования сновидения от исследования душевных расстройств; ведь и так уже известно, в каком неудовлетворительном состоянии находятся наши познания относительно последних. Вероятно, однако, что измененное понимание сновидения должно будет обусловить и наши воззрения относительно внутреннего механизма душевного расстройства. Поэтому мы имеем право сказать, что, пытаясь разрешить загадку сновидения, мы стремимся также разъяснить тайну психозов.
Я должен объяснить, почему я не продолжил рассмотрения литературы проблемы сновидения, начиная с момента появления первого издания до второго. Читателю, быть может, мое оправдание покажется ненужным; тем не менее я исключительно руководствовался им. Мотивы, побудившие меня вообще к рассмотрению проблемы сновидения в литературе, были исчерпаны настоящею главою, и, быть может, продолжение этой работы стоило бы мне чрезвычайных трудов и принесло бы весьма мало пользы. Промежуток в девять лет, о котором идет сейчас речь, не принес ничего нового и ценного как в области накопления практического материала, так и в области установления новых точек зрения на понимание проблемы сновидения. Моя работа осталась без упоминания в большинстве других научных трудов; не больше внимания она, разумеется, встретила и у так называемых исследователей сновидений, которые дали тем самым поразительный пример свойственному человеку науки отвращению ко всему новому. «Les savants не sont pas curieux», сказал гениальный насмешник Анатоль Франс. Если в науке существует право на реванш, то я имею полное право и со своей стороны пренебречь литературою, появившеюся с момента издания моей книги. Немногочисленные статьи, появившиеся в научных журналах, полны такого невежества и такого непонимания, что я могу ответить критикам только пожеланием еще раз прочесть мою книгу. Быть может, мне следовало бы попросить их даже прочесть ее в первый раз!
В работах тех врачей, которые применяют психоаналитический метод лечения, и других опубликовано большое количество сновидений, истолкованных согласно моим указаниям. Поскольку работы эти выходят из рамок аргументации моих положений, я включил их выводы в свое изложение. Второй литературный указатель в конце настоящей книги включает в себя все важнейшие работы, опубликованные со времени первого издания этой книги. Обширная книга Сант-де-Санкти относительно сновидений, вскоре после своего появления переведенная на немецкий язык, по времени скрестилась с моим «Толкованием сновидений», так что я мог ее использовать столь же мало, сколько итальянский автор мое сочинение. Кроме того, мне приходится заметить, к сожалению, что его названный труд чрезвычайно беден мыслями, настолько беден, что не выставляет даже каких-либо определенных проблем.
Я должен упомянуть только о двух сочинениях, которые близко касаются моего понимания проблемы сновидения. Молодой философ Г. Свобода, пытавшийся распространить биологическую периодичность (в промежуток от 23 до 28 дней), открытую В. Флиссом, на явления психической жизни, открыл этим ключом в своем фантастическом сочинении, между прочим, и загадку сновидения (H. Swoboda, Die Perioden des menschliche Organismus, 1904). Значение сновидений у него сводится к весьма немногому: содержание их объясняется совпадением всех тех воспоминаний, которые в данную ночь заканчивают в первый или в n-ный раз один из указанных биологических периодов. Частное сообщение автора заставило меня вначале предположить, что он сам несерьезно защищает свое учение. Оказалось, однако, что я заблуждался; в другом месте я приведу несколько наблюдений относительно мнения Свободы, не подкрепляющих, однако, последнего. Значительно ценнее для меня было неожиданное столкновение с пониманием сновидения, вполне совпадающим своею сущностью с моим. Время появления этого сочинения вполне исключает возможность того, что оно было написано под влиянием моей книги; я должен поэтому приветствовать в ней единственное в литературе совпадение независимого мыслителя с сущностью моего учения о сновидениях. Книга, в которой я встретил воззрения, аналогичные моим, вышла в 1900 г. вторым изданием под заглавием «Фантазии реалиста» Линкеуса.
Добавление (1914) Предыдущее было написано в 1909 г. С тех пор положение вещей, конечно, изменилось; моя работа о «Толковании сновидений» больше не замалчивается в литературе. Однако новая ситуация делает для меня невозможным продолжение вышеизложенного сообщения о научной литературе по вопросу о проблеме сновидения. «Толкование сновидений» выдвинуло целый ряд новых положений и проблем, обсуждавшихся авторами самым различным образом. Однако я не могу изложить эти работы прежде, чем я не изложу мои собственные взгляды, на которые ссылаются эти авторы. То, что показалось мне ценным в этой новейшей литературе, я изложил поэтому в связи с моими нижеследующими выводами.
II. Метод толкования сновидений
Образец анализа сновидения.
Заглавие, данное мною моей книге, само уже говорит о том, с какой традицией связываю я понимание сновидений. Я задался целью показать, что сновидения доступны толкованию, и дополнения к освещению проблемы сновидения лишь помогают мне выполнить мою действительную задачу. Предположением, что сновидение доступно толкованию, я вступаю сразу в противоречие с господствующим учением о сновидениях, да и вообще со всеми теориями, за исключением учения Шернера, ибо «истолковывать сновидение» значит раскрыть его «смысл», заменить его чем-либо, что в качестве полноправного и полноценного звена могло бы быть включено в общую цепь наших душевных процессов. Как мы уже видели, научные теория сновидении не включают в себя проблемы толкования последних, ибо сновидение не является для них вообще душевным актом, а лишь соматическим процессом. Иначе обстоит дело почти всегда с воззрениями на сновидения у широкой публики. Последняя считает своим правом быть непоследовательной и, хотя и признает, что сновидение непонятно и абсурдно, однако не может решиться отрицать какое бы то ни было значение за сновидениями. Руководимая неясным предчувствием, она все же предполагает, что сновидение имеет определенный смысл, быть может, и скрытый и заменяющий собою другой мыслительный процесс и что речь идет лишь о необходимости правильно раскрыть эту замену, чтобы понять скрытое значение сновидения.
Широкая публика старалась поэтому всегда «толковать» сновидения и пользовалась при этом двумя существенно различными методами. Первый из этих методов рассматривает содержание сновидения как нечто целое и старается заменить его другим понятным и в некоторых отношениях аналогичным содержанием. Это – символическое толкование сновидений; оно терпит крушение, разумеется, с самого начала, и те сновидения кажутся не только непонятными, но и спутанными и хаотическими. Примером такого метода служит толкование, которым воспользовался библейский Иосиф для сновидения фараона. Семь тучных коров, после которых появилось семь тощих, пожравших первых, являются символическим замещением предсказания о семи голодных годах в Египте, которые поглотят весь тот избыток, который создадут сытые годы.[26] Большинство искусственных сновидений, созданных поэтической фантазией, предназначено для такого символического толкования, так как они передают мысли поэта в замаскированном виде, приспособленном к известным особенностям наших сновидений. В новелле «Градива» писателя В. Иенсена я нашел случайно несколько искусственных сновидений, придуманных чрезвычайно умело и доступных для толкования, словно они не были придуманы автором, а действительно испытаны реальным лицом. В ответ на мой запрос писатель заявил, что мое учение ему незнакомо. Я воспользовался этим совпадением моего исследования с творчеством писателя в качестве доказательства правильности моего анализа сновидений (см. мою брошюру «Бред и сны в „Градиве“ В. Иенсена, русск. перев. в изд. „Жизнь и душа“, 1912). Воззрение, будто сновидение интересуется преимущественно будущим, которое оно может наперед предвидеть, – остаток пророческой роли, приписывавшейся прежде сновидениям, становится затем мотивом, который побуждает символическое толкование изложить найденный смысл сновидения в будущем времени.